Ксенофоб - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 34

Я же курсов не кончал, но в технике разбирался.

Так, поглядим, как тут все устроено. Красная кнопка — включение систем, черная — отключение. Высокая тумба с рукояткой наверху — это, полагаю, высокоточный контроллер. Именно с его помощью происходит набор или снижение скорости в зависимости от мощностей, подаваемых с энерготанков. Шкалы наверху показывали текущую скорость и еще какие-то данные, мне совершенно не интересные.

Вроде все понятно. Я собрался с мыслями и нажал красную кнопку. Зажглась лампа, локомотив слегка завибрировал. Кажется, я все делал правильно.

За кайзера, за веру, за батюшку-царя

Мы жизни сложим.

И это все не зря, о-о-ох не зря,

Своим поможем!

В ноты я попадал не очень точно, зато пел громко и с чувством. Орал, можно сказать, но от души, что аж слезы наворачивались. Хороший гимн у десанта, с таким можно и на тот свет, а там свои встретят — придут на звук, точнее, на рев погибающего, но не сдающегося десант-риттера.

Окно кабины давало шикарный обзор на туннель впереди. В полутьме туннеля мне почудилось движение. Следовало поторапливаться.

Я медленно потянул рукоять от себя. Поезд тронулся. В добрый путь!

Следующие метры мы скорее ползли, почти разгоняясь. Я специально не передвигал рукоять дальше, хотел проехать первый изгиб туннеля и оценить обстановку.

Но то самое движение, померещившееся мне минуту назад, внезапно обрело конкретные черты. Из темноты навстречу поезду шли измененные.

Существа (называть их по-прежнему людьми я никак не мог) двигались уверенно, чуть пригнувшись к земле, как гориллы ходят по вольеру в зоопарке. Разве что передние конечности горилл гораздо длиннее и массивнее, измененным этого не хватало, и пертурбации, произошедшие с ними, превратили бывших рабочих в опасных бойцов: сильных, злых и безжалостных.

К счастью, воевать я с ними не собирался.

Мой поезд стремительно разгонялся — я дал волю энерготанкам. Существа при виде поезда заволновались и бросились вперед, как мне показалось, прямо под колеса.

Я высунулся из бокового окна и несколько раз предупреждающе выстрелил из «дырокола» по ходу движения, никого, впрочем, не поранив. Но измененные вняли и отскочили по обе стороны рельс, давая локомотиву проехать.

Парочка существ все же предприняла попытку добраться до меня — измененные умудрились запрыгнуть на подножку лестницы, ведущей в кабину машиниста, но я вовремя заметил беспорядок на корабле и снес обоих шустрил одним точным выстрелом.

Было ли мне их жалко, бывших рабочих и служащих... ну пусть даже контрабандистов и бандитов — тоже ведь люди, человеки... Нет, не было. Я мог бы соврать, изобразить несуществующие эмоции, но на самом деле мне было на них наплевать. Я их как людей не воспринимал, а если бы и воспринимал, относился бы как к врагу на войне — не повезло оказаться в ненужном месте в ненужное время. И не с той стороны. Судьба.

Фитиль зашелся с первой спички.

«Йо-хо-хо, ублюдок! С Рождеством тебя, червяк!»

Я распахнул дверь и встал на верхнюю ступень. Локомотив мчался в темном мрачном туннеле, яркой звездой освещая свой ход.

Пора прыгать. Сколько осталось? Поворот или два?

И тут я вылетел на относительно ровный и длинный участок рельс. Теперь я вспомнил точно, сразу за ним был очередной изгиб и там провал с червем.

Теперь же ситуация изменилась. Червь уже миновал изгиб туннеля, я видел его морду с тысячами жвал-дробилок. Он прокладывал себе путь к станции, а там и выход наверх, в город. А за одном червем не придут ли другие?

Ох, не завидовал я в этот момент ни Фридрихсграду, ни кайзер-императору царю-батюшке, ни полиции, ни червю, ни себе. Всем нам скоро так или иначе будет хреново. Уж поверьте мне, я большой специалист в подобных вопросах.

— И за батюшку-царя родила богатыря... — не совсем точно процитировал я Александра Сергеевича.

Я почти решился прыгнуть со ступени, как внезапно почувствовал, что локомотив сдает ход. Чертовы демоны ада! Рукоять тумблера самостоятельно сдвинулась на пару делений назад — аварийная защита. Машинист должен лично держать рукоять при столь стремительном разгоне, иначе механизм начинает торможение.

Я рванулся обратно к тумблеру и перевел рукоять в нужное положение. Локомотив встряхнулся, как собака после купания, и пулей полетел вперед.

Кажется, убраться отсюда я уже не успею.

Вот такой конец истории. Сожран гигантским червем! Нет, я все понимаю, так обычно и бывает, законы природы, круговорот и все такое прочее, мы жрем, нас жрут, но чтобы вот так разом, одним махом — это постараться надо...

Я печально смотрел, как догорал бикфордов шнур. Времени до взрыва оставалось всего ничего. Секунд десять.

Я еще прибавил скорость. Максимум. Имперские инженеры изрядно постарались, создавая это чудо техники.

Императорский локомотив совершал свой первый и последний выезд.

Девять, восемь, семь, шесть, пять...

Я спрыгнул, не стал ждать до самого конца, это уже не замедлило бы скорость движения.

Полет мой был случаен, меня перевернуло в воздухе, но я успел заметить, как локомотив на всей скорости влетел в распахнутую пасть червя и помчался по его бесконечному черно-бурому телу дальше, вглубь.

А потом случилось сразу две вещи: раздался чудовищной силы взрыв — это наконец догорел бикфордов шнур и динамит рванул, и меня ударило о стену туннеля — точнее, впечатало в нее спиной. И больше о тех событиях я ничего не помню.

— Бреннер, очнись, слышишь меня?!

Голос доносился до сознания как из бочки. Но пару хлестких ударов по щекам привели меня в чувство, и я возмутился:

— Какого дьявола?!

— Да очнись ты, сейчас легаши нагрянут, надо сваливать!

Я наконец открыл глаза. Надо мной склонился Джо, живой, но изрядно потрепанный. Догадываюсь, что и мой нынешний вид мог вызвать множество вопросов у стороннего наблюдателя.

Выла метель, бросая в лицо злой снег.

— Где мы?

— На улице, недалеко от входа в унтербан. Я нашел тебя там, под землей. Хотел было бросить, ты был похож на мертвеца, но еще дышал. И я тебя вытащил.

— Ты вытащил меня? Оттуда? — Я недоверчиво вспомнил пройденный нами путь вниз. — Я твой должник, Джо.

— Никто никому не должен. Ты помог мне поквитаться с червем, я вытащил тебя. В расчете.

— Так тварь сдохла?

— Его разнесло на куски, Бреннер, обратно не склеить. Я лично видел. А проход намертво завалило. Ты молодец!

Я протянул ему руку. Джо пожал ее.

— Что дальше?

— Разбег. Я прямиком к Степану, доложу обо всем. Твою роль обрисую четко. Так что подваливай завтра, как договаривался с шефом. Он будет ждать.

— Спасибо тебе, Джо.

Здоровяк лишь пожал плечами и скрылся в метели.

Полицейские свистки все громче раздавались справа, поэтому я пошел налево. Через сотню шагов мне повезло поймать извозчика, который за скромную плату доставил меня на Блюменштрассе. Адрес, где мы спрятали мехваген, я помнил. К счастью, «Эгоист» был на месте. Я любовно погладил его по хромированному боку.

Нужно ли мне доложить властям о происшествии на станции и в туннеле? И с кем я должен связаться по этому вопросу? С императором? Так он вряд ли захочет меня выслушать. Или же с Беллой — но это дело не в ее компетенции. Поэтому оставим кесарю кесарево, пусть полиция сама разбирается во всем. А мне требовался отдых.

Поразмыслив, я решил вернуться в отель. Мне требовалось немногое: горячая ванна, крепкий сон и отсутствие визитеров.

Консьерж — тот же самый молодой человек с идеальной прической — кинулся мне наперехват через весь холл, чуть не поскользнувшись на мраморном полу.

— Господин Бреннер, подождите!..

Я сделал вид, что не слышу, и ускорил шаг, направляясь к ауфцугу. Объясняться по поводу своего внешнего вида и испорченной обстановки номера мне сейчас не хотелось.