Гамбит Тэкеши-Они (СИ) - Глебов Виктор - Страница 91

– Да, наверное, – нехотя согласился Руслан.

До конца лестницы оставалось всего полсотни ступенек. Может, даже меньше. Он уже различал стену багрового пламени, закрывавшую вход во дворец – словно в проёме висела огненная занавеска. Вернее, тяжёлая, плотная портьера.

– Мне страшно, – сказала вдруг Аяко. – А тебе?

– И мне, – честно признался Руслан.

– Это плохо, – покачала головой ведьма. – Мне бояться можно, тебе – нет.

– Знаю, – Руслан вздохнул. – Я над этим работаю.

– У тебя осталось не так много времени.

– И это знаю.

– Извини.

– Ничего. На самом деле, я боюсь не Тэкеши-Они, а того, что сделаю что-то не так, и он меня облапошит.

– Я прослежу, чтобы этого не произошло, – пообещала Аяко. – Помни, я с тобой, что бы ни случилось!

– Я верю, – серьёзно сказал Руслан.

— Что с ним?! – резко спросил Акайо, взглянув в сторону лежавшего на диване Кенты.

Канэко видел, что он с трудом сдерживался, чтобы не броситься к сыну. Но Старейшины так себя не ведут. Особенно если на них смотрят.

– Всё нормально, пап! – отозвался Кента хрипло.

Парень старался выглядеть бодрым, но схватка с аггелом отняла у него много сил. Акайо вопросительно уставился на Канэко. Взгляд у него был почти обвиняющим. Лицо Старейшины Ки-Тора осталось непроницаемым.

Акайо примчался со своими людьми через десять минут после звонка Кенты. Они обрушились на инквизиторов, и тем пришлось спешно ретироваться. Перед домом, вернее, перед его развалинами, догорали останки брошенных ими машин и валялись обуглившиеся, изрешечённые пулями трупы. Вдалеке слышалось завывание сирен.

Канэко, Кента, Акайо и ещё несколько магов разговаривали в одной из немногих уцелевших комнат. Они проводили здесь последние минуты, а затем должны были покинуть уже не нужное убежище вслед за остальными.

– На нас напал аггел, — сказал Кента.

Акайо резко повернулся к нему. Его смуглое лицо побледнело.

— Кто?!

– Мой сын, — холодно проговорил Канэко.

Акайо перевёл взгляд на него. В глазах главы Куросай мелькнуло понимание. Затем он сочувственно склонил голову.

– Прими мои соболезнования! – сказал он с чувством.

— Не в первый раз мне приходится хоронить Максима. То есть, Минору, — поправился Канэко. Он встал и, обойдя стол, остановился рядом со своими магами. — Пора уходить. Ты вовремя появился, нам удалось выиграть время для Навигатора.

— Где он? — тут же спросил Акайо, одновременно делая своим людям знак помочь Кенте подняться.

-- В Кава-Мидзу. Не будем мешать его путешествию.

– Это расплывчатый ответ, – нахмурился Акайо.

– Вы можете поехать с нами, если не доверяете мне, – пожал плечами Канэко.

– Там мы и сделаем.

– Как угодно. Теперь уходим.

Один за другим ямабуси покинули комнату и начали спускаться в подвал, чтобы тайными ходами выйти подальше от машин с мигалками, уже окруживших дымящиеся руины.

***

Руслан поднялся на последнюю ступеньку и начал втаскивать своё длинное тело на площадку. Теперь было видно, что до входа во дворец придётся идти, по крайней мере, сотню метров.

Зато здесь отсутствовали демоны. Все они остались на лестнице, как призрачные часовые, цепные псы, ждущие приказа хозяина.

Руслан медленно двинулся через площадку к багровой огненной завесе, дрожавшей впереди. Он чувствовал, как Аяко сжимается в рыжий клубок, стараясь держаться поближе к его покрытому чешуёй боку. «Не бойся, родная, я никому не дам тебя обидеть», – с нежностью подумал Руслан, но вслух ничего не стал говорить. Он ускорил шаг, не желая, чтобы Тэкеши-Они решил, будто он не уверен в себе. А может, просто чтобы подстегнуть себя.

Уже было ясно, что никто не собирался на него нападать: либо владыка мрака отлично понимал, что ничего не сможет сделать Навигатору напрямую, либо ждал его появления. В любом случае следовало быть настороже: как известно любому ямабуси, если Тэкеши-Они не может действовать грубой силой, то прибегает к хитрости.

Контракт на дорогу в Ёми-но-Куни – вот что станет полем битвы, лазейкой, которой попытается воспользоваться повелитель демонов.

Руслан хотел поделиться с Аяко своими мыслями, но они уже стояли перед багровой завесой, и он решил ничего не обсуждать здесь, в опасной близости от сёгуна Хаоса.

Оставалось только шагнуть вперёд, послав перед собой нужное заклятие, чтобы раздвинуть багровое пламя, заслонявшее проход. Но даже этого не потребовалось. Едва Руслан собрался разрушить чары, завеса исчезла – словно кто-то выключил её, нажав на кнопку.

За стрельчатой аркой простиралась тьма, из которой доносилась музыка. Не завораживающая и не зловещая – просто гармоничные звуки, не похожие на человеческую мелодию и всё же приятные для слуха. Словно кто-то, рождённый не на Земле, но долго живший на ней, попытался написать песенку для людей.

Помедлив всего несколько секунд, Руслан вошёл во дворец Тэкеши-Они.

***

Озему Канэко шагал впереди процессии. Акайо шёл за ним, время от времени буравя спину Старейшины Ки-Тора тяжёлым, задумчивым взглядом, в иногда вспыхивали искры недоверия. Кэндзя клана Чёрного носорога подозревал, что не просто так его сын оказался «в гостях» у хитрого, дальновидного Канэко. Когда тот приехал к нему, и он навязал Кенту в качестве наблюдателя, блюстителя интересов Куросай, это казалось хорошей идеей. Но теперь Акайо Фурукава вполне допускал, что глава Ки-Тора явился именно за его сыном, отлично зная, что тот проходил обучение некромантии у Таро Мацуды, и что одолеть аггела может только заклинатель мёртвых. Как Канэко предугадал, что Акайо отправит с ним именно Кенту? Ну, а кому ещё доверять, если не собственному ребёнку? Хотя с этим кэндзя Ки-Тора как раз мог бы поспорить. Фурукава подозревал расчёт конкурента, но уверен не был. И не очень-то хотел оказаться прав, ведь это означало бы, что Канэко обставил его, использовав в собственных целях. Поэтому он молчал.

Кента, который уже пришёл в себя после того, как отец поделился с ним запасом силы, брёл за его спиной, глядя в пол. Время от времени он поглядывал на девушку, которая состояла в свите кэндзя Жёлтого тигра. Её звали Минами, и она помогала ему в первые минуты после того, как они с Канэко убили аггела. Ведьма заинтересовала Кенту, потому что на ней лежал Раккан – своеобразная печать, епитимья, которую Старейшины накладывали на проштрафившихся магов. Некроманту было интересно, за что и как именно её наказали.

Тоннель уводил всё дальше от убежища. Те, кто уходили последними, взорвали подвал, завалив вход в тоннель, а затем оставили маскировочные заклятия, чтобы никто никогда его не обнаружил – даже во время раскопок.

Вдруг Акайо нагнал Канэко и заговорил. В катакомбах его негромкий голос разносился далеко, и потому присутствовавшие слышали каждое слово.

– Я хочу видеть тела Навигатора и его Лоцмана! – проговорил Акайо требовательно. – Это не противоречит условиям нашего соглашения.

Канэко взглянул на кэндзя Куросай, но ничего не ответил. Старейшина Чёрного носорога вспыхнул.

– Я могу решить, что ты пытаешься меня обмануть! – сказал он, понизив голос, отчего тон его стал зловещим.

– Ты и твой сын здесь, со мной, – проговорил Канэко нехотя. – Я не смогу уйти в Кава-Мидзу без вас. Какие ещё гарантии тебе нужны? Или ты думаешь, я ускользну сквозь стены?

– Ты вполне мог бы это сделать!

– Что мешает вам последовать за мной?

Канэко устал и был раздражён, встреча с сыном, ставшим аггелом и погибшим на его глазах – нет, убитым им самим! – вымотала Старейшину Жёлтого тигра, хоть он и старался не подавать виду. Так что меньше всего ему хотелось препираться, но отмахнуться от главы клана Куросай он не мог.