Доза (СИ) - "KrisssTina V" - Страница 8

Рука, передавливающая галстук, тряслась и просила, чтобы ее отрубили. Он снова прикоснулся к ней. Снова выпачкался в этом дерьме, и теперь не просто отрезком тела – целиком. До скрипа на зубах, судорожно, так, что передернуться бы – да сил нет.

– Убью…

Прорычал прямо в губы. Не понимая, не соображая. Не думая.

И все еще не отпускал, словно мечтая просто проснуться. Надеясь, что это сон.

А еще от нее воняло. Реально, воняло, самым поганым запахом, который Драко ощущал в своей жизни.

Этими гнилыми, черными, как смерть, алыми, как кровь, белыми, как пепел – розами. Теми, что так любила мать и так ненавидел отец. Теми, что кладут на могилы покойникам.

Сильно воняло, кошмарно. Скривился, зубами скрипнул – сука, еще один вдох.

Просто пусти ее – можешь об стену шваркнуть, легче станет, Малфой, обязательно станет.

Но не мог. И угрожал и просил, тогда, в кабинете Флитвика. Не дыши, не дыши… не дыши в мою шею своим грязным…

Сорвались мысли.

И, сука, мурашки, откуда вас здесь так много?

Минута шла за минутой, а он все пытался не вытошнить этот ее запах, прямо на ало-золотой галстук.

А еще пытался соображать. Правда, пытался, да куда там, когда близко до запредельности, и, видимо, организму совсем насрать на ее грязную кровь.

– Малфой…

Просто заткнись, пока я не оставил от тебя одни…

Горячим, слишком горячим паром по шее… Сгустками крови в мозг.

И яркие до посинения сучьи глаза, в этой кромешной темноте подземелья.

Так.

Думаем. Думаем. Тень, ты здесь?

Ну естественно…

Говори мне.

Просто закрой глаза и станет легче.

Лживая тварь. Легче не стало, и запах роз ударил куда-то в затылок. Больно. Как будто кроша сознание.

– Малфой.

Еще.

Блядь, это бред какой-то! Совсем ведь не сложно – взять и расцепить пальцы.

Но, казалось, их просто парализовало.

– Малфой, пусти меня…

Секунда. Две. Три.

Просто считай их. Просто одну за другой.

Какого хрена со мной происходит?!

Ты просто устал.

Тень, от тебя совершенно никакой пользы.

– Малфой, какого черта с тобой творится?

Хрипло. Так, что впервые услышал. Впервые позволил себе услышать.

И будто первым глотком воздуха в легкие, будто слепящим светом – прямо в зрачки, так, что захотелось прищуриться. Этот ее голос.

Возвратилось сознание, липкой лентой опутывая все тело.

Отошел резко, быстро, как от прокаженной. Проклял одними глазами – остро, обжигающе, кусками взрывчатки под кожу.

Не молчи, Малфой. Говори что-нибудь.

– Сука, я же теперь и за месяц не отмоюсь.

Хотел заорать – не вышло. Только грубая, режущая фраза, от которой грязнокровка лишь задрожала чуть-чуть сильней. Задрожала и скукожилась, все еще протирая спиною стену.

– Из норы своей выползла – и за мной.

Развернулся на пятках, быстрым шагом пошел к выходу из подземелья, мимо гостиной Слизерина, мимо херовой тучи картин – вверх, на лестницу.

Не оборачивался, знал, что послушно шагает сзади. Руки еще дрожали, когда он погрузил пальцы в пряди волос, загребая, отбрасывая назад. И все тело чесалось так, словно он и правда только что выкупался в дерьме. Или хуже.

Остановился на самом краю площадки и повернулся, глядя на Грейнджер, которая упрямо сверлила глазами свои ботинки.

– На меня смотри.

И впервые – вот оно, бля, как круто – послушно подняла взгляд.

Карие. Тень, какого хрена они такие карие?

– Малфой, я…

– Ты. Да, Грейнджер, ты. Вернешь прежний график патрулирования – это раз. Будешь делать за меня все домашние в течение семестра – это два. И… и…

Запнулся. Нужно было сказать что-то еще. Нужно было придумать, ведь это была такая офигительная возможность схватить грязнокровку за жабры.

– Что?

– Какого хрена ты слушала, как Уизли трахает свою телку?

Тебе не пофиг, Малфой? Нахрена ты спросил? Нахрена, я тебе говорю?!

Смотрел на нее и ждал вразумительного ответа, а она только розовела со скоростью света, усиленно пряча глаза.

– Какого хрена, Грейнджер?!

– Да какое тебе дело?!

Действительно. Какое ему дело? Вот только рыскали серые по ее карим и ждали, что она оправдается. И все его подозрения развеет, просто возьмет и сдует, как песок с ладошки, потому что не может так быть… Не она. Не такая, как она.

– Грейнджер…

Тихо, почти ласково. До озноба.

– Я не хочу отвечать.

И вот оно. Простое до одури вшивое. Она и правда. Запала. На Уизела. И слушала, как он трахается, сцепив зубы.

Рассмеялся так громко, что сам испугался собственного смеха. А грязнокровка прищурилась. Ждала, когда он заткнется.

– Ладно, мне похер, просто хочу поскорей отмыться.

Врал, да так мастерски. И уйти не мог, потому что видел эти красные щеки и знал, что если чуть-чуть надавить, она просто подарит ему себя. Разрыдается или горло сорвет, крича.

Но давить как-то не хотелось. Даже ломка почти прошла, ему просто нужно было смыть с себя эту липкую дурь и уснуть до утра.

– Господи, Малфой, откуда в тебе столько яда?

Спросила тихо, разочарованно. Но его понесло от этого. Понесло, как обычно – скручивая жилы в кокон, опутывая туманом, паутиной…

– А в тебе столько грязи откуда? Грейнджер, ты даже дышишь грязью – не замечала?! Правда, оглянись вокруг, посмотри – слой на слое, тоннами, Грейнджер! Вот она – над твоей головой, под кожей, в крови – везде!

Даже горло сдавило от крика. Смотрел на нее и ждал своего вознаграждения – слезы, закусанной губы, обиды в глазах. Но она дышала. Глубоко, быстро, так, как дышать умеет только Грейнджер. Сильно.

– Боишься испачкаться? – не ртом сказала – душой. Голой, как ветки Дракучей ивы зимой. Хлестанула.

– Еще как.

Посмотрела на него, пожала плечами, и вдруг… Резко подбежала, цепляя ладонью его за галстук.

– Какого..?

Отшвырнул ее руку, делая шаг назад.

И снова.

Только теперь поймала пальцами рукав мантии.

– Грейнджер!

Продолжила свои попытки, касаясь руками, стараясь достать, захватить как можно больше кожи кожей. А Драко все пятился, отпихивая ее, борясь.

Практически вжала в стену, без разбора уткнулась носом в ключицу, потянулась к рубашке, рванула пуговицы на себя – пальцами прямо по линии живота.

– Сука, – попытался перехватить ее руки, сцепил, развернулся и снова затылком в стену – только затылок уже ее. И запястья тугими оковами собственных пальцев. Над головой.

Она скалилась. Рвалась, как кошка, пинала его ногами. Шептала что-то, выкручиваясь, играя…

– Фиг ты теперь отмоешься, Малфой!

И выдохнуть не дала – припала щекой к щеке, словно размазывая эту грязь, всю до последней капли.

Он зарычал. Утробно, дико, скуля и отплевываясь, рассыпая проклятья, как бисер. На шаг отошел назад, но грязнокровка успела вырваться и обхватить ладошками его лицо. Крепко. Мертвецкой хваткой.

Толкнул ее в грудь – ничего. Стояла сияющей статуей и пялилась на него.

А Драко чувствовал, как ее грязь впивается в кожу, пачкает собой щеки и скулы, стекает по подбородку на шею – ниже. До самых пят. И сказать ничего не мог, и пошевелиться. Просто смотрел на то, как она ликует. Проигрывал. Просто тонул в этом ее дерьме.

– Убери. Свои. Руки.

Нет, не громко. Тихо, катастрофически тихо.

А Тень прошептала: «Пожалуйста».

Просто, скажи «пожалуйста».

– Не уберу…

– Грейнджер…

Умоляя. Как никогда и никого, потому что это сейчас важно до колик, просто иначе никак. Если она не отпустит, то он просто свихнется, а может быть сам себе глотку перегрызет – чтоб не забило мозги этой поганой пылью.

– Грейнджер.

– Прочувствуй, Малфой. Прочувствуй ее всю.

И откуда в ней столько глупости?

Заслужил? Господи, просто ответь – заслужил?!

Хотел подчинить ее, хотел вывихнуть всю ее, смять, как комок глины, а потом зафигачить новую. Уверен был в своих силах. Знал, что не сдастся – долго, мучительно, глубоко…