Доза (СИ) - "KrisssTina V" - Страница 76

Но это была одна из причин. Вторая же сидела глубже, от нее краснели щеки и рассыпались по телу наглые, мелкие мурашки. То, что произошло на стадионе вечером, не давало ей связно мыслить. И Рон, сидящий рядом, неосознанно давил на ее совесть, раздражал, не делая для этого ничего.

Чертов Малфой, чертовы чувства. Чертов перевернувший все в голове, наполненный сомнениями вечер.

Гермиона встряхнула головой. Она не имела права думать об этом. Малфой мог катиться к драклу, что бы он ни вытворял с ней сегодня – это не заставит ее потерять концентрацию. Так-то.

Тем временем, вечер перешел в ночь, и ей все казалось, что ее сочинение недостаточно информативно. Будто она упустила что-то, поэтому сейчас в гордом одиночестве сидела в библиотеке, перелистывая одну книгу за другой. Делала она это без особого энтузиазма, потому что даже у такой перфекционистки как она бывают тяжелые будни.

Начало недели навалилось на нее, как одеяло из свинца. Появилось больше обязанностей, больше заданий, некоторые из которых, разумеется, Гермиона выполнила еще полгода назад, но остальные были совершенно внезапными – профессор Слизнорт любил устраивать такие сюрпризы и предлагал ученикам рецептуру зелий, не указанных в учебниках. Гермиона ненавидела, когда преподаватели отходили от программы, это всегда выталкивало ее из зоны комфорта и заставляло нервничать.

А еще Виктор постоянно напоминал о себе, чем смущал и даже слегка раздражал желающую сфокусироваться на оценках девушку.

«Не позволяй ему прикасаться к себе», – вспомнилось снова. В сотый, наверное, раз за вечер. Гермиона глубоко вздохнула и прочитала следующее предложение вслух.

– Не спится? – услышала она вскоре и вздрогнула. В такое время в библиотеке никого не было, свечи горели лишь на ее столе, все остальное помещение, вместе со стеллажами и маленьким закутком мадам Пинс, было окутано уютной темнотой, как покрывалом.

Гермиона моргнула, присматриваясь к силуэту в нескольких шагах от нее. Только теперь, оторвавшись от книги, она почувствовала, как устали ее глаза.

Это был Малфой. Она узнала его в темноте и даже не удивилась этому. Они виделись пару часов назад, но внутри нее все сжалось в комок, словно она… Скучала? Мерлин, нет, только не это. Она не может скучать по Малфою, по кому угодно, только не по нему.

Вскоре он подошел ближе. Ей удалось рассмотреть влажные волосы, зачесанные назад, закатанные рукава рубашки и мантию, сжатую в руке.

Гермиона притянула к себе книгу.

Она могла бы уйти и закончить работу в гостиной, но гордость взяла свое. Малфой не собьет ее, не заставит подстроить под него свои планы. Его просто здесь нет.

Она взяла перо и макнула в чернила. Вывела строчку на клочке бумаги, который использовала, как черновик.

Малфой беззвучно отодвинул стул и сел напротив нее.

Все ее тело прошибло дрожью.

Гермиона не хотела, чтобы он сидел с ней здесь, тем более ночью. Ее сердце противилось ему, отталкивало, и в то же время тянулось к нему. Она вспомнила Асторию, ее бледное лицо несколько дней назад в Хогсмиде. Что он сделал с ней? Он надругался над ней? Он тронул ее без разрешения или она допустила это? Как она могла такое допустить, это же Малфой, это чудовище, он ужасен?!

Внутренний голос проснулся. Потянулся, разминаясь, а потом прошептал на ухо: «А ты как могла допустить такое, Гермиона? Как ты могла подпустить его к себе, к своему телу и душе? Как ты могла впустить кого-то вроде него в свое сердце?»

– Грейнджер, – проговорил Малфой тихо.

Гермиона дописала предложение до точки и подняла на него глаза. Она не ответила. Она не собиралась с ним вообще говорить. Все их попытки поговорить заканчивались тем, что она корила себя, ненавидела, отмывалась в душе, а потом закрывала глаза и видела это в красках. Страшное – себя, летящую с башни; сладкое – тело, прижатое к телу в пустом коридоре замка.

Но сейчас она смотрела на него и не могла понять, что же изменилось.

Малфой выглядел иначе. Он словно постарел на несколько десятков лет. Буквально за пару часов! На его плечи будто опустили бетонную стену, и она давит, давит, заставляя его лицо меняться, его тело – скукоживаться и сохнуть.

Он протянул к ней руку. Гермиона крепче сжала пальцы у основания пера. Она смотрела в его глаза, пытаясь определить, что происходит. Почему он смотрит так, словно боится, словно любое ее слово сейчас сломает его пополам.

Что случилось?

Кто довел его до такого состояния? Он сам? Почему он пришел сюда, к ней, почему не пошел к друзьям или к Снейпу, к кому угодно?

Пальцы сжались на ее запястье. Холодные, чуть влажные, они медленно скользнули по манжету рубашки, обвели полукругом пуговицу и замерли, боясь касаться кожи.

Гермиона медлила. Она не знала, нужно ли оттолкнуть его (конечно нужно, глупая!) или подождать, понаблюдать за ним? Это давно уже вышло за рамки. Всякий раз, когда она определяла, что достигла пика своей ненависти к Малфою, он вытворял что-то подобное: обескураживал ее, заставлял сомневаться в каждом своем действии.

Она выдохнула, когда Малфой, склонившись к столу, коснулся лбом ее пальцев. Гермиону прошибло дрожью. Это было так… странно? Так странно, страшно и щемяще-нежно, как будто Малфоя подменили. Как будто это был не он, ведь тот слизеринец, которого она знает, не способен на нежность. Он не способен трогать ее вот так – дрожащими пальцами. Он не может произносить ее фамилию, не пропитывая ядом своего голоса каждую букву.

Гермиона сделала маленький вдох. В панике она огляделась – естественно, здесь не было никого, кроме них, и это ужасало ее. А еще она была перепугана тем, как много разных чувств взрывались внутри нее разными цветами.

– Малфой, что ты?..

– Подожди.

Она застыла. Он поднял голову и посмотрел на нее прозрачными глазами. Гермиона замерла, выдергивая руку.

Он что… Плакал? Это были слезы в его глазах?

– Что… Что случилось?

– Грейнджер, – Гермиона почувствовала, как все ее тело прошибает противным холодом. Малфой облизал губы и снова обхватил ее пальцы своими. Он весь дрожал. – Кажется, я убил Пэнси.

Комментарий к Глава 19 Поворотные повороты начались :)

====== Глава 20 ======

Стук каблуков Грейнджер отскакивал от стен и эхом разлетался по подземелью. Шагая впереди него, она не говорила ни слова, ее спина была напряжена, руками она обнимала себя за плечи, изредка растирая их. Замерзла.

Драко, следуя за ней в то место, откуда ушел час назад, не мог поверить, что сказал. Сказал именно ей – девчонке, которая сдаст его, не поморщившись, за все, что он сделал. Потому что он заслужил. Ее презрение было искренним, ее ненависть – горькой и липкой, как смола.

Она ненавидит тебя, Малфой, открой глаза.

Он замер, прислушиваясь к словам Тени. Остановился, как вкопанный, глядя пустым взглядом в точку черноты перед собой.

Грейнджер тоже остановилась и, обернувшись, посмотрела на него. Вздернула брови. «Люмос» горел едва заметным голубоватым светом на кончике ее волшебной палочки.

– Мы идем или нет?

Драко не знал, как читать ее интонацию. Она напугана? Раздражена? Она на грани или ей плевать? Ему казалось, что он спит и видит жутко реалистичный сон с размытыми краями. Эти края были плывущими перед глазами темными стенами подземелья, и все, за что он цеплялся сейчас – ее силуэт, будто сияющий под тусклым волшебным светом.

– Да, я просто… – Он прислушался. Замок не просто спал – он будто замер, время словно остановилось, и не было слышно ни единого звука, только шорох ее тяжелого дыхания. – Почти пришли.

Она кивнула. Словно хотела что-то сказать, но вдруг прикусила губу – запретила себе.

Драко помотал головой.

– Не молчи, – «не молчи, не молчи, не молчи, Грейнджер, иначе я сейчас умру». – Ты не хочешь ничего сказать?

– Хочу.

Она шагнула в его сторону так резко, что Драко пришлось отступить на шаг, чтобы их тела не столкнулись друг с другом.