Ксенофоб - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 54

Пещера была отлично освещена десятками всевозможных ламп и лампочек, я заметил на стенах даже несколько прожекторов, нацеленных на определенные сектора зала.

Примерно треть всех секций занимали просторные клетки. Самые настоящие крепкие металлические клетки, в таких держат опасных зверей в цирке. Вот только в этих клетках были не звери.

В клетках находились люди. Сотни людей.

В некоторых клетках — по одному человеку, в других — по двое-трое. Мужчины, женщины. Старые, молодые. Но малых детей не было. Самым младшим на вид лет шестнадцать — восемнадцать. Кто-то был одет, кто-то обнажен. Одни лежали недвижимо, опутанные проводами со всех сторон, другие казались совершенно свободными и ходили по клеткам туда-сюда, как звери. Кто-то негромко выл, кто-то плакал, кто-то кричал, другие лежали молча. В некоторых секциях в клетках стояли кровати, в других обитатели довольствовались голым каменным полом, в третьих — клочком сена или тонким матрасом.

Да что здесь происходит, доннерветтер?!

Помимо пленников были здесь и люди, свободно перемещавшиеся между клетками. Часть наверняка охрана, остальные — обслуживающий персонал, медицинские работники, начальство...

Кстати о начальстве. Я так увлекся осмотром пещеры, что едва не пропустил небольшую группу в белых халатах, совершавшую, по-видимому, общий обход. Двоих из них я узнал сразу: профессор доктор-доктор Морган, будь он неладен, и Благостаев, начальник охраны. Остальные были мне незнакомы, хотя одна дама прикрывала лицо маской, так что опознать ее я не смог бы при всем желании. Группу сопровождали несколько охранников.

Что я мог сделать здесь один? Ничего. Только сам окажусь пленником клиники. Надо бежать, выбираться в Фридрихсград, а там, что называется, бить во все колокола. Сообщить в Девятое делопроизводство, кардиналу Дунстану, благо приглашение к нему на аудиенцию лежало в моем кармане, рассказать все кайзер-императору, может, через Беллу или даже напрямую, дабы он проникся серьезностью происходящего, дать информацию в полицию, поднять шумиху в прессе через Грэга.

Я должен бежать, я обязан! Немедленно!

Но чертово упрямство не позволяло мне уйти отсюда так просто, даже не попытавшись понять, что конкретно здесь происходит. Да и Грэг ждет срочной помощи. Мне, как минимум, нужны бинты и обеззараживающие средства.

Полотно невидимости послушно потянулось из браслета, как только я сдвинул узор нужным образом, и вскоре я облачился в него, как в тогу, или, скорее, как в длинный плащ, укрывшись с головой.

Меня никто не мог видеть, я же спокойно, без суматохи, спустился вниз и пошел в направлении группы, возглавляемой профессором доктором-доктором.

Я шел мимо клеток, но старался не смотреть на людей, содержащихся там. Сейчас, в данную минуту я ничем не мог им помочь. А наблюдать за чужими страданиями было не в моей натуре. Но я разберусь, обязательно разберусь во всем, и тогда держитесь все, кто устроил из пещеры человеческий загон.

К группе профессора я вышел минут через десять — немного заплутал внизу между клетками. Все остановились у одной из клеток и разглядывали человека, находящегося там. Человек был одет в костюм и лежал на кровати, спиной к гостям. Казалось, он дремал.

— Считаю, что мы готовы начать эксперимент, — сказал один из белохалатных — высокий, худой мужчина с неприятным брезгливым лицом. — Я проверил все расчеты еще раз, сегодня самый подходящий момент. Завтра будет поздно. Вы должны решиться, профессор!

— Хорошо, доктор Вольке, я вас услышал. — Голос Моргана звучал глухо. — Мы попробуем. Что говорят показатели? Мы поймали их волну?

— Держим, но с трудом. Сигнал плавает, в любой момент можем упустить, и тогда удар придется в пустоту. Это будет крах всему...

— Ну-ну, полноте, доктор Вольке, не каркайте, еще ничего не потеряно. И лично я весьма надеюсь на наш успех.

— Я тоже верю в вас, господа. Вы справитесь! — негромко заговорила дама под маской.

Голос был низким, чарующим и показался мне знакомым, но я никак не мог понять, где я его слышал. Все эта маска, она закрывала лицо полностью, скрадывая звук, чуть меняя тембр и окрас голоса. Белла? Нет, не она. Кто же под маской?

— Если мы не справимся, то Фридрихсград перестанет существовать...

— Он это понимает. И готов пожертвовать собой, если придется.

— Слишком большая ответственность. — Профессор Морган неуверенно покачал головой. — Клинических опытов было сделано недостаточно. Мы выявили только тенденцию, но никак не все нюансы процесса. Мы не задействуем все мощности напрямую, только часть их, и этим убьем пациентов. Слишком многое может пойти не так, и я не ручаюсь...

— Времени нет, — оборвала его дама под маской. — Придется рискнуть. Он все понимает и снимает с вас ответственность.

— Подтверждаю. — Человек в клетке внезапно поднялся с кровати и подошел к самой решетке. — Я готов принять все риски. Выбора у нас нет. Действуйте, профессор!

Как только он заговорил, я узнал этого человека. А узнав, совершенно опешил, замер на месте, чуть покачиваясь вперед-назад, словно игрушка-болванчик.

В клетке стоял, скрестив руки на груди и оглядывая группу белохалатных надменным взором, мой давний знакомый, человек, коего однажды мне приказали убить, человек, в чьей голове сосуществовали сразу два разума, один из которых не являлся человеческим, человек, который выжил вопреки всему, — великокняжеский сын, а ныне кайзер-император Руссо-Пруссии Константин собственной персоной.

В это же мгновение сильнейший удар сбил меня с ног и бросил вперед, прямо на клетку с императором. Один из охранников, зашедший с тыла, разглядел меня под чуть-чуть сползшим покровом и ударил прикладом в спину. Полотно втянулось в браслет, лишая меня остатков невидимости.

Тут же остальные охранники навели на меня оружие, готовые стрелять, а белохалатные укрылись за их спинами.

— Не стрелять! Опустить ружья!

Когда император говорил таким тоном, сложно было не повиноваться ему. Охранники тут же выполнили приказ, но глаз с меня не спускали. Я чувствовал, что при малейшем признаке опасности с моей стороны их ружья выстрелят одновременно.

Демонстративно держа руки на виду, я тяжело поднялся на ноги, оказавшись прямо напротив клетки.

— Ваше императорское величество!..

— Кирилл Бенедиктович, рад видеть! Жаль, обстановка здесь не самая удачная.

— Да уж, — согласно кивнул я, — не зал приемов.

Костас через силу усмехнулся. Бывший столичный императорский зал для торжественных приемов долгие годы служил притчей во языцех. Невероятно шикарный, он поражал воображение масштабами и роскошью, и в то же время служил вечной темой для спора — стоит ли вкладывать столь непомерные средства лишь для того, чтобы пускать пыль в глаза послам и прочим приглашенным аристократам.

Впрочем, когда столицу перенесли в Фридрихсград, то Константин Платонович не поспешил воссоздать былую роскошь на новом месте. Напротив, вел он себя сдержанно и финансы на ветер не пускал, предпочитая вкладывать инвестиции в разного рода прожекты, полезные стране. Сам по себе перенос столицы — весьма дорогостоящая процедура, новый зал для приемов — сущая безделица по сравнению с переносом всех министерств, казначейств, судов и прочего. А еще человеческий фактор — перевозить руководителей, управленческий аппарат, для всех нужно жилье, новые здания, снабженческие службы и тому подобное. И надо понимать, что сто процентов действующих сотрудников будут против и постараются всячески сопротивляться переезду с обжитых мест, а значит, начнут искусственно тянуть время и всячески саботировать программу. Но Константин каким-то образом решил все эти вопросы в кратчайшие сроки. Я, честно сказать, был удивлен.

— Не ждал сегодня нашей встречи, иначе приказал бы проводить вас прямиком ко мне. И вам не пришлось бы пробираться сюда... кстати, как вы сюда пробрались?