Гамбит Тэкеши-Они (СИ) - Глебов Виктор - Страница 85

– Я не знал, – пробормотал Руслан.

Уничтожение штаба его мало интересовало, а вот упоминание о Лере вызвало неприятные воспоминания.

– О таком много не говорят, – объяснила Аяко. – Обычная, рядовая операция. И потом, массовое уничтожение инквизиторов противоречит нашей философии. Да, они враги ямабуси, но это не значит, что мы должны вырезать их под корень. Человеческая жизнь, как и жизнь любого другого существа, имеет ценность. Да и потом, многие инквизиторы ведь неплохие люди. В плане добра и зла вообще всё относительно. Для них, например, зло – это мы.

Наверху снова грохнуло, стены задрожали, с потолка что-то посыпалось.

– А почему сейчас инквизиторы пошли на прямую атаку? – спросил Руслан.

– Потому что им нужен ты! Разве не ясно? Игра стоит свеч, и они готовы на всё, чтобы захватить тебя.

– И убить? – уточнил Руслан.

– Не думаю. Мелкие сошки, рядовые Экзекуторы, конечно, думают, что цель операции – уничтожить врага, разорить гнездо колдунов, но высшие чины наверняка имеют на твой счёт большие планы. Инквизиторы тоже не лишены амбиций, знаешь ли.

– Я думал, они просто верят, что искоренять нас необходимо, – сказал Руслан. – Во имя добра или Бога.

– Думаю, Великий Инквизитор и его ближайшие соратники действительно верят, что избраны высшей волей. Я слышала, они настоящие религиозные фанаты. Но те, что стоят ниже и всё же достаточно высоко, чтобы управлять людьми, имеют собственные планы.

– И не боятся?

– Чего?

– Да хотя бы своих же. Вот этих – Великого Инквизитора и его окружения.

– Никто не вечен. Обладая властью, можно приумножить силу. Но, обладая силой, можно захватить власть. Так что, думаю, они боятся. Но ставки слишком высоки, а искушение огромно. Если они заставят тебя наделить их властью, то им будет плевать даже на Великого Инквизитора, – Аяко провела пластиковой картой по электронному замку возле люка, ведшего в канализацию. – А теперь открой, будь так добр!

Руслан с сомнением взглянул на массивную металлическую плиту, на пружинах приподнявшуюся над полом. Когда её поднимал Хизеши…

– Используй Кава-Мидзу, – оборвала его мысли Аяко.

Руслан чуть помедлил. Но он уже умел ненадолго, пока не появлялись нуэ, подсасываться к волшебной энергии.

– Давай же! – приободрила Аяко. – Когда-нибудь надо начинать привыкать. Сейчас самое время.

Когда Руслан «направился» к Кава-Мидзу, река впустила его сразу, даже с готовностью. Это не было полным погружением, при котором тело мага остаётся без контроля и защиты. Парень всего лишь «глотнул» немного энергии, чтобы стать сильнее. Поставив на пол бутыли, Руслан взялся за кольцо и потянул. Ему даже не пришлось напрягаться – крышка будто откинулась сама.

– Я первая, – заявила Аяко, начиная спускаться в катакомбы.

Прихватив склянки, Руслан последовал за ней.

Когда он ступил на пол тоннеля, сверху донёсся ещё один приглушённый взрыв.

– А что будет, когда приедет полиция? – с тревогой поинтересовался Руслан, задрав голову.

– Это не наша забота! – резко ответила Аяко. – Канэко обо всём позаботится, – она вдруг развернулась к Руслану.

Парень заметил, что в зрачках ведьмы вспыхнули алые искры, и его это слегка напугало.

– Что?! – выпалил он, невольно отшатнувшись.

– Через несколько минут, – проговорила Аяко, глядя ему в глаза, – ты войдёшь в Кава-Мидзу и отправишься в царство мёртвых! Ты это понимаешь?!

Руслан молча кивнул.

– Думай об этом, а не обо всякой ерунде! – сказала Аяко, схватив его за грудки и основательно встряхнув. – То, что осталось наверху, осталось наверху! Всё! А теперь – не отставай! – и она, решительно повернувшись, устремилась вдоль тоннеля.

Руслан помедлил всего секунду, а затем помчался следом, покрепче прижав к груди бутылки. Ведьма была права: пора учиться отделять зёрна от плевел.

Канэко не сомневался, что рано или поздно это случится. Наверное, лучшего момента найти было нельзя. Поэтому, когда в его кабинете начали сгущаться тени, а откуда-то задул знакомый ледяной ветер, он не пошевелился и не сменил позы, продолжая смотреть в монитор и следя за тем, как инквизиторы атакуют здание, торопясь закончить всё до того, как появится полиция. Он видел, что двое Экзекуторов стояли в стороне, держа наготове гранатомёты, но не решались пустить их в ход. Старейшина усмехнулся, потому что знал: им дан приказ взять Навигатора живым. Ради этого операция и была затеяна, так что мёртвый Березин инквизиторов никак не устраивал.

Только когда в центре комнаты образовалось облако мрака, и по кабинету разлилась отвратительная вонь, вызывавшая мысль о разлагающихся крысиных трупах, кэндзя отодвинул ноутбук и поднял глаза на появившегося из тьмы молодого человека с бледным лицом и чёрными магнетическими глазами.

— Привет, пап! – проговорил тот гулко, и его восковое лицо исказилось подобием улыбки.

Канэко молча разглядывал столь знакомые черты, чувствуя поднявшийся в горле комок. Он знал… и всё же не хотел верить, до последнего надеялся, что произошла ошибка, и тогда, когда он показал Алёне фотографию, девушка обозналась. Но теперь никаких сомнений быть не могло.

– Не скажу, что рад тебя видеть, – сухо проговорил Старейшина, глядя на существо, когда-то бывшее его сыном.

– Почему? — притворно удивился аггел. — Мы ведь так давно не виделись.

Он смотрел на кэндзя, казалось, с не меньшим любопытством, чем тот на него. Повисла тягостная пауза, в продолжении которой каждый думал о своём.

– Ты открыл Кава-Мидзу для Эйко? — наконец, мрачно спросил Канэко.

Бледное лицо исказила довольная усмешка.

Глядя на аггела, Старейшина не мог поверить, что это плоть от плоти его.

– Дурочка побежала на свидание, как собачонка, – гулко проговорил аггел. — Наверное, власть, которую ты посулил ведьме, не слишком была ей нужна, — он усмехнулся, и вонь в комнате усилилась. — Кто поймёт этих женщин, да, папа? Сначала они бросают своих мужиков, чтобы те не мешали им делать карьеру, а потом жалеют об этом и готовы на всё, чтобы вернуть былое.

— Как твой хозяин заставил её стать аггелом? — спросил Канэко, стараясь не думать о том, с кем говорит.

Это было нелегко -- держать себя в руках и не вспоминать о том, каким прежде был обладатель этого знакомого лица; убедить себя, что в порождении тьмы не осталось ничего от любимого сына.

– Это было нетрудно. Он пригрозил расправиться с Навигатором, а потом для верности описал, что сделает с её душой, если она откажется. Глупышка была неопытна и так боялась! – аггел расхохотался. Его рот при этом открывался, словно провал в чёрную бездну. – Она так толком и не поняла, что её ждёт. Наверное, до сих пор считает, что она человек! Надеется увидеть своего любимого, – аггел вперился в кэндзя взглядом, и Канэко вздрогнул: глаза монстра так походили на его собственные! – И она дождётся его, можешь не сомневаться, папа, – зловеще пообещал аггел.

– Не смей. Называть. Меня папой! – проговорил Старейшина, делая короткие, но выразительные паузы.

Аггел снова расхохотался. На этот раз в его голосе слышалась издёвка.

– Отрекаешься? – спросил он, растянув рот в мерзкой ухмылке.

– Мой сын умер, когда согласился стать слугой Тэкеши-Они, – ответил Канэко, стараясь говорить спокойно. Это стоило ему немалого труда, но его голос ни разу не дрогнул. – Ты – порождение Ёми-но-Куни, тварь Хаоса, падшая душа. Мне делается гадко, когда я думаю, во что Тэкеши-Они превратил моего Макса!

На этот раз аггел, к удивлению кэндзя, не разразился смехом. Напротив, его лицо исказила печать страдания, и он отвернулся.

– Ты знаешь, что обрёк себя на небытие? – тихо спросил Канэко, чувствуя в области сердца предательский укол. – Избавился от страданий, но уничтожил душу!

– Поздно сожалеть! – гулко проговорил аггел, и воздух содрогнулся так, что очертания кабинета поплыли.