Последний рейс «Доротеи» - Божаткин Михаил - Страница 14

— Что же теперь? — прошептал он.

— Ты лучше меня знаешь, что за такое положено. И даже смягчающих вину обстоятельств нет… Впрочем, Советская власть умеет не только наказывать, но и прощать… Ты газеты читаешь? Нет… Жалко. Так вот, недавно белогвардейский генерал Слащев… Слыхал такого? — Мишка кивнул головой. — Слащев прибыл в Советскую Россию. И правительство его простило, хотя на его руках, ох, как много крови. Простило и всех офицеров, которые вернулись вместе с ним.

— И меня могут простить?

Ковнер молчал.

— Я могу только ходатайствовать об этом, а все дело решает суд, — сказал он. — Ну, а просить я буду только тогда, когда ты будешь откровенным.

— Меня убьют, если я все расскажу!

— Кто? Можешь быть уверен — тебе со своими друзьями теперь долго не придется встречаться. А впрочем, как хочешь… Да мы, собственно, и сами все знаем… — Позавчера ночью вы выходили на шлюпке в море. Вместе с вами был и «Апостол»…

— Что вы! — с испугом воскликнул Сом. — «Апостол» на операции никогда не ходит. Да и вообще о нем… И я-то узнал случайно… Нет, я был с Вовкой Орехом…

«Вот, брат, с какими ты китами связан! — отметил про себя Алексей Павлович. — Вовка Орех… Впрочем, это только одно из его прозвищ. Зовут его и Счастливчиком, и Студентом, и даже Профессором. Поговаривают, что Орех когда-то учился на юридическом факультете университета, потом связался с преступным миром. Или он был уж очень удачлив, или предусмотрителен, но ни разу — ни до революции, ни после — не был задержан. Вот и сейчас похоже, он возглавляет крупную воровскую шайку, а может, и руководит всеми преступниками города. Уголовный розыск охотится за ним давно, удавалось выслеживать его квартиры — „малины“, проводились облавы там, где он бывал, но Орех-Счастливчик-Студент-Профессор был неуловим».

«А может, его кто-то предупреждает?» — уже не в первый раз подумал Ковнер.

— Значит, с Вовкой Орехом? Не узнали мы его в темноте… В море вы встретились с греческой шхуной «Архангел Михаил», вам передали с нее шестнадцать бидонов со спиртом и два ящика с оружием. Один ящик упал в воду…

Сом удивленно посмотрел на Ковнера.

— Так?

— Так…

— Что вы передали на шхуну?

«Раз и без того все известно, то и скрывать нечего», — решил Мишка и ответил:

— Икону.

— Из Покровского собора?

— Да.

— Вы участвовали в ограблении собора?

— Нет, я там не был.

— Кто же принес икону к бухте?

— Орех… Его люди.

— А где лодку взяли?

— Она всегда в бухте стоит.

— И никто ее не уводит?

— Что вы! Ведь это лодка Ореха!

— Вот оно как!.. Значит, сели в шлюпку и вышли в море?

— Нет, дождались сигнала с моря.

— А потом?

— Гребли, пока не увидели судна, а когда подошли к борту, один ящик упал в воду. Все это на берегу спрятали в развалинах старых зданий. Я остался стеречь, а Орех ушел.

— Когда вас обнаружили, там было несколько человек. Кто они?

— Эти двое приехали на повозке, когда начало темнеть. Кто они — не знаю. А тут вы… Один вскочил на лошадь и ускакал, а тот…

— Вы только с «Архангела Михаила» получали контрабанду или с других шхун тоже?

— И с других. С «Архангела»… Потом с «Доротеи». С «Джалиты», когда она еще не была конфискована.

— Доставляли спирт, оружие, что еще?

— В основном спирт. Иногда сахарин, белье разное, такие тяжелые ящики бывали редко…

— Кто же вам сообщал, когда придет судно?

— Я не знаю. Мои обязанности — грести, принимать груз, ну и иногда разносить жестянки… Видел я, что Орех встречался с каким-то человеком. Высокий, худощавый, с усиками.

Ходит в котелке и сером костюме. Его еще «Французом» называют.

Многие из ранее задержанных упоминали про человека средних лет, с усиками, в котелке и сером костюме, то ли грека, то ли в самом деле француза. Кто он — пока узнать не удалось, но похоже, что он осуществлял связь между поставщиками контрабанды и преступным миром. Да, и почему так испугался Со при упоминании имени «Апостола»? Много следовало бы узнать у Мишки, но Ковнер торопился — остались считанные минуты до начала совещания в ревкоме. В другое время он сообщил бы, что не может быть на совещании, но на этот раз нельзя — будет разрабатываться план совместной операции по ликвидации белогвардейской банды Коловрева, а после совещания необходимо побывать на шхуне «Архангел Михаил», только что пришедшей в порт.

«Теперь Сом никуда не денется, вечером все выясню», — решил Ковнер.

— Что ж, Михаил, иди пока, — сказал он. — В хорошую компанию ты, однако, попал. Один — белогвардейский офицер, другой — отпетый бандит, для которого нет ничего святого — удрал, своих товарищей оставив в беде. А Вовка Орех всю жизнь за чужие спины прятался, потому и слывет Счастливчиком.

Сом поднял глаза на Ковнера: с этих позиций он действия своих друзей не оценивал.

После того, как увели арестованного, зашел Бугримов.

— Товарищ начальник, — с порога начал он, а ведь тот, что в морге, мне знаком.

— Да ну! Кто же он?

— Этого я точно не знаю. Но тогда, в Бешуйских копях, он вроде главного был. Когда на меня набросились, так он крикнул: «Прекратить!» А потом говорит: «Зачем же сразу человека жизни решать, пусть он сначала о своих базах расскажет…» Плетку в ход пустил, потом стал стрелять из револьвера, да так, чтобы не убить. В руки, в ноги… После из меня четыре пули вынули, да три насквозь прошли — целый барабан. И все его. А уж под конец — саблей, — показал он на закрытый резиновым кружком правый глаз. — Я его навек запомнил, и голосок его тихий, и глаза круглые, немигающие, и подбородок необычный — так раздвоен, словно разрублен. Голоса-то он теперь лишился, глаза поблекли, а вот подбородок- его. Тогда на погонах у него три звездочки было — штабс-капитан…

В своих предположениях Ковнер не ошибся, только вот из какой банды прибыл этот штабс-капитан? Коловрева? Но поступили сведения, что и отряд врангелевского полковника Сташевского бродит неподалеку…

Разгрузка шхуны «Архангел Михаил» уже закончилась. Последние плуги и мешки с продовольствием укладывались на подводы.

Можно было подумать, что капитан «Михаила» ждал прибытия работников уголовного розыска, а может быть, и в самом деле ждал: он сразу же пригласил прибывших на судно. В каюте у капитана были приготовлены ракия и сладости.

— Прошу! — пригласил капитан. Он неплохо говорил по-русски, и потому переводчика не требовалось. — Обыскивать будете?

— Зачем? Так арестуем.

— Ну, для этого даже в вашей стране нужны основания — захватить, как говорили древние римляне, «инфлагранто деликта» — на месте преступления.

— А у нас и без того есть основания. На складах фирмы в тюках с шерстью, приготовленной для погрузки на вашу шхуну, обнаружена контрабанда — золотые и серебряные изделия, драгоценности.

— Так вы и предъявляйте претензии к фирме, причем же здесь капитан? — Контрабанда должна поступить на ваше судно.

— Должна, но не поступила. Вы не допускаете такой возможности, что капитан может не принять такой товар?

— Вообще-то допускаю, но не для капитана «Архангела Михаила». — Позвольте узнать, почему?

— Вы же приняли контрабандный спирт в Пирее… — Ковнер помедлил секунду и добавил: — И оружие.

— У вас есть доказательства? — капитан и спрашивал, и отвечал спокойно, улыбаясь. — Что ж, я с детства люблю истории про пиратов и контрабандистов. — Ну, про пиратов как-нибудь после, попозже, а про контрабандистов — пожалуйста. Так вот, шхуна под названием «Архангел Михаил» вышла из Пирен… Какого числа?

— В судовом журнале записано.

— …В день, указанный в судовом журнале, шхуна вышла из Пирея, имея на борту, кроме зарегистрированных грузов, шестнадцать бидонов спирта и два ящика с оружием.

— Ваша история начинает быть интересной! Продолжайте, пожалуйста…

— В пятницу ночью она подошла к берегам Крыма, и на траверзе Карантинной бухты, у Севастополя, подала условный световой сигнал.