Нарисуй меня хорошим (СИ) - "Kerry" - Страница 17

— Положи нож на комод, пожалуйста, — повторилась я.

Ваня как будто вышел из транса и неохотно встал.

— Эх Васька, Васька… Только тебе позволено диктовать мне правила.

О чем это он?

Он подошел к комоду и положил нож, а потом смотря в зеркало продолжил:

— Вот смотрю на тебя, на себя и не понимаю, мы же так дружили в свое время. Я всегда оберегал тебя, возился с тобой, старался во всем помочь. Так почему же ты… — он резко остановился.

Его рука потянулась к висевшему на зеркале комода рисунку. Мой портрет, который сам же нарисовал. Странное молчание повисло в воздухе, добавляя неловкости и без того напряженной обстановке.

Пока он стоял ко мне спиной, я успела разглядеть его широкие плечи и часть татуировки. На шее, из-под футболки виднелась морда скалившегося волка — очень впечатляющая. А на руке до плеча, остальное тело зверя, обрамленное какими-то узорами.

Ваня стоял не двигаясь, уставившись на листок с рисунком.

— Может быть, позавтракаем? Чай хочешь? — я попыталась нарушить тишину.

Он повернулся ко мне и уголки его рта приподнялись.

— Сейчас, я хочу точно не чай, — он подмигнул мне и положил рисунок рядом с ножом.

И он туда же? Что это значит? Что за игры?

Я решила будто Ваня собрался уходить, как он резко приблизился и наклонился ко мне.

— Еще увидимся, — прозвучало, как будто это была угроза.

Он легонечко щелкнул меня по носу и покинул комнату. Я же не успела ни пискнуть, ни покивать, ни помахать и даже моргнуть.

Да что с ними происходит? Почему они себя так странно ведут?

Я подскочила с кровати и подбежала к комоду, чтобы убедиться в своем внешнем виде.

Лучше бы я этого не делала. Мешки под глазами и гнездо на голове, отличное дополнение к моей несвязной речи. Но все это меркло с тем, что творилось сейчас у меня внутри. Я по-разному представляла нашу встречу: от крепких дружественных объятий, до сожжения меня на костре предательниц. Но это, я никак не могла расценить. Я просто ничего не понимала. В его глазах читалась и доброта, и скрытая ненависть. Конечно я могу опять ошибаться, но что-то мне подсказывало, что расслабляться нельзя.

Пока я проматывала очередные догадки в голове, совместно с делами по дому, на улице совсем потемнело. На небо надвинулись густые тучи и были слышны в дали грозовые громыхания. Свежий ветер проник в комнату, сопровождающийся звуками начинающегося дождя. Я любила грозу. В такую погоду, больше всего мне нравилось рисовать.

И тут еще один гром среди ясного неба. Опять стук в дверь.

Да они издеваются надо мной!

Открыв дверь, мой гнев моментально улетучился — пришла Алла. Я уже и забыла, что мы договаривались о встречи, наконец-то хоть какая-то неожиданность была приятная.

Она стояла на пороге скорчившаяся, от капель дождя, стекающих по ее лицу. Раскат грома заставил ее бегом влететь в дом.

— Гребанный дождь! Я похожа на мокрую крысу! Ну вот как мне идти теперь в бар? — она отряхивала воду с головы и одежды. — Надеюсь у тебя есть косметика? Привет, кстати.

— И тебе привет! — я засмеялась.

Алла начала копаться в пакете, который принесла с собой.

— Надеюсь, ты не против, но я, прихватила с собой еще пару девчат, — она держала в руках две бутылки вина. — Одна красная полусладкая, а другая белая сухая, не зная твои вкусы, я перестраховалась. По мне так обе хороши.

— Закатим вечеринку? — игриво спросила я.

— Сегодня мы пойдем в наш местный бар, и я ничего не хочу слышать, кроме согласия. Сегодня, суббота — мой выходной. Ты приехала, следовательно, это надо отметить.

По ее настрою я поняла, что спорить было бесполезно. Хотя совершенно не хотела туда идти.

— Давай решим этот вопрос позже, а пока проходи, — я взяла бутылки в руки и направилась на кухню.

— Я предполагала этот ответ, но мои две подружки тебя точно уговорят.

Я сделала глубокий вдох, означающий невольное согласие.

Пока я приводила себя в порядок: приняла душ и уложила волосы, Алла на кухне нарезала фрукты и открывала вино.

Может, ей предложить под вино семечек или заварного борща?

Я решила не уподобляться своей подруге и не издеваться над ней так же, как она надо мной. Я отпустила эту идею.

— В такую погоду надо сидеть дома, а не шляться по барам, — я уселась за уже накрытый стол.

— Вася, не будь занудой, мы хорошо проведем время, я тебе обещаю, — Алла протянула мне бокал.

— Я не сомневаюсь, — я сделала глоток согревающей жидкости. — Надеюсь, что не пожалею об этом…

— Не пожалеешь подружка, а пока я хочу знать все подробности, которые пропустила. Как ты? Как жизнь молодая? Что видела? Где работаешь? Парень есть? — рыжая бестия смотрела на меня горящими глазами и в предвкушении подробностей кусала губу.

Ответы дались мне с трудом, но я хотела ей все рассказать. Осушая бокал за бокалом, я ведала ей свою историю. Начиная с того рокового дня. Я рассказала, как мне жилось первые несколько лет: депрессия, врачи, постоянные разговоры со следователем, бессонница, срывы и потеря бабушки с дедушкой. Я сама смутно помнила это время, но донесла так, как смогла. Потом, переключилась на нынешнее время: работа, Марк, болезнь отца и в конечном итоге приезд сюда. Весь мой монолог длился около часу, и запивая каждое предложение глотком вина, я поняла, что уже нахожусь в довольно приподнятом настроении.

— Слушай мать, тебе не позавидуешь, — щеки Аллы пылали румянцем и блестели глаза, — а я то, думала, что ты каждыми днями загораешь на пляже, возле пятизвездочного отеля с накаченным бизнесменом. С твоей внешностью, да в городе, где масса перспектив!

Алла, как и прежде убеждала себя, что городская жизнь — сладко-красивая жизнь.

Погода за окном не утихала. В поддержку дождю и молнии, присоединился сильный ветер, но несмотря на это, дома было довольно уютно.

— А как же вы? Что было после моего уезда? — спросила я очень робко и неуверенно.

— А что мы? Забыли, что такое обычная жизнь. Ты уехала. Нас затаскали по следственным участкам и судам, — она смотрела куда-то в окно, — конечно, нас всех нехило подкосило. Помимо всего этого ужаса, вся деревня косилась на нас и постоянно осуждала, то в лицо, то за спиной.

Выпив залпом стакан белого вина, она продолжила:

— Ваню закрыли, а мы с Денисом и Ромой остались свидетелями. Ромкин отец тщательно похлопотал, но оправдать получилось только сына, Ване помочь не получилось. У мамы того парнишки поехала крыша — он был единственным ребенком в семье. Каждый раз выходя из дома, мы ходили обходными дорожками, дабы на нее не нарваться. Один раз Денис ее встретил, и она накинулась на него с кулаками. Прошли годы, она стала работать в баре уборщицей, вроде отошла, но все равно, я чувствую на себе ее ненавидящий взгляд.

Мы помолчали какое-то время. Эта ситуация была тяжелой ношей для нас. Не только я страдала, но и они.

В отличие от парней, по Алле, это хорошо читалось. Она продолжала рассказывать:

— Отец Вани, даже не присутствовал на заседаниях суда. Он в принципе приехал только один раз, когда узнал о случившемся. Забрал какие-то вещи и дернул опять в командировку. С тех пор его никто не видел. Решил не пачкаться и оставил проблемного сынка одного со своими проблемами. Сам Ваня писал нам письма, он никогда не жаловался, а наоборот писал слова поддержки к нам. Но примерно через год, письма стали приходить реже и были довольно бездушного характера. Ледяные ответы и незаинтересованные вопросы… Он начал спрашивать про тебя, интересовался, что нам известно о твоей жизни.

Мне было больно это слушать. Я не могу скинуть груз вины, ведь по хорошему счету я не виновата в случившемся. Моя вина в одном, мне не стоило жаловаться на того парня, чтобы в конечном итоге не жаловаться взрослым на ребят.

— Наша компания продолжала держаться вместе. Даже Рэй, не доканывал своими шуточками, был нормальным парнем. Его тоже ударила эта ситуация, он переживал за друга. Постоянно себя винил в том, что он на свободе, а Ваня нет. Про тебя он не хотел говорить, всегда пытался перевести тему, не понятно по какой причине, — Алла выдержала небольшую паузу, а на лице выступила хитрая улыбка, — с Денисом мы даже пробовали закрутить романчик…