Ведьмина зима (ЛП) - Арден Кэтрин - Страница 3

Вася видела, что, если она не оттащит Марью силой — она не могла сделать это со сломанным ребром и неодобрением Соловья — девочка никуда не уйдет.

Что ж, пусть кто — то другой объясняет коню, почему Марья не могла остаться там. А пока…

— Хорошо, — сказала Вася, стараясь звучать бодро. — Не иди в дом, если не хочешь. Может, рассказать тебе сказку?

Хватка Марьи на Соловье стала слабее.

— Какую сказку?

— Любую. «Иванушку и Аленушку»? — сердце Васи не выдерживало. «Сестрица Аленушка, — сказал козлик. — Выплынь, выплынь на бережок. Костры горят высокие, котлы кипят чугунные, ножи точат булатные, хотят меня зарезати!»

«Но его сестра не могла ему помочь, ведь уже утонула».

— Нет, лучше не эту, — поспешно сказала Вася и задумалась. — Может, про Ивана — дурака?

Девочка задумалась, будто выбор сказки мог изменить течение этого горького дня. Вася хотела, чтобы у нее так и было.

— Знаешь, — сказала Марья, — я бы хотела послушать сказку о Марье Моревне.

Вася замешкалась. Она любила в детстве сказку о Василисе Прекрасной, ее сказочной тезке. Но сказка о Марье Моревне ранила глубоко — даже слишком — после прошлой ночи. Марья не закончила. — Расскажи про Ивана, — сказала она. — Ту часть истории. Про лошадей.

И Вася поняла. Она улыбнулась, хоть улыбка и растянула обожженную кожу лица.

— Хорошо. Я расскажу ту часть, если ты отпустишь ногу Соловья. Он — не кол.

Марья с неохотой отпустила Соловья, и конь опустился в солому, чтобы девочки могли устроиться под его теплым боком. Вася укутала Марью и себя в плащ и начала, гладя волосы Марьи:

— Иван — царевич три раза пытался спасти свою жену, Марью Моревну, из лап злого чародея Кощея, — сказала она. — У него не получалось, ведь Кощей мчался на самой быстрой лошади в мире, еще и на той, что понимала язык людей. Его лошадь могла обогнать лошадь Ивана, как бы он ни старался».

Соловей фыркнул, его дыхание пахло сеном.

«Тот конь не обогнал бы меня», — сказал он.

— И Иван попросил Марью разузнать у Кощея, где он достал себе такого доброго коня. «Избушка на курьих ножках, — ответил Кощей, — стоит на берегу моря. Там живет ведьма: Баба Яга, что разводит лучших лошадей в мире. Чтобы попасть к ней, нужно пересечь реку огня, но у меня есть платок, что разгоняет огонь. В той избушке нужно попросить у Бабы Яги послужить ей три дня. Если хорошо послужишь ей, она даст коня. Но если не справишься, она съест тебя».

Соловей задумчиво опустил ухо.

— И смелая Марья, — Вася потянула племянницу за черную косу, и Марья захихикала, — украла платок Кощея и в тайне отдала Ивану. И он отправился к Бабе Яге, чтобы получить лучшего коня в мире. Река огня была большой и ужасной, но Иван пересек ее, размахивая платком Кощея и прогоняя огонь. За той рекой он нашел избушку у моря. Там жила Баба Яга и лучшие кони в мире…

Тут Марья перебила:

— Они могли говорить? Как ты с Соловьем? Ты правда с ним говоришь? Он говорит с людьми? Как лошади Бабы Яги?

— Он может говорить, — сказала Вася, подняв руку, чтобы остановить вопросы. — Если уметь слушать. А теперь дай мне закончить.

Но Марья уже задавала другой вопрос:

— Как ты научилась слушать?

— Я… человечек в конюшнях помог, — сказала Вася. — Вазила. Когда я была ребенком.

— Я могу научиться? — сказала Марья. — Человечек в конюшне не говорит со мной.

— Твой не так силен, — сказала Вася. — В Москве они не так сильны, но… думаю, ты могла бы научиться. Твоя бабушка — моя мама — как говорят, знала немного магии. Я слышала, что твоя прабабушка приехала в Москву на прекрасном коне, сером, как утро. Может, она видела нечисть, как мы с тобой. Может, были и другие кони, как Соловей… Может, мы все…

Ее перебили шаги в проходе между загонами.

— Может, нам всем, — сухо сказала Варвара, — нужно поужинать. Твоя сестра доверила тебе забрать дочь, а вы лежите в соломе, как мальчишки из деревни.

Марья вскочила на ноги. Вася встала с болью, стараясь не задевать раненый бок. Соловей встал, направив уши в сторону Варвары. Женщина бросила на него странный взгляд. На миг на ее лице возникла тень тоски, будто она смотрела на то, чего давно хотела. Не слушая жеребца, она сказала:

— Идем, Маша. Вася закончит сказку позже. Еда остынет.

Конюшню наполнили тени, пока Вася и Марья говорили. Соловей застыл, насторожившись.

— Что это? — спросила Вася у коня.

«Ты это слышишь?».

— Что? — сказала Варвара, и Вася странно на нее посмотрела. Она не слышала…

Марья вдруг испугалась.

— Соловей кого — то услышал? Плохого?

Вася взяла девочку за руку.

— Я не врала, сказав, что ты в безопасности. Если там опасность, Соловей унесет нас.

— Хорошо, — слабым голосом сказала Марья. Но она сжимала руку Васи.

Они вышли в синеющий вечер. Соловей пошел с ними, тревожно фыркая, упираясь носом в плечо Васи. Кровавый закат остался лишь мазком на западе, и воздух был неподвижным. За толстыми стенами конюшни Вася услышала то, что уловил Соловей: топот ножек и приглушенные голоса.

— Да, что — то не так, — тихо сказала Вася коню. — И Саши тут нет, — уже громче она добавила. — Не переживай, Маша, мы в безопасности за воротами.

— Идемте, — сказала Варвара и направилась к двери, чтобы подняться по лестнице в терем.

2

Расплата

Во дворе было удивительно тихо, шум дня сменился тяжелым спокойствием. Варвара миновала входную дверь терема, сжимая крепко руку Марьи. Вася повернулась у лестницы, прижалась лбом к шелковистой шее Соловья. Она не знала, почему во дворе было так тихо. Многие стражи Ольги умерли или были ранены в бою во дворе великого князя, но где были конюхи сестры и ее крепостные? Из — за ворот доносился крик.

— Подожди меня, — сказала она коню. — Я пойду к сестре, но скоро вернусь.

«Скорее, Вася», — сказал жеребец, его тело было напряжено.

Она пошла вверх по лестнице к мастерской Ольги. Сломанное ребро впивалось огненным когтем в ее бок. Большая комната с низким потолком была с печью для тепла, с узким окном для воздуха. Там было людно. Слуг Ольги разбудил шум. Няня сидела у печи, держала сына Ольги, Даниила. Ребенок грыз хлеб, он был послушным мальчиком, хоть и ошеломленным. Женщины шептались, словно боялись, что их услышат. Тревога проникла в терем. Ладони Васи покрыл пот.

Ольга стояла у узкого окна, выглядывала на двор. Марья подбежала к маме. Та обвила рукой плечи дочери.

Висящие лампы отбрасывали зловещие тени, задрожавшие от ветра при появлении Васи. Головы повернулись, но Вася смотрела на сестру, не двигающуюся у окна.

— Оля? — спросила Вася. Голоса в комнате притихли, чтобы ее было слышно. — Что такое?

— Мужчины. С факелами, — Ольга не оборачивалась.

Вася заметила, как испуганно переглядывались женщины. Но она не понимала.

— Что они делают?

— Посмотри сама, — голос Ольги был спокойным. Но слои цепочек лежали на ее груди, свисали с ее головного убора. Свет мерцал на золоте, подчеркивая скорость ее дыхания.

— Я бы отправила стражу, — добавила Ольга, но мы потеряли слишком много прошлой ночью в огне и в бою с татарами. Остальные у ворот города, а крепостные помогают в городе. Мы отправили всех, кого могли, и они не вернулись. Может, кому — то помешали вернуться, может, другие услышали то, что не заметили мы.

Няня Даниила сжала ребенка, пока он не пискнул. Марья смотрела на Васю с надеждой и слепым доверием: на тетю с волшебным конем. Стараясь не хромать, Вася подошла к окну. Несколько женщин отвернулись и перекрестились, пока она шла.

Улица перед воротами Серпухова была полна людей. Многие несли факелы, все кричали. У открытого окна их громкие голоса стали четче, и Вася услышала:

— Ведьма! — кричали они. — Отдайте ведьму! Пожар! Она устроила пожар!

Варвара сухо сказала Васе:

— Они пришли за тобой, — а Марья сказала: