Золотое сияние (СИ) - "Sensey" - Страница 49

Когда он вернулся в комнату, вытирая голову полотенцем, первое, что он увидел, - это были широко раскрытые глаза Татьяны, бездумно смотрящие в потолок. Женька застыл на месте, боясь ее напугать. Но его опасения оказались напрасны.

- О, Жень, привет! – радостно поприветствовала она его. – А я-то думаю, где же это я нахожусь.

- А… Привет, - ответил растерянный парень. Все приготовленные им слова вылетели у него из головы.

- Впрочем, мне пора бы уже привыкнуть, что после каждой вечеринки я все время просыпаюсь у тебя, смутно помня, как я тут оказалась, - засмеялась девушка. – Вчера ведь была вечеринка, так ведь? Странно, что у меня не болит голова, да и других признаков похмелья не наблюдается, и при этом я вообще практически ничего не помню. Такое со мной впервые. А где все? Неужели я все проспала? Или народ пошел за «похмелиатором»? И почему вокруг так чисто? Уже успели убраться?

- Тань, - наконец, смог выговорить Женька. – Мне нужно кое-что тебе сказать…

- А-а-а, ты о том, что я совсем без одежды? Ну-ка, признавайся, что между нами вчера было?

- Нет-нет-нет, - замахал руками смущенный Женька. – Ничего такого не было!

- Нет? Жаль, - с притворным сожалением протянула Татьяна. - Неужели ты снова не воспользовался таким шансом?

И она смеющимися глазами посмотрела на покрасневшего друга.

- Таня! – потрясенно воскликнул он.

- Да ладно-ладно, не смущайся ты так, я шучу, - улыбнулась девушка. – Слушай, ну я тебя просто не узнаю. Прямо сама серьезность.

Женька ошарашенно помотал головой. Игривость Татьяны сбивала его с толку. «Она ведет себя так… так, - думал он, - как раньше. До появления Кирилла». Именно так раньше они дразнили друг друга, в старые добрые времена.

- Таня, я…, - снова попытался начать он.

- Что такое? – удивленно спросила она. – Что-то случилось?

- Да, случилось. Таня, мне очень жаль, но… но…

«Как же это сказать?!»

- Кирилл умер! – выпалил он в отчаянии и зажмурился, не в силах видеть, как меняется ее лицо при этой ужасной новости.

Некоторое время в комнате царила тишина, а потом Женька почувствовал, как руки девушки обвили его шею, и она прижалась к нему.

- Ой, Жень, - прошептала она. – Мне очень жаль. У тебя такое горе, а я тут со своими шуточками. Прости.

- Горе? У меня?! – пробормотал озадаченный Евгений.

- Прости, я не знала, - продолжала Татьяна, нежно поглаживая его по спине. – Кирилл – это твой друг, да?

Парень открыл глаза и увидел совсем рядом сочувствующие глаза девушки. В них не было слез, горя или отчаяния – только сочувствие.

- Ты никогда раньше о нем не говорил. Это твой старый знакомый?

«Это шок, - подумал Женька. – Это явно шок. Она притворяется, что ничего не поняла, надеясь, что так ей не будет больно. И что мне теперь делать?»

- Тань, - спросил он, - ты хорошо себя чувствуешь?

- Да, - ответила она, явно удивленная его вопросом. – А что?

- Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Понимаю. Ты говоришь о том, что у тебя умер друг Кирилл. Или он не твой друг?

- Нет, я не назвал бы его другом. Он мой сосед.

- Сосед? А почему ты раньше ничего о нем не говорил? Я его видела когда-нибудь?

- Видела. И не раз.

- Правда? И как он выглядит?

Женька потер лоб. Это уже переходило всякие границы. Татьяна вела себя так естественно, так искренне говорила, что парень готов уже был поверить, что она и в самом деле ничего не знает, словно все то, что было у нее со Змеем, ему просто-напросто приснилось.

Он взял ее руки в свои и пристально посмотрел ей в глаза.

- Таня, я понимаю, что ты шокирована, потрясена, расстроена… хотя нет, что я говорю… в общем, я понимаю, как тебе сейчас плохо. Но убегать от реальности – не выход. Рано или поздно тебе придется с этим смириться.

Девушка ответила ему ясным, чистым взглядом, выражающим полное недоумение.

- О чем ты? Почему я должна быть шокирована смертью какого-то Кирилла, о котором я даже ничего не знаю? Я же не ребенок и знаю кое-что о смерти. Конечно, мне очень жаль твоего соседа, как и любого другого человека, но почему мне должно быть плохо? Я вовсе не такая чувствительная, чтобы впадать в депрессию из-за смерти каждого человека, и ты об этом прекрасно знаешь. Ты же сам как-то раз обозвал меня толстокожей. Так что же изменилось?

- Ты меня пугаешь, - только и смог выдавить из себя совершенно сбитый с толку такой отповедью парень.

- Нет, это ты меня пугаешь, - возмутилась Татьяна. – С самого утра ведешь себя как-то странно. Это у тебя похмелье так проявляется? Или, может, ты меня с кем-то путаешь? Или это такая шутка? Так вот, я таких шуток не понимаю. Это глупо и жестоко.

Она отвернулась, надувшись. У Женьки в голове все плыло. «Что с ней происходит? – думал он. – Неужели она сходит с ума? Может, я слишком прямо сказал ей о смерти Кирилла? Может, надо было сперва ее как-то подготовить? Блин, что же мне теперь делать?!»

Прозвучавшему внезапно звонку в дверь он обрадовался, как манне небесной, и бросился в прихожую. Это была Ольга. Она ворвалась в комнату, как ураган, кинулась прямо к Татьяне и повисла у нее на шее, плача.

- Господи, Танюша, мне так жаль! – твердила она сквозь слезы. – Мне очень, очень-очень жаль! Я тебе сочувствую от всего сердца! Ты только держись, слышишь, держись! Это надо просто пережить! Ты знай, что я рядом, я тебе помогу, чем смогу. Боже мой, как же так?! Бедный Кирилл!

Татьяна со все возрастающим недоумением смотрела на рыдающую подругу.

- Да что это со всеми вами? – воскликнула она. – Что вообще происходит?

Ольга оторвала свое залитое слезами лицо от плеча подруги и посмотрела на Женьку.

- А ты, что, еще не рассказал ей?

- Рассказал, - ответил тот.

- О чем рассказал? – требовательно спросила Таня.

- О Кирилле.

- И ты туда же?! Да вы что, издеваетесь?! Если это все какая-то шутка, то она зашла уже слишком далеко!

Девушка вырвалась из объятий подруги и, завернувшись в одеяло, как в тогу, убежала в ванную.

*

Изумлению друзей не было предела. После долгих расспросов, выяснений и допросов с пристрастием оказалось, что Татьяна действительно ничего не помнит. Девушка недоверчиво смотрела на изумленные лица всех собравшихся у Женьки, пришедших выразить ей свое сочувствие, когда они пытались объяснить ей, что Кирилл – это ее парень, с которым она провела последние полгода и с которым, по их словам, у нее была прямо неземная любовь. Поверила она лишь тогда, когда, подойдя к окну, увидела, что на улице зима. Потрясенная до глубины души, она разрыдалась. Как выяснилось в дальнейшем, последнее, что помнила Татьяна, - это как она пришла на день рождения Женьки. Известие о том, что с тех пор прошло уже шесть месяцев, никак не укладывалось в ее голове.

Родители, опасаясь за ее рассудок, водили ее к психиатру, но тот категорично сказал им, что Татьяна абсолютно здорова. Ее отправили на прием к известному психологу, который использовал гипноз, чтобы вернуть ей память, но на все свои вопросы о прошедшем он неизменно получал один и тот же ответ: «Золотой туман». Больше он ничего добиться от нее не смог.

Девушка читала записи в своем дневнике, касающиеся Кирилла, но ничего не чувствовала. К сожалению, она не доверила бумаге то, что она узнала о даре Змея (боялась вездесущих близнецов), поэтому дневник ничем ей не помог. Она смотрела на его фотографии, сделанные уже после его якобы операции (раньше он фотографироваться не любил), смотрела на красивого рыжеволосого парня с потрясающей улыбкой, но ее сердце оставалось холодным. Конечно, он ей понравился, но не более того. Она любовалась им, как любуются цветами в оранжерее, но даже откликов былой любви не ощущала в своей душе. Она слушала рассказы окружающих о нем, но так ничего и не вспомнила. Змей так и остался в ее памяти просто парнем, парнем, о котором она ничего не помнила. И это безмерно пугало ее.