Выхожу тебя искать - Данилова Анна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/87
• Следующая

От услышанного ее чуть не стошнило. Она уже все поняла. Мужчины, навещавшие Лору, были известными в городе личностями. Такие, как они, не насилуют. Им все приносят на блюдечке. Видно, и Лору кто-то «принес» и отдал на растерзание за долги или за что-нибудь еще…

Желание устроить так, чтобы эти толстозадые и пузатые «хозяева жизни» оказались в еще более униженном положении, чем то, в котором находилась сейчас Лора, которая ублажала какого-то Валерия Анатольевича, было столь велико, что Юля едва сдержалась, чтобы не натворить глупостей. Но она понимала: все, что она сейчас посмеет здесь сделать, отразится на жизни Лоры. Поэтому ей ничего не оставалось, как сидеть за столом и выслушивать пошлости и мерзости, сочившиеся с языков этих тварей. Уйти она всегда успеет. Ей было интересно и даже забавно. Она старалась не думать о том, что происходит в другой комнате с Лорой… В конечном счете, убеждала она себя, Лора могла бы устроить себе жизнь иначе и жить не в такой роскоши, в какой она живет, а намного скромнее… Ведь всегда есть выход. Можно, например, сбежать. Ей не верилось, что Лору будет кто-нибудь искать. Хотя… у сильных мира сего свои причуды. Быть может, она, и только она, в состоянии возбудить какого-нибудь простатитного министра или заместителя главы администрации… Лица всех Трех Толстяков были ей почему-то хорошо знакомы. Она была просто уверена, что видела их портреты в местных газетах.

– Она останется с тобой? – спросил довольно бодрым голосом третий, высокий и еще черноволосый мужчина в распахнутом купальном халате, открывающем покрытую темной, с проседью, шерстью грудь. Он обращался к толстячку, который заботливо ухаживал за Юлей, наливая ей в рюмку водку.

– Сначала со мной, а потом уж как хотите, так ее и делите…

– Я, с вашего позволения, схожу посмотрю… – Черноволосый встал и, снимая на ходу халат, направился к двери.

– Помогать пошел… А ты, курочка, раздевайся, не бойся… Я знаешь какой ласковый…

Ее разбудил звонок, назойливый, бесцеремонный и самоуверенный.

Она открыла глаза, нащупала кнопку аппарата, и механический, какой-то бесполый голос сообщил ей, что времени три часа пятнадцать минут, и только после этого, настроившись сказать назойливому абоненту – без разницы, ему или ей, – что она обо всех них думает, Юля взяла трубку.

– Привет, Земцова… Ты жива? – услышала она голос Крымова и разозлилась еще больше. За прошедший день все мужчины виделись ей одним большим животным, без которого, как она считала, на земле стало бы много чище и светлее.

– Я жива. Вопросы еще будут?

– Ты почему не заехала в агентство, тебя Щукина ждала до посинения?..

– Я работала. А сейчас я отдыхаю. Вернулась домой с час назад и не намерена выслушивать от тебя упреки…

– Ты была у своего музыканта?

– Это не твое дело…

– Еще как мое! – вскричал Крымов, и Юля тотчас представила себе его лицо, искаженное гримасой ревности. – Ты что же думаешь, мне все равно, с кем ты проводишь время? А тебе не приходило в голову, что я по тебе соскучился, что я места себе не нахожу, не видя тебя… Слушай, у меня к тебе предложение: бросай к черту работу и выходи за меня замуж. Я тебя прокормлю. Буду покупать тебе конфеты коробками и кружевные рубашки, вы ведь это любите больше всего на свете…

– Крымов, ты что, выпил?

– Я трезв как никогда. И почему это ты меня называешь Крымовым, у меня, между прочим, есть имя?..

– Да что вы говорите? А у меня его что, нет? Почему ты в таком случае называешь меня Земцовой?

– Ну прости, прости… И за эту девицу прости, я с ней просто так, она мне совсем неинтересна… Но ты, как ведешь себя ты? Что ты себе позволяешь? Ты что, уже не любишь меня?

– А почему ты решил, что я тебя должна любить? Я вообще решила больше никого не любить, а потому, Женя, давай распрощаемся и пожелаем друг другу спокойной ночи…

– Нет! Какая, к черту, спокойная ночь? Как я могу вообще спать, если знаю, что ты встречаешься с каким-то недостойным тебя гомиком?

– Это ты про кого? – моментально проснулась Юля и села на постели, устроив телефон на коленях. – Это ты про Германа?

– О, мы уже знаем его имя? Прекрасно… Да, я именно про Кленова, твоего любимого музыканта… Он гомосексуалист, это точно, как и то, что я – нормальный мужик…

– Ты спишь с насекомыми, поэтому назвать тебя нормальным, пойми, я никак не могу… – Она не верила ему, понимая, что Крымов просто бесится от злости и готов выдумать про Германа все, что угодно.

Она вдруг улыбнулась своему отражению в зеркале как раз напротив нее: а ведь Крымов сам напоминает время от времени про Германа. Ведь это он виноват косвенным образом, что подстегивает ее своей ревностью и тем самым почти бросает в объятия молодого музыканта. Мужчины подчас бывают настолько слепы…

– Какие еще насекомые, о чем ты? – не унимался на другом конце Крымов. Ему, по-видимому, было действительно не до сна. Но Юля вдруг представила себе, как он лежит в постели с девицей и при ней разговаривает с Юлей по телефону. Картинка получилась как живая.

Она положила трубку, не сказав ни слова.

За всю ночь Крымов больше ее ни разу не побеспокоил. А утром позвонил Олег Шонин.

– Привет… Я просто хотел спросить, вы не придете сегодня в двенадцать в «Арлекино»? Там будут все ее друзья…

– Конечно, Олег, мне просто необходимо там быть…

– У вас ничего нового?

– Есть кое-что, но это лишь запутывает дело… Убили еще одну девушку Захара… И нашли ее тоже в районе Затона, прямо на берегу, недалеко от того места, где нашли вещи Инны…

После небольшой паузы, во время которой Шонин, вероятно, осмысливал сказанное, она услышала:

– Знаете, а ведь я не зря приехал… Чувствую, что это все связано… Быть может, у того, кто это делает, июль – время смерти?

– Я не могу вам пока ничего сказать. Я работаю, у меня много планов, но мало зацепок. Думаю, что мне придется встретиться с вами и поговорить по поводу эксгумации трупа… А еще я вплотную займусь результатами экспертизы, связанной с найденной одеждой вашей сестры. У меня есть кое-какие соображения…

– Хорошо. Работайте, я постараюсь вас больше не отвлекать.

Когда в трубке послышались короткие гудки, она с облегчением вздохнула: Олег, на ее счастье, не успел спросить, была ли Юля на квартире Инны.

О том, что с ней произошло вчера ночью на квартире Лоры, она старалась не думать вообще, как и учил ее Крымов: поменьше эмоций. Ведь все обошлось. Ей удалось сбежать, причем тихо и без скандала. Вот только какой-то черный след в ее душе эти похотливые ослы оставили. Лору она так и не увидела. В гостиную пришел взмокший рыжий детина лет тридцати и сказал, что Лора передает им всем привет…

Почему-то про Лору она уже не думала так, как раньше. Она осуждала ее и ничего не могла с собой поделать. Идеализировать проститутку – что может быть глупее? Очевидно, ее такая жизнь устраивает. И все то, что она говорила Юле при встрече, – просто игра, необходимая ей же самой, не более. Конечно, ей, как и любому человеку, нужно сочувствие. Вот только интересно, что связывало – и связывает, наверно, до сих пор – Лору с Верой Лавровой?

Как ни странно, но, даже несмотря на ночной звонок Крымова, Юля выспалась и чувствовала себя вполне сносно.

Заглянув в холодильник и не обнаружив в нем ничего, кроме йогурта, она достала из буфета початую пачку печенья и попыталась позавтракать. Но, выйдя из-за стола голодной, она поняла, что этого явно недостаточно. Если она будет так питаться, то у нее не хватит сил не то чтобы работать дальше, но и даже на то, чтобы вывести машину из гаража. Поэтому, выйдя из дома, она зашла в кафе, расположенное в соседнем доме, и заказала завтрак – чашку горячего молока, пирожки с мясом, с яблоками и творожную запеканку. «Может, бросить все, как говорит Крымов, к чертям и правда выйти замуж?» – подумала она, набрасываясь на еду так, словно неделю не ела. Но замужество относилось скорее к области абстракции, нежели к реальности, в которой она жила и, как неисправимая фантазерка, мечтала о лучшей жизни. Но вот что такое эта лучшая жизнь, она так еще для себя и не выяснила. Но уж то, что не замужество, – это было несомненным.

• Предыдущая
• 24/87
• Следующая