Черепа (СИ) - Махавкин Анатолий - Страница 40

Тут же подорвался тот, который спал около будки и тоже схватился за оружие. В ярости от собственной промашки, я стукнул мужика головой о стену. Потом ухватил за шкирку и запустил обмякшее тело в реку. И вновь запоздало подумал, что стоило бы перед этим забрать меч. Твою же мать, совсем башка перестала работать!

А так я оказался совсем безоружным перед вооружённым противником. А того, между прочим, в руках серьёзная штуковина: короткий меч с широким лезвием. И судя по тому, как курчавый его держит, пользоваться оружием он умеет. А глядя на оскаленную рожу становится ясно, что за убитого кореша, порежет меня на лоскуты.

— Сука! — завопил солдат и бросился ко мне. — Убью, тварь!

В своё время мне пришлось покататься по городам Вазерома с одним мутным типом. Мужик мазал рожу жёлтой краской, волосы красил в исссиня-чёрный и носил странные хламиды. Зарабатывал на жизнь он тем, что выступал на площадях, кидаясь каким-то восточным матером боя, вроде как способным сражаться голыми руками супротив меча. Я и ещё пара пацанов типа нападали на него с тупым оружием, а он лупил нас руками и ногами. Платил гад жратвой и платил мало, так что очень скоро я его бросил и удрал. Правда подсмотрел пару неплохих приёмов для драки и услышал один хороший совет.

Нанюхавшись какой-то белой дряни наш «восточный боец» тупо лыбился и пуская пузыри, трещал, поднимая палец к небу: «Парни, запомните: если на вас идёт вооружённый боец, а в руках нет даже палки — бегите со всех ног».

Реально работает, зуб даю.

Мужик нёсся ко мне так быстро, точно боялся не успеть. И я рванул от него с той же скоростью, а может и быстрее. Прыгнул к своему мешку и схватив за ремень, бросил в ноги охраннику. Не, оно могло и сработать, если бы атаковал какой-то лопух. А это просто перепрыгнул и прорычав какую-то гадость, ткнул в меня мечом.

Чуть не попал. Я откатился к самому краю пристани и схватившись за доски повис над водой. В случае чего лучше упасть, а там — как карта ляжет. Мужик навис надо мной, поднял оружие для удара, выпучил глаза и улетел в реку. Пока пролетал, я заметил, что в кучерявой башке появилось новое украшение: стрела, торчащая из затылка.

Выдохнув, я снова забрался на мостки и уставился на Перо, который сидел шагах в десяти от меня и целил из лука. За его спиной выбирался наверх Два пера.

— Крест, помоги! — просипел кто-то слева. А, Кошель болтается на краю, точно белка, обожравшаяся орехов.

Я молча протянул руку и вытащил пацана. Потом, уже вдвоём, мы помогли Трипперу и Куску. Все оказались синими от холода, но вполне целыми и живыми. Я — тоже, хоть ноги и подгибались. Руки дрожали, но это стало заметно только когда принялся развязывать мешок.

— Спасибо, — сказал я Перу. Тот только пожал плечами. — Энто ты, кореш, вовремя.

Все оделись и приготовили оружие. Труп оттащили и сбросили в реку. Ветер стал сильнее, а между звёзд посерело. Близилось утро.

— Перья, — братья уставились на меня. — как и договаривались, дуете к мосту, а по пути делайте, что задумано. Чем больше — тем лучше. Ежели не сумеете втихую снять всю охрану, то засядьте где-то рядом и ждите. Но всё-таки постарайтесь управиться, чтобы к нашему прибытию ворота стояли открытыми. Все трое кивнули.

— Кошель, Кусок — за мной. Но для начала, сделаем дело тут.

Мы выломали факела и один сунули внутрь охранничьей будки, Второй воткнули в ворота, а третий бросили на настил. Будка занялась сразу и пламя принялось жадно обгладывать стены. Ворота горели неохотно, а тот факел, что лежал на земле, потух.

— Ну и хрен на него, — сказал я, глядя, как Перья исчезают в переулке. — Всё одно загорится. Пошли.

И мы двинули к воротам

6.

Чарвес — старый город и среди домишек попадаются весьма древние. Их легко узнать, они до крыши заросли мхом и ещё какой-то ползучей дрянью. Но большая часть построек — из новых и почти все — деревянные. А из чего ещё делать, если уж лес под боком. И только в районе богатеев, там, где стоит двухэтажная здоровила городского головы, попадаются каменные крепыши.

К чему это я? А к тому, что сейчас я наблюдал вокруг только деревянные домики. По виду они, понятное дело, отличались, но все годились на растопку. Чем мы и собирались заняться. Не могу сказать, будто от такого шибко радовался, говорю же — дело тухлое, но другого способа поднять грандиозный шухер, я придумать не смог.

Мы по-быстрому разломали забор пристани и начали поджигать палки от пылающей будки. Ворота к этому времени тоже успели как следует заняться. Кошель и Кусок двинули в город, шагая по разным сторонам улицы и забрасывая горящие палки на крыши домов. Там, где крыли соломой, полыхало сразу, а вот деревянный настил некоторое время сопротивлялся. Но нам годилось и такое.

Когда добрались до конца улицы и упёрлись в здоровенный длинный домище, первые подожжённые нами дома вовсю охватило пламенем. Даже отсюда я расслышал истошные вопли о помощи. Да, сегодня она вам потребуется. Представляю, как взбесится Хлоя, когда прознает.

Но поджечь город — это ещё не всё. Нам предстояло ещё как-то избавиться от охраны у ворот и открыть проход в Чарвес для остальных Черепов. К этому моменту Псих должен собрать наших в лесу у самых стен и приказать всем влезать в броню. Особо драться с местными я не собирался, но думаю, что доспех пригодится.

Палки закончились, поэтому пришлось ломать ещё одну ограду, попутно прирезав какого-то наглого пса, который разинул пасть на Кошеля. На шум выскочил хозяин с дубиной. Мы не стали вести дурные базары, а просто оглушили мужика. Потом забросили в открытую дверь его дома горящую палку. Кто-то заверещал.

— Бегом! — приказал я рванул вперёд. Расположение местных улиц я и так знал неплохо, но на всякий случай, перед отправлением, попросил Джессипа нарисовать картинку города на земле. — Быстрее, долбаные улитки!

Теперь огонь мы расшвыривали на ходу, поэтому кое какие из факелов бесполезно шлёпались на землю. Но останавливаться никто не собирался. За спинами уже поднялся такой ор, от которого могли встать жмуры на погосте и где-то бешено затарахтел колокол. Так всегда, когда приключается война или, как сейчас — пожар. А огонь поднимался всё выше, почти до неба. Красота, мать бы её так! Ежели местные увидят, кто тут чудит, нам точно хана.

— Всё, хорош, — выдохнул я. Когда мы избавились от всех горящих деревяшек. Кошель и Кусок тяжело дышали и дико смотрели в сторону устроенного нами пожара. Видать догадывались, что с ними сделают, ежели поймают. — К воротам.

Вокруг внезапно оказалась целая прорва народу, несущегося со всех ног. Так что и мы могли теперь бежать без всяких заморочек. Людишки тащили вёдра, вели под уздцы лошадей, а ко и просто орал, выпучивая зенки. В основном сворачивали уши бабы, да спиногрызы. Попадались в толпе и крепкие парни с оружием. Может и ловчие, посланные по нашу душу, кто знает. Но разве в эдаком бардаке они могли сообразить, что за хрень происходит?

Перед городскими воротами, чуть левее от них, стояли две казармы и ещё один дом, там, где жил командиры с сержантами. Сейчас оттуда доносился громкий топот и лязг. Как обычно, когда начинается кипиш вояки первым делом хватаются за железки.

— Сюдой! — я схватил Куска за ворот и утащил в узкий тёмный переулок. Мимо тотчас промчались егеря в полном боевом, с топорами и мечами наизготовку. Но неслись не к воротам, а вглубь Чарвеса. Видать послали, чтобы сообразить, какое дерьмо происходит. — Идём к воротам. Топайте аккурат за мной. Железки на виду не держите.

Мы рванули прямиком ко входу. Я как подумал: от нас, всех, смердело гарью, чего бы не кинуться, типа мы какие погорельцы, одуревшие от пожара?

Пока бежали, я прикинул: на стенах торчало пятеро лучников и ещё четверо бойцов стояли внизу у ворот. Все глазели на пожар, а нас заметили, когда мы уже добежали шагов на двадцать. Тогда те, которые топтались внизу, взялись за рукояти мечей. Но доставать пока не торопились. Высокий худой мужик с вислыми усами на унылой роже сделал шаг вперёд и поднял руку.