Начало пути (СИ) - "shellina" - Страница 20

— Ну что же, тогда я отвечу сам. Во-первых, запомните, Минтер, файербол — это банально для стихийника-огневика и вот для Неймана, скорее всего, он не будет чем-то выдающимся. А для всех остальных это заклинание настолько сложное и капризное, а КПД от него настолько мал, что многие маги даже не стараются его изучить. На наших занятиях мы ознакомимся с ним, только чтобы вы имели представление, что это такое…

— Простите, профессор… — решился спросить приятель Минтера.

— Я не профессор, я доцент кафедр общего физического развития и боевой магии, — перебил его Уайт.

— Простите, сэр, — тут же поправился Джейкоб Хьюманг. — А почему для Неймана создание файербола — это не проблема?

— Видите ли, Хьюманг, все дело в том, что Нейман — артефактор. А артефакторы способны управлять различными видами энергии, включая и энергию стихий. Но мы отвлеклись. Правильный ответ на поставленный мною вопрос звучит следующим образом: хороший боевой маг должен не только знать и уметь применять магию нападения и защиты. Он в первую очередь должен уметь быстро бегать и хорошо прятаться. Так что у вас, Нейман, при всех ваших талантах есть неплохой шанс стать не просто хорошим, а отличным боевым магом.

Я покраснел и сжал кулаки. Да когда это уже прекратится? Посмотрев на мою красную физиономию, Уайт усмехнулся и принялся готовить из нас хороших боевых магов. Сначала мы бегали, потом мы прыгали, затем мы бегали на скорость, а потом доцент приказал нам несколько раз подтянуться, и занятие на этом закончилось… для ребят со Второго факультета. Они весело помчались приводить себя в порядок перед занятием по боевой магии, а я все так и висел на перекладине. Я не слишком развит физически и не подтягивался ни разу в жизни, и Уайт это прекрасно знает. Зачем он так надо мной издевается? Не знаю, просто понятия не имею. Вот примерно об этом я и думал, пока висел и время от времени делал тщетные попытки подтянуться.

— Нейман, ты долго еще будешь висеть? — у Уайта наконец лопнуло терпение, и он быстро подошел ко мне. — Скажи мне, что ты пытаешься здесь изобразить? Не нужно мне на свой рост и вес ссылаться. С твоим весом ты порхать по залу должен, а не висеть на перекладине, как мешок с непотребным содержимым! Не пытайся напрягать бицепсы, у тебя они настолько неразвиты, что можно сказать, что их нет. Подъем тела осуществляется за счет мышц спины и пресса. Да не извивайся ты! Ты что танец живота пытаешься на перекладине выучить? Нет, это безнадежно, свободен.

Я рванул из зала на предельной скорости прямо в свою спальню, где закрылся и сидел до тех пор, пока не успокоился. Ненавижу!

На занятие боевой магии я не пошел. Я вообще решил, что конкретно эти предметы я посещать не буду. В воскресенье пойду к крестному и сообщу ему, что пусть физкультуру убирает. Для девяноста восьми процентов студентов она не нужна, а я почему должен мучиться и унижаться?

Все решено. Все предметы Алекс не вычеркнет из моего расписания, но одно вполне в его силах. Правда подлая мыслишка все же незаметно подкралась: а как же обещание самому себе, что вот только боевой магией и буду заниматься? А то все только и пытаются обидеть такого маленького и беззащитного Темного мага. Ну уж нет, лучше просто стараться избегать различного рода неприятностей, чем позориться перед всей школой еще больше, выставляя себя физически недоразвитым.

Решив таким образом эту проблему, я отправился на занятие по ботанике, наивно надеясь, что преподаватель или сменился, или пришел в себя. М-да, зря я на это надеялся, очень даже зря.

Мы расселись за парты, заняв те же места, что и на занятии по общей магии… Как оказалось, у Рейна ботаника тоже стоит в расписании. Я даже обрадовался, когда он сел рядом со мной. Я с минуту рассматривал его, затем не удержался и спросил:

— Слушай, а у тебя какие способности все-таки выявили на собеседовании?

— Ну, вообще-то, я эриль. Ничего особенного, я же уже говорил, — пожал Дилан плечами.

— Кто?

— Эриль. Рунолог то есть.

— Ты умеешь читать руны? Это что-то типа предсказаний?

— Это что-то типа анализа, из которого впоследствии могут вытекать предсказания, — улыбнулся он. — Любой аналитик является, по сути, предсказателем.

— И ты говоришь, что это ничего особенного? — удивился я. — Это же редкость. Менталистов и телекинетиков пруд пруди, а магов с мозгами по пальцам сосчитать можно!

— Да, наверное, только сомневаюсь, что мои способности к аналитике помогут мне выбраться из стайки, куда я снова попаду, после окончания обучения. Я не хочу, понимаешь, не хочу. Особенно сейчас, когда отец совсем рехнулся и тащит из дома последнее, чтобы заправиться в ближайшем кабаке.

— О, представь себе, я тебя прекрасно понимаю. У меня отец тоже был алкоголиком, а кормили меня в последнее время одними только овощами. И ты не поверишь, но я приехал сюда без сменной рубашки и босиком, а мои старшие коллеги взяли надо мной попечительство и собирали с миру по нитке, так сказать. Так что у тебя не все так плохо, — попытался утешить Рейна я.

— Но как… — округлил глаза он.

— Не спрашивай, я сам не понимаю, как оказался на Первом.

От объяснений меня спас вошедший преподаватель. Когда я увидел вновь этого седого старичка с непонятной козлиной бородкой, я понял, что с ботаникой абсолютно точно мне нужно просить помочь разобраться отчима.

— Добрый день, дорогие мои. Сначала я соберу у вас домашнее задание, а потом приступим к разбору новой темы. Согласны? Я не слышу, вы согласны?

— Да, — вяло отозвались все студенты.

— Какое домашнее задание? Что, нужно было что-то делать? — в панике поинтересовался я у Рейна.

— Да, а ты что не сделал? — недоверчиво спросил меня Дилан.

— Тише ты. Я даже не знал, что нужно что-то делать. Дай мне свою работу посмотреть?

Рейн ошарашено на меня посмотрел и протянул тетрадь. Я открыл его письменную работу и присвистнул: пять листов, исписанных мелким аккуратным почерком. Ничего не придумав лучшего, я открыл свою тетрадь и переписал тему задания. Потом выборочно надергал не связанные между собой предложения и переписал их корявым непонятным почерком, выписывая более понятно слова: акация и огнеплевка. Ладно, для первого раза пойдет, раз что-то написано, то это уже не нуль, а вот к следующему занятию нужно подготовиться. Отдав тетрадку профессору Эвандеру Иво, я откинулся на спинку стула.

— Слушай, так же нельзя. Домашние задания нужно выполнять, — нахмурившись, обратился ко мне Рейн.

— Ага, я даже не возражаю. Вот и побудь моей совестью, заставляющей меня не забывать про них. Сам же сказал, что учиться вместе веселее.

— Вообще-то, я не говорил, что это будет веселее. Я говорил, что так будет проще…

— Господа, я вам не мешаю? — прервал нас профессор Иво.

— Простите, профессор.

— Ну, так вот, дорогие мои, огнеплевка обыкновенная не такая опасная, как ее старший и более мутировавший собрат — огнеплевка зеленая, способная испепелить своего врага всего лишь за несколько секунд, — профессор замер на мгновение, а затем продолжил. — А вы знаете, на планете каждую секунду умирает один человек. И давно доказано, что душа — это сгусток энергии. Представьте, какое количество свободной энергии образуется в результате этих смертей, и ведь она не рассеивается в пространстве, а имеет тенденцию к накоплению. Когда же этой энергии накопится нужное количество, то есть достигнет своей критичной массы, наша планета просто взорвется изнутри…

— Что он несет? — шепотом проговорил я.

— Я не знаю, — так же шепотом ответит Рейн.

— А, а то я уже подумал, что совсем ничего не понимаю, потому что мой мозг не улавливает связи между этой космической эпопеей и разными видами огнеплевок.

Все оставшиеся время я пытался вычленить крупицы важной информации из мешанины разных огнеплевок, высших чакр и космической энергии. Получалось плохо, и к концу занятия у меня разболелась голова. Пообедав, мы с Рейном направились на следующий урок, которым являлась целебная магия. В моем расписании только ботаника и целебная магия была проставлена дважды в неделю.