Пришествие Зверя том 2. Антология - Торп Гэв - Страница 2

Иссахар несколько секунд разглядывал лицо Имперского Кулака.

— Это обрушилось на тебя неожиданно, но я нахожу тебя достойным титула, брат. Мы с тобой равны.

— Ты оказываешь мне большую честь, называя братом. Я постараюсь соответствовать.

— Мы все прислушиваемся к твоим словам, брат. Нам нужен предводитель. Имперские Кулаки — старший орден. Если ты примешь командование, это спасет нас от большого количества разногласий и потери времени.

— Я — лишь номинальный лидер, — заметил Курланд.

— Это не так.

— В таком случае жаль, что Боэмунд слушает меня только тогда, когда считает нужным.

— Он сам уступил тебе эту должность.

— Тогда почему мы не атакуем? — пожаловался Курланд. — Тень луны Зверя пала на Терру, а маршал тянет время, собираясь напасть на тех, кто находится ближе. С точки зрения стратегии его план неверен.

— Он надеется собрать больше бойцов.

Курланд скривился, словно от боли.

— Его гордыня ставит нас всех под угрозу. Он не был бы так упрям, если бы ему не пришлось отступить от Аспирин.

— Мы все являемся заложниками наших характеров. Ты многое потерял, — произнес Иссахар. — Не позволяй этому влиять на твои суждения.

— Я потерял все, и мы вот-вот утратим сам Тронный мир! Как можно терпеть угрозу падения стен Дворца, когда ни один сын Дорна не встанет на их защиту?

Иссахар схватил Курланда за край наплечника:

— Они еще не пали. Луна не начала атаку. Орки не знают о нашем собрании. Как только нас станет чуть больше, мы нападем. Успокойся. Теперь ты — магистр ордена. Придется учитывать вопросы политики.

— Политика стала причиной этой катастрофы.

— Политики стали ее причиной, брат. А политика — это часть жизни, как бы тебя это ни раздражало. — Иссахар хлопнул Кулака по плечу. — Пойдем, испытаем себя в бою друг против друга. Нам редко выпадает шанс встретиться, кроме как на Празднестве Клинков.

— Сейчас не время для бессмысленных турниров.

— А я не это предлагаю. Давай отточим наши умения, брат, что позволит нам лучше убивать врага. Нечасто наследники Дорна могут скрестить клинки. Такие бои помогают мыслям проясниться. Тебе будет полезно, а я почту это за великую честь.

— Честь? — глубокомысленно повторил Курланд.

— Так мы будем драться? — спросил Иссахар.

— Не сейчас, — ответил Курланд. — Позже. Сначала мне нужно пообщаться с Боэмундом. Ты вспомнил о чести, и я собираюсь воззвать к этому его качеству. Задержка слишком затянулась. — Имперский Кулак направился к выходу, сдвинув брови.

— Мне пойти с тобой? — крикнул ему вслед Сдиратель.

— Нет, брат. Нам нужно встретиться лицом к лицу и наедине. Нельзя, чтобы мои товарищи всюду тащили меня за собой. Верховный маршал должен видеть мою силу.

Иссахар кивнул. Курланд начал усваивать уроки.

Боэмунд тепло принял Курланда в своих небогато обставленных покоях. По сравнению с вычурно изукрашенными публичными отсеками «Ненависти» те немногие личные помещения, которые довелось увидеть Имперскому Кулаку, оказались по-спартански скромными и больше напоминали монашеские кельи. Боэмунд не был исключением. Расположенное глубоко на нижних уровнях командной палубы жилище маршала не могло похвастаться ни окнами, ни отделкой. Доспех Боэмунда висел на стойке в центре небольшой экспозиции разнообразного оружия. Несколько подвешенных в стазисном поле трофеев украшало дальнюю стену. Эта коллекция была единственной слабостью, которую позволил себе верховный маршал. Высокий сводчатый проход вел в его личную оружейную — за аркой виднелись силуэты молчаливых вилланов, занимающихся обслуживанием множества экспонатов.

Мебель в комнате была совершенно непримечательная. Документы различной степени важности, сложенные в аккуратные стопки, разместились на трех столах. Курланд невольно ощутил прилив уважения к проявляемой маршалом скромности.

Но принятое решение все еще пылало в его мыслях. Курланд отбросил формальности и сразу перешел к делу.

— Мы уходим завтра, — сказал Имперский Кулак.

— Я не согласен, — возразил Боэмунд. — Нас слишком мало.

Одежды Храмовника были столь же простыми, как и все остальное. Воин носил бежевую рясу и черный стихарь с белым крестом на груди. Меч Сигизмунда, символ его положения, как и всегда, висел на правом боку у пояса. С другой стороны расположилась кобура с болт-пистолетом. В ордене Боэмунда оружие носили все — и боевые братья, и их слуги. Количество вооруженных вилланов на борту «Ненависти» поразило воображение Курланда.

— У нас не хватает бойцов для гарантированной победы, это верно, — согласился Имперский Кулак, — но вполне достаточно, чтобы она была достижима с хорошей долей вероятности. А вот чего у нас действительно нет — так это времени. Терра находится под угрозой, верховный маршал. Твой план по нападению на ближайшую луну разумен, но он был составлен до атаки на Тронный мир. Мы должны действовать.

— А должны ли? Что ты скажешь, когда уничтоженным окажется не только твой орден, но и четыре других? Нам нужно тщательно выбирать сражения.

— Есть лишь одна битва, в которой мы обязаны принять участие. Мы — Последняя Стена. Мы не падем. Наши предки не отступили на Терре, когда казалось, что надежды больше нет. И мы сейчас не можем проиграть.

Лицо Боэмунда выглядело кошмарно, наполовину сожженное орочьим псайкером. Вторую половину закрывала металлическая маска с немигающим аугментическим глазом. Та часть, что состояла из плоти, была настолько густо покрыта шрамами и ранами, что практически утратила способность принимать свойственные человеку выражения.

— Слова истинного сына Дорна. Я одобряю настрой.

Храмовник налил себе большую порцию неизвестного Курланду напитка, предложил Кулаку присоединиться, но тот покачал головой, и маршал поставил бутылку обратно на стол.

— Если позволишь, я бы хотел привести аналогию.

— Верховный маршал, сейчас не время для историй…

— Она займет всего минуту.

— Хорошо, — сдался Резня.

Боэмунд жестом указал на пару простых металлических стульев, и воины сели друг напротив друга.

— Сигизмунд был сыном Дорна, и примарх так ценил его, что в момент основания моего ордена подарил один из своих любимых кораблей — «Вечный крестоносец», ставший ключевым орудием в наших усилиях по расширению зоны влияния человеческого рода. Великолепный звездолет. Но сейчас он стоит на ремонте в верфях Кипры Мунди и не вернется в строй еще двадцать лет. Мне очень жаль, что этот корабль не с нами.

— И что ты хотел этим сказать, верховный маршал?

Боэмунд выпил содержимое своего кубка и удовлетворенно крякнул. Из-за того что разорванный рот больше не закрывался до конца, тонкая струйка слюны стекла с изуродованных губ. Храмовник привычным движением вытер ее извлеченным из рукава платком.

— «Вечный крестоносец» воплощает в себе дух нашего ордена и его основателя. Сигизмунд поклялся, что Черные Храмовники никогда не будут знать отдыха, не будут строить стены, но будут идти вперед, выполняя ту задачу, для которой Император нас создавал, — объединяя Галактику под властью человека, а не наблюдая за тем, как его творение рассыпается, выдавая это за защиту. Сыны Дорна известны своим талантом к обороне крепостей. Но не те, кто последовал за Сигизмундом. Для нас нападение — единственная форма защиты. Наши клинки — это парапеты, а танки — бастионы. И они лучше всего работают в наступлении. В стенах нет смысла, если враг может спокойно жить за воротами.

Вне совета магистров Боэмунд рисковал куда сильнее и не стеснялся напрямую поддевать Имперского Кулака. Однако Курланд не поддался на провокацию.

— То есть ты считаешь, что Терра потеряна, — спокойно заметил он.

Как и ожидалось, Боэмунд не дал прямого ответа.

— У нас есть более значимые цели, брат, — сказал Храмовник. — Мы должны ударить сейчас и привести орков в замешательство. Если мы уничтожим три-четыре их луны, им придется обратить на нас внимание. Ударим по той, что висит над Террой, — и большая часть Империума продолжит пылать.