Закон Жизни (СИ) - Георгиевич Ярослав - Страница 46

Всё сломал слуга, кинувшийся в ноги Малышу.

— О великий воин низкорослого народа, не губи молодого господина! Он юн и горяч, но у нас есть деньги…

На этих словах парень мощным пинком отправил своего слугу в сторону.

— Что ты мелешь, Соломей? Свали и не мешайся, я убью… — больше ничего сказать он не успел — свободоная рука полурослика сделала неуловимое движение, и тёмной чёрточкой мелькнуло что-то, пролетевшее в сторону «молодого господина» и ударившее его в лоб. После чего парень просто осел на землю, выронив меч.

Малыш повернулся к слуге, так и сидевшему на полу.

— Ну вот, так лучше. Так что ты там говорил, старик?

— Деньги! Дам много денег, только сохраните ему жизнь!

— Давай. Только, вы ещё и свалите отсюда, не хочу спать ряом с этим крысёнышем. Если ещё раз попадётся мне на глаза — пусть пеняет на себя.

— Позволю заметить, этот, как вы выразились, «мерзкий крысёныш», является…

— А мне похлебать, кем он там является. Знаешь, сколько я высокородных перерзал? — Малыш наклонился к старику, приставив нож к самому его горлу. — Старик, уж поверь, кто и чем только не грозился мне! Но вот он я, тут. А этих ваших, которые «являются», всех давно жрут черви. Даже больше скажу — многих наверняка сожрали уже! Давай сюда свои деньги, и смотри, если будет мало…

— Да-да, сейчас-сейчас!

Старик кинулся к вещам, и вскоре выудил оттуда увесистый мешочек, который передал, почтительно поклонившись, Малышу.

— Вот, вот, держите! Только не губите, прошу, не губите!

Полурослик равнодушно взял протянутое, развязал, заглянул внутрь, полсе чего удовлетворённо кивнул и показал на распластанное на дощатом полу бесчувственное тело:

— Не забудь забрать крысёныша отсюда.

Мы молча переглянулись с гномами. Малыш одной своей выходкой сразу сделал всё то, чего мы планировали достичь коллективными усилиями, и не сразу…

Старик с заметным трудом подхватил лежащего под руки и потащил к лестнице. Гномы молча взирали на это, Малыш рылся в «трофейном» мешочке, с видом кота, дорвавшегося до сметаны. Посмотрев на них, я догнал старика и помог ему, подхватив паренька с одной стороны.

— Дайте, помогу. Что-то сомневаюсь, что вы его наверх затащите.

Быстро взобравшись по лестнице и свалив тело в сторонке от люка, я спустился вниз и помог поднять ещё и вещи. После чего вернулся к примолкшим гномам, от которых ждал каких-нибудь комментариев — но никто ничего так и не сказал. Тогда, заговорил сам:

— Всё получилось даже лучше, чем мы планировали. И, думаю, пришла пора рассказать и показать вам кое-что, — взяв из рук Валерии свёрток с нашими «ценностями», извлёк из него украшенный рунами стилет — то, что мы нашли на кладбище с ледяными статуями.

Оружие пошло по рукам, гномы рассматривали его и почему-то хмурили свои кустистые брови.

— Мне бы хотелось, чтобы вы сказали, что думаете об этой штуке. Ножик с виду неплохой. Наверное, стоит чего-то?

— Это эльфийские руны, — за всех ответил Тюрин. — Стилет непростой, и правда. Думаю, ты сможешь его продать и выручить приличные деньги.

— А эльфийские…

— Про остроухих ублюдков, вопрос не к нам.

Гном с неожиданно проступившим омерзением на лице взял нож двумя пальцами, как ядовитое насекомое, и кинул мне обратно, так что я еле успел поймать клинок, чуть не поранившись.

— Убери эту гадость и не доставай при мне. Из-за этого ты хотел нас собрать?

— Нет, — мне с трудом удалось скрыть разочарование. Я-то хотел отдать нож гномам, в качестве платы за всё. Получалось, этот план тоже терпит крах… — На самом деле, в основном ради этого.

Я достал тряпочку с сердцем морозного паука, и развернул её. Голубоватые сполохи побежали по стенам и потолку помещения.

— Что это, кирку мне в задницу? — голос Барина был полон удивления.

— Сердце морозного паука.

— Оно стоит огромных денег! Откуда у вас такое сокровище? Кого вы ограбили?

— Морозного паука и ограбили. Но… Сначала я убил его.

— Убил? Тебя же проверяли стражники, камень тебя задави? Ты же не владеешь Силой! Или…

— Так они сказали. И всё-таки, я убил паука. Именно я, в этом нет сомнений. Валерия в этот момент лежала, парализованная.

— Интересно… Божественное покровительство? — в обсуждение включился Тюрин.

— Если и есть, то я не знаю о нём ничего. Но не о том речь. Что скжаешь про это Сердце? Что с ним можно сделать?

Гном пригладил бороду ладонью, смотря, не отрываясь, на артефакт в моей руке..

— Удивил, человече! Убил морозного паука! Скажешь кому, пустой породой обзовут, или, как у вас говорят, лжецом. Не знал бы тебя, так бы и подумал…

— Тем не менее, это правда!

— Знаю. Сердце не подделаешь, — Тюрин вынул изо рта трубку и выпустил в мою сторону колечко дыма.

— И что мне с ним делать, с этим сердцем?

— Можешь продать. Дорого, это точно. Но надо знать, кому! Велика вероятность, что тебя просто убьют, и заберут артефакт себе.

— А если не продавать? Что можно с ним сделать?

— Ну, тут уж Мерина лучше спрашивай. Он у нас рунный мастер… Что скажешь, гноме?

— Что скажу? Так все всё и так знают, зачем меня спрашивать? Сердце можно встроить во что угодно, в любой предмет, подключив силовые линии и добавив активацию от Силы владельца. Будет работать, как мощный усилитель, облекающий начальную Силу в некую форму. Можно вживить в тело. Но такое не стал бы практиковать… Опасно. Что угодно можно сделать с этим сердцем. Только сразу говорю. Эффект — непредсказуем! Если будут соединены, например, сердце и щит, может получиться так, что колдовство станет замораживать каждого, кто в щит ударит. А может выйти и что он сам начнёт выстреливать ледяные иглы, в подходящих близко противников. Этим нельзя управлять, это нельзя перестроить.

— А можно как-то встроить это сердце… В меч, например?

— Конечно, можно! Так даже лучше. В сердце злая, агрессивная Сила. Лучше, если она объединится с оружием. Там ей самое место!

— Мерин… А ты мог бы сделать это с моим мечом, например?

— Без проблем. Это стало бы самой интересной работой моей жизни! Никогда бы не подумал, что так повезёт — работать с сердцем морозного паука!

— И во сколько бы мне это обошлось?..

— Во сколько? В очень много, — Мерин рассмеялся. — Но я понял, к чему ты клонишь, человек. Для друга нашего Рода, я готов работать бесплатно. Эта работа сама по себе будет для меня наградой, даст бесценный опыт! Пока плывём, как раз время есть, и если хочешь, я сделаю всё для тебя. Только, ты должен понимать, показывать такой меч никому будет нельзя. Тебе придётся кому-то продать его — иначе, боюсь, одно обладание таким артефактом сделает твою жизнь опасной.

На второй день пути начался шторм. Уж не знаю, насколько серьёзным назвали бы это бешенство стихии опытные мореходы, но мне впечатлений хватило более чем.

Сначала на горизонте появилась тёмная полоса. Прямо на глазах она начала расти, прогоняя прочь и пожирая белые стада облаков, вскоре превратившись в громадную тучу, которая заняла половину неба и продолжала наползать на нас, грозая накрыть с головой.

Мощный порыв ветра заставил снасти жалобно затрещать и, казалось, лишь чудом не перевернул наше судёнышко, внезапно показавееся таким крохотным и хрупким. Волны, поднимаясь всё выше и выше, начали пенными кулаками бить в борта, заставляя доски обшивки вздрагивать. Рулевой до последнего пытался идти боком к ветру, и повернул к нему кормой только тогда, когда корабль, казалось, уже вот-вот переверёнтся от качки.

— А ну, прочь с палубы!

Какой-то матрос, пробегая мимо и ныряя в трюм, махнул рукой, показывая следовать за собой. Гномы, завороженно смотревшие на пенящееся море, поспешили послушаться. На воде они чувствовали себя заметно не в своей тарелке, Коин с Берином ещё и сильно мучались от морской болезни. Но я остался стоять наверху, вцепившись руками в деревянный борт.