Дикий голод (ЛП) - Нейл Хлоя - Страница 43

Гнев перешел на новый уровень.

— Я ни от чего не отказываюсь, за исключением этого разговора. Но в следующий раз, когда мне понадобится совет по магии, я обязательно тебе позвоню.

Я пошла обратно к машине, оставив его стоять там.

* * *

— Ты в порядке? — спросила Лулу, когда я забралась в ее машину. — Это было похоже на довольно горячий спор.

— Просто разошлись во мнениях.

В машине стояла тишина, пока она осматривала меня, оценивая.

— И это все, что ты скажешь?

— Ага.

— Тогда ладно. Пристегнись, цветочек, мы отчаливаем.

— Можешь отвезти меня в отель? Мне нужно увидеться с Сери.

— Не вопрос.

Мы были уже на полпути, когда запиликал мой экран, сигнализируя о входящем сообщении.

Я вытащила его и увидела номер Сери.

— Привет, Сери. Что такое?

— Мы уезжаем, Лиз.

— В смысле, уезжаете?

— Мы едем в аэропорт. Сегодня же покидаем Чикаго.

— Кто это мы?

— Делегаты из Франции.

Я была в шоке. «Если делегаты уезжают, придет конец переговорам и шансу на мир». И я не знала, что будет со мной.

— Сери, вы не можете уехать. Не сейчас. Если мы хотим мира, то должны продолжать над этим работать. Мы не можем просто уехать. Вероятно, это именно то, чего они хотят — сорвать переговоры. Мы не можем сдаться, даже если это опасно.

— Лиз, тут не обрести мир. Но дома есть дела, которыми нужно заняться.

«Мне нужно что-то сделать, хотя я понятия не имею, что. Потому что даже если я хочу, чтобы она ошибалась, я понимаю ее страх. Мне нужно верить, что она неправа, что всегда есть шанс на то, что вампиры Европы смогут отказаться от своей меркантильности и подумать о будущем».

— Просто подожди, Сери. Ладно? Дождись меня в аэропорту. — «Не знаю, что буду делать в аэропорту, как заставлю их передумать. Но мне нужно попытаться».

На мгновение воцарилась тишина, а потом:

— Я задержу их настолько, насколько смогу, Лиз. Но мне нужно идти.

Звонок завершился, и я мгновение пялилась на экран, мой разум лихорадочно работал, а эмоции скакали. Потом я посмотрела на Лулу.

— Мне нужна услуга.

* * *

Пятнадцать минут спустя Лулу, визжа шинами, остановилась у частного терминала. Я вылезла из машины, немного шокированная тем, что мы не разбились по дороге, и побежала внутрь.

Было уже поздно, и в здании было пусто. Самолет ждал снаружи. Сери и Одетта, единственные вампиры в поле зрения, поднимались по лестнице.

— Мэм? — спросила работница за стойкой регистрации, когда я пронеслась мимо нее к двери, а потом выбежала наружу, в шлейф тепла и ветра. — Мэм! — крикнула она, и я услышала, как скрипнул ее стул, когда за мной захлопнулась дверь.

Я побежала к самолету.

— Сери!

Она обернулась, на плечи у нее была накинута шаль, на ногах кожаные леггинсы и черные туфли на шпильках. Волосы были завязаны на затылке темной лентой, ее длинные концы развевались на ветру.

— Attends[59], — произнесла она и протянула свою сумку Одетте, а потом спустилась на взлетную полосу.

— Марион и Виктор считают, что лучше вернуться, — сказала она. — Французские делегаты провели голосование, и мы должны следовать их решению.

— Сери, я знаю, что это тяжело для всех. Но если вы уедете, другие делегаты последуют за вами. Весь саммит полетит к черту, и смерть Томаса будет напрасной. — Я посмотрела на открытую дверь. — Мне нужно было раньше все рассказать Марион, но это была долгая ночь, и мне не выпало шанса. Я могу поговорить с ней, объяснить, что происходит, какие, по моему мнению, будут следующие шаги…

Сери наклонилась поближе, чтобы посмотреть на мое лицо.

— Ты ранена!

— Со мной все в порядке. Ничего страшного. Это… там… — «Как я должна ей сказать, что произошло именно то, чего она так боялась — еще больше насилия?»

— Расхождение во мнениях, — решила сказать я. — И мы приближаемся к разгадке того, что происходит. Мы провели расследование и собрали доказательства. Райли этого не делал.

Она выглядела удивленной.

— У вас есть другой подозреваемый?

«У меня есть видео с фейри, который выглядит практически как любой другой фейри».

— Не совсем, — ответила я. — Но мы над этим работаем. Просто… поговори с Марион и попроси ее дать мне еще немного времени, чтобы у процесса был еще один шанс. Я осталась в Париже, — напомнила я ей. — Даже когда там царил террор, я осталась. Потому что хотела помочь.

Впервые в ее глазах я увидела вину.

— Мне жаль. Ты смелее меня, Элиза. Видимо, ты смелее всех нас.

Я уронила руку и изумленно посмотрела на нее.

— А что насчет меня?

«Они не просто покидают Чикаго; они оставляют меня здесь. Я — сопровождающая, вампирша, которая должна сопровождать их здесь и в целости доставить обратно. Но они не предупредили меня, не дали времени собраться, не купили билет. Я точно не знаю, что это означает для моей службы, моего пребывания в Доме Дюма. Но это определенно не означает ничего хорошего».

На этот раз улыбка Сери выглядела натянутой.

— Разумеется, ты последуешь за нами, когда будешь готова. — Потом она наклонилась и поцеловала меня в щеку. — Увидимся в Париже, Элиза. Береги себя.

— Серафина! — Один из помощников Марион, худощавый мужчина в темном костюме, высунулся из двери и помахал рукой. — Allons-y[60]!

С виноватой улыбкой она быстро шагнула к самолету, помахала рукой, сделав первый шаг, а потом поднялась по лестнице.

* * *

Я заставила себя вернуться внутрь, пройти по терминалу и вернуться в машину Лулу.

— Плохие новости?

— Они уезжают. Возвращаются в Париж. Вся французская делегация.

— Разве ты прилетела сюда не вместе с ней?

— С ней.

— И они возвращаются домой без тебя?

— Да.

— И… что ты об этом думаешь?

— Я не совсем уверена. Ты смелее меня, — пробормотала я, довольно неплохо имитируя акцент Сери.

— Она так сказала?

— Она так сказала.

Лулу заправила волосы за ухо.

— Будет неправильно, если я скажу, что в этом есть что-то циничное? Как будто она использует это в качестве оправдания. «О, ты просто смелее меня».

— Сери — хороший человек, — произнесла я, но была согласна с тем, что сказала Лулу. И я подумала о тонкой грани Коннора. — А как понять, что ты перешагнула тонкую грань между храбростью и безрассудством?

— Когда ты можешь превращаться в волка?

Я откинула голову на сиденье и закрыла глаза.

— Они сорвут переговоры. Если они уедут, мы не сможем снова собрать всех вместе. Мы ни за что не сможем добиться мира в Европе. — «Прямо сейчас кажется, что даже мир в Чикаго находится под угрозой».

«Поэтому это так важно для меня? Потому что мои родители укоренили здесь мир?»

— Я почти уверена, что переговоры уже сорваны.

Я открыла глаза и одарила ее пронзительным взглядом.

— Ты же знаешь, что это правда, Лиз. Убийство определенно не подогревает интерес к миру. И теперь вопрос состоит не в том, как возобновить переговоры. А выяснить, кто в первую очередь хотел их сорвать. Кто хотел разрушить то, что мы имеем? Изменить баланс сил?

Я была зла и готова спорить со всем, что она скажет. Но она была абсолютно права. Сопровождение французских делегатов больше не моя работа.

Она состоит в том, чтобы выяснить, кто отправил французских делегатов домой.

* * *

Двадцать минут спустя мы остановились перед «Портман Гранд».

Снаружи ждала группа папарацци, их взгляды были алчными. Они ждали, чтобы расспросить меня об убийстве, о провале мирных переговоров и, в зависимости от того, как долго они здесь пробыли, о том, что французские делегаты забрали свой багаж и сбежали.