Месть подана, босс! (СИ) - Лакс Айрин - Страница 13

— Воды? — спрашивает босс.

Я киваю.

Давид Антонович перегибается и тянется на заднее сиденье. Я торопливо кладу колечко на место. Надеюсь, ему не приспичит именно сейчас вспомнить о своём неудачном браке и, поддавшись сентиментальному настроению, надеть кольцо. От слюны-то я его оттереть не успела. Приходится возвращать в таком виде. Босс принимает прежнее положение и протягивает мне спортивную бутылку для воды. Я послушно открываю клапан и, обхватив губами выдвижной носик, тяну его на себя. Сделав несколько глотков, возвращаю ему бутылку.

— Напилась? Ты пей-пей, не стесняйся.

Только сейчас понимаю, что он резко перешёл на «ты». Босс кивком головы указывает на заднее сиденье:

— Твоя сумочка тоже там. Хороша бы ты была. В одной туфле, без пальто и документов, скачущая под дождём.

— Извините, Давид Антонович.

Краска снова бросается мне в лицо. Босс барабанит пальцами по рулю.

— Ладно. Отвезу тебя до твоего дома. Всё равно вечер испорчен и нет настроения чем-то заниматься.

— Спасибо, но я на машине.

— Угу. Опять кого-то обольёшь фонтаном грязной воды с головы до ног?

Мне даже возразить ему нечего. Окатила его, да. И позлорадствовала над тем, как жалко он выглядел при этом. Но я же усердно изображала, что всё вышло случайно. А сейчас мне вдруг стало стыдно. Немножко. Но если совесть проснулась, жди беды…

— Куда ехать?

Я называю адрес. Босс заводит мотор автомобиля. Первые несколько минут поездки проходят в полной тишине. Потом Давид Антонович интересуется:

— Так долго мне ждать объяснений? Почему полезла ко мне в брюки?

Похоже, придётся мне позориться вслух:

— Вы же попросили поставить Бенджамина…

Босс внезапно начинает громко смеяться:

— И ты решила, что я имею в виду член? С чего бы это?

Вот гад. Я и без того чувствую себя нелепо, а он ещё ржёт. Громко и заразительно. Зло бросаю ему:

— Не помню, что бы мы переходили на «ты»!

Давид Антонович всё ещё посмеивается, бросая на меня взгляд искоса:

— Я думал, что после пожелания познакомиться настолько близко, можно перейти на «ты».

— Ничего я не желала! Остановите машину. Я до дома на такси доберусь.

Босс недовольно смотрит на меня, но перестаёт смеяться. И когда он начинает говорить, тон его уже не так дружелюбен:

— Значит, объяснитесь. Или я должен угадывать ваши скрытые мотивы сам?

— Я не знала, что именно вы имели в виду.

— Я давал вам указание позвонить предыдущему секретарю…

— Я и позвонила. Непосредственно перед тем, как зайти в кабинет и…

— Ах вот оно что!

Давид Антонович недовольно хмурится. Усмехается:

— Анна была уволена…

А то я не знаю, гад! Сразу же вспоминаю, зачем я устроилась на работу в фирму Маркова. Правильно, Ксения, напоминай себе об этом почаще. А то расслабилась, засмотрелась, стыдиться собственного поведения начала… Соберись, тряпка.

— Не самый лучший сотрудник. К сожалению. Мы не нашли общий язык. Но не думал, что она будет опускаться ещё и до подобных пакостей. Всё-таки, в первую очередь, удар был направлен не на меня, а на вашу репутацию…

Босс замолчал.

— А подкрадывались зачем?

— Я не подкрадывалась. Я каблук на туфле подвернула, пришлось снять.

— Глупее не придумаешь, — вздыхает босс, — так и быть, будем считать это досадным недоразумением. Но впредь. Если что-то вам непонятно, спрашивайте сразу у меня. Уточняйте у меня. Без посредников.

Я согласно киваю, опасаясь смотреть в его сторону.

— Я не кусаюсь, — миролюбиво добавляет босс, — чего бы обо мне ни рассказывали разные доброжелательницы…

До дома остаётся доехать совсем немного. И я решаюсь задать вопрос:

— А зачем вам… Бенджамин?

Чёрт! Теперь я знаю, что Бенджамин — это всего лишь фикус. Скорее всего, это тот самый фикус, что стоит в углу приёмной. Бенджамин — это фикус, повторяю я мысленно. Но, произнося это слово, чувствую себя так, будто говорю о чём-то жутко неприличном. Мне кажется, что босс не ответит на мой вопрос, скорее всего, рявкнет: так надо! Но вопреки моим ожиданиям, Давид Антонович отвечает:

— Мне при нём думается легче. Привычка такая.

Он перехватывает мой недоверчивый взгляд и поднимает в воздух руки, хлопая ими по рулю:

— Да, вот такая привычка. Странная, конечно. Но что, у те… у вас, Ксения, — поправляет он себя, — нет привычки, которая бы показалась странной кому-то другому?

Я думаю. Думаю. Думаю… Потом неуверенно спрашиваю:

— Перемножать двузначные числа, чтобы успокоиться, это странная привычка?

— На калькуляторе? — спрашивает босс.

— Нет, в уме.

— Хм… Я бы смог только на калькуляторе, — признаётся босс, поглядывая на меня с интересом.

— Иногда трёхзначные, — говорю я скорее для себя. — Но этот приём используется в экстренных случаях. И говорит о том, что настал кабздец вселенских размеров…

— Надо же! — удивляется босс.

Я польщённо улыбаюсь. И через мгновение начинаю чувствовать себя котом Матроскиным из «Простоквашино», мурлыкающим от похвалы. Остаётся только выдать: «А я ещё и крестиком… вышивать умею».

— Но я же в уме перемножаю, этого никто не видит, — оправдываюсь я.

— И? Если разница только в этом, я вас разочарую. Вы недалеко от меня ушли, Ксения.

Ладно, может быть, он прав.

— Так что запомните, Ксения, Бенджамин — фикус, он со мной уже довольно давно. И при виде него мне лучше думается. Когда нужно решить какую-то задачу.

— Угу, — глубокомысленно изрекаю я и поглядываю в окно, ожидая окончания поездки. Просто чувствую себя ужасно неловко, оставаясь наедине с боссом. И тишина в салоне автомобиля такая густая и давящая, что хочется разорвать её. Неважно чем. Я спрашиваю:

— Сколько лет Бенджамину?

— Много. Шестнадцать.

— Шестнадцать?

Я собираю в уме скудные остатки знаний о комнатных растениях. Ну, что поделаешь, не любитель я, не любитель. У меня даже кактусы… не выживают, не то, что фикусы. Но кажется, фикусы за это время должны вырасти в приличное деревце, а у нас в офисе в углу стоит какой-то жалкий отросток, сантиметров тридцати высотой.

— Если Бенджамину шестнадцать лет, почему он такой маленький?

— Потому что дерево чуть не погибло, — терпеливо разъясняет мне Давид Антонович, — это отросток. От прежнего.

— А-а-а-а… Бенджамин номер два.

Босс кидает на меня косой взгляд. Кажется, недоволен. Я тороплюсь загладить вину.

— Спасибо, что просветили. В следующий раз я спрошу у вас, как с ним обращаться. Я с растениями не дружу.

— Это я уже понял, — хмыкнул босс.

А мне вдруг в голову пришла идея. Если Давиду Антоновичу так дорог Бенджамин, босс очень-очень расстроится, если фикус начнёт чахнуть… Внутри меня загрохотал зловещий смех. Моё коварство не знало границ! И это только самое начало, Давид Антонович. Нас, Варягиных, обижать нельзя!

Глава 15. Ксения

Совесть попыталась что-то возразить, но я решительным образом пресекла её попытки. Она и без того меня едва не заставила свернуть с намеченного пути. Автомобиль тем временем остановился у моего подъезда. Я нажала на дверную ручку.

— Сидите, — бросил мне Давид Антонович и быстро выскользнул из салона автомобиля. Через мгновение он уже вытаскивал меня из своей машины.

— Не стоило. Я вполне могу дойти, — вяло попыталась я отбиться от него. Но босс решительным образом сдвинул брови на переносице и шагнул к подъезду.

— Чёрт. А ключи в сумочке…

Давид Антонович поставил меня на лавочку. Тонкий капрон чулок был мокрым из-за капель дождя на деревянной лавочке. Что, вообще, происходит? Шеф таскает меня туда-сюда на руках, как дорогую статуэтку. Как-то это неправильно. Но ещё неправильнее млеть, когда сильные руки босса подхватывают меня и прижимают к груди.

— О чём задумались, Ксения? Вспоминаете, где в каком кармане сумки лежат ключи? Или обрадуете тем, что забыли их в ящике стола на рабочем месте?

Ох, а ведь я могу! Я доставала ключи, когда сработала автомобильная сигнализация… Я схватила сумочку и залезла в наружный карман. Не-е-е-ет, на этот раз пронесло. Я со вздохом облегчения вытащила ключи и помахала ими в воздухе.