Кровь (СИ) - Альбин Сабина - Страница 18

— Ne more biti! (Не может быть!)

Бэла:

— Он слишком тёплый для мёртвого.

Оба забираются в машину и склоняются над Томажем.

Бэла с волнением:

— Он много крови потерял. Ему надо в больницу. Как можно скорее.

Даниель, по-видимому, зашел в тупик и некоторое время просто смотрит в одну точку, потирая затылок. Наконец он спрашивает:

— Si prepričana? (Ты уверена?)

— Он жив. Точно, — Бэла поднимает свитер Томажа со стороны раны. — Посмотри, у него рана всё ещё кровоточит.

Рука Бэлы испачкана свежей кровью, которая стекает струйкой ей в рукав.

Даниель сильно обеспокоен и голос его по-мальчишески звенит:

— Tega območja ne poznam dobro. Dvomim, da bom našel bolnišnico. (Я плохо знаю эту местность. Сомневаюсь, что найду больницу.)

— А навигатор?

— Mislim, da ni preveč v pomoč. (Не думаю, что он особо поможет.)

— Тогда вызовем скорую помощь?

— Bodo poklicali policijo. (Они вызовут полицию.)

— Да-а-а… Полиция нам не нужна. Остается только одно: везти его деревню. Должен же там быть хоть какой-то медик!

— Škoda, da nismo prej razumeli. (Жаль, что мы не поняли этого раньше.)

— Точно! Ты бы мог отвезти его и без меня, — Бэла, видимо, что-то сообразив, шёпотом добавляет пару ругательств.

Даниель делает вид, что не понял, почему Бэла разозлилась. А она между тем достает из кармана флакончик с чёрным порошком.

Даниель озабоченно:

— Ti je postalo slabo? (Тебе плохо?)

— Нет, просто появилась одна мысль.

Сняв крышку, Бэла подносит флакон к лицу Томажа. К удивлению Даниеля это срабатывает. Томаж медленно открывает глаза.

***

Двор замка. Уже стемнело, но фонари, стоящие по периметру двора, хорошо освещают всё вокруг. В свете фонарей кружат снежные хлопья. Виден чёрный пикап Форд, припаркованный поодаль от замка. Вокруг тихо, даже слышно, как гудят фонари. Откуда-то долетает скрип, а затем стук. Похоже на то, что кто-то открыл и закрыл дверь. Через несколько секунд снова слышится, как открывается дверь. На этот раз из-за замка появляется Томаж, минует Форд и направляется к зданию, стоящему позади замка. Это современная постройка административного корпуса.

Томаж скрывается в здании. Однако, через некоторое время, все фонари разом погасают. Томаж снова выходит на улицу. В одной руке у него небольшой фонарь. Он достает из своего автомобиля паяльную горелку с газовым баллоном. Остановившись поодаль, Томаж скользит фонарем по стене замка: ничего подозрительного в свет фонаря не попадает. Тогда Томаж переключает свое внимание на паяльную лампу и проверяет, работает ли она: из сопла появляется синий язычок пламени. Томаж регулирует мощность — язычок с характерным гудящим звуком разрастается до приличного огненного фонтана. Выключив лампу, Томаж направляется к замку.

Отперев дверь ключами, Томаж входит в уже знакомый коридор. Пройдя несколько метров, он настороженно останавливается. Откуда-то издалека доносится и сейчас же стихает лёгкий шорох. Томаж водит фонариком по коридору, но впереди никого не видно — коридор кажется пустым. Тогда, включив горелку на малой мощности, он осторожно делает пару шагов.

Внезапно дальний конец коридора освещает яркая вспышка, и почти одновременно с ней звучит оглушительный грохот — выстрел. Томаж падает навзничь. Фонарь отлетает в сторону, но горелка остается в руке у Томажа. Не медля ни секунды, он выставляет горелку вперед и включает на полную мощность. Взметнувшаяся вверх огненная струя высвечивает в темноте чье-то лицо. В тот же миг огонь охватывает всю голову нападавшего, превращая её в живой факел. Это сопровождается душераздирающим воплем, лишь отдаленно похожим на человеческий. Фигура с пылающей головой, дико крича, несется к выходу.

В коридоре снова тихо и относительно темно. Луч света от валяющегося на полу фонарика упирается в фигуру Томажа, который лежит у стены, стараясь перевести дыхание (горелка уже выключена). Затем он дотягивается до фонаря и с его помощью находит ближайшую дверь. С большим трудом он встает и, опираясь о стену, добирается двери. Слышно, как он тяжело дышит и едва сдерживает стоны.

Томаж внутри комнаты. Он запирает дверь на ключ и, присев на пол у двери, на секунду замирает. Оставив горелку в стороне на полу, Томаж шарит фонариком по комнате. Обнаружив поблизости какой-то длинный ящик, собирается с силами и придвигает его к двери.

Томаж снова падает на пол. Он направляет фонарь на свой живот и, приподняв окровавленный край свитера, осматривает рану. Из-за обильного кровотечения мало что можно разглядеть. Томаж что-то рычит сквозь стиснутые зубы, опускает свитер и достает из заднего кармана телефон. Телефон разбит и не включается. Томаж отшвыривает его и теперь уже стонет в голос. В это время дверь начинают сотрясать удары. Томаж пытается подняться, но теряет сознание.

***

— Он сказал, что сам виноват. Забыл, что его сменщик хранит в бытовке патроны — он раньше и двустволку на работу носил, но потом ему запретили. В общем, забыл и перед обходом не запер дверь. Ну, а дальше — понятно, — завершает рассказ Бэла, — А Драган? Можно с ним поговорить? — Просто тут ещё сын Томажа. — А… Ну ладно…

Бэла заканчивает звонок и убирает телефон.

Бэла и Даниель в доме Тинека. Все (доктор Пеклич, Лиза, Ирена, Тинек и Штефан) собрались вокруг стола. Гости сидят. Ирена озабоченно снует туда-сюда, то уходя на кухню, то возвращаясь к столу. Штефан угрюмо расхаживает вдоль стола, время от времени потирая свои роскошные усы. Тинек тоже слишком возбужден, чтобы сидеть: иногда он пристраивается на край стула, но тут же вскакивает и переходит на другое место, откуда лучше видно говорящего. Доктор Пеклич серьёзен и сосредоточен. Лиза оживлена и старается не упустить ни слова. Даниель занят объяснениями, но иногда успевает взглянуть на свой телефон. Бэла переводит дух. Она выглядит совсем обессиленной.

Даниель наконец заканчивает свои объяснения. Чтобы подытожить, Бэла извиняется:

— Простите, но теперь вы понимаете, почему мы не сказали правду с самого начала. Мы просто не представляли, что вы нам поверите.

Даниель переводит слова Бэлы. И все глубокомысленно кивают головой.

Штефан, не переставая расхаживать:

— Moramo ukrepati! (Надо действовать!) — и, окинув быстрым взглядом гостей, обращается к хозяйке: — Irena, mogoče Danijel in Bela nocoj bosta ostala pri nas? (Ирена, может, Даниель и Бэла переночуют у нас?)

Ирена:

— In pri nas je dovolj prostora za vse. Ker Martin je odšel. (И у нас места на всех хватит. Всё-таки Мартин уехал.)

Даниель, внушительно покашляв:

— Jaz tudi grem. Potrebujeta pomoč v gradu. (Я тоже ухожу. В замке нужна помощь.)

— Bomo pustili skupaj, — кивает ему Штефан. (Поедем все вместе.)

Тут слышится шум открывающейся двери. В комнату буквально врывается сухонькая, но очень подвижная пожилая женщина.

— Babica! (Бабушка!)

— Mati! (Мама!)

Разом восклицают Штефан и Ирена. Женщина начинает быстро, эмоционально и очень неразборчиво говорить. Свою речь она завершает единственно отчетливым словом:

— Prekleto! (Чёрт!) — и отвешивает оплеуху Штефану.

Тот потирая затылок смущенно молчит.

В наступившей тишине на середину комнаты выходит незаметно вошедший вслед за женщиной человек — невысокий бесцветный мужчина одного возраста с Мартином. В руках он перебирает форменную фуражку. Ирена всплескивает руками:

— Mati, zakaj ste klicali policijo? (Мама, зачем же Вы полицию вызвали?)

***

За столом в доме Тинека остались только Даниель и Бэла. Откуда-то из глубины дома доносятся звуки оживленных переговоров. Даниель смотрит в телефон. Бэла, заглядывая к нему:

— Они что-нибудь написали?

— Počakaj, (Подожди.) — Даниель собирается что-то написать, но Бэла задерживает его руку.

— Это что? Косплей?

На экране телефона девушка, выглядящая совсем как Лиза, но в старинной одежде.

— Ne, to je slika iz osemnajstega stoletja. (Нет, это картина XVIII века.)