Опасный груз (СИ) - Каменистый Артем - Страница 31

– Тогда давай, подробно и без вранья рассказывай, что было после того, как вы с Гробовщиком уехали.

– Вначале нормально ехали. Только Гробовщик напрягал всю дорогу. Ну ты же знаешь, он редкий псих, живет в неадеквате. А в конце Гробовщик сказал, что решил с Бироном разобраться. Свои у него с ним терки. Ну а ни мне, ни Зырику такие напряги ни разу не нужны. Вот мы и свалили, как только смогли. Пристроились к первому подвернувшемуся каравану. Хотели подальше уйти, чтобы Бирон не достал.

– Нахрена вы Бирону нужны?

– Так ему же интересно, что там случилось, на том месте где... Ну ты понял. Он же не в курсе, вот и прикажет спросить. А его братва спросит так, что мы всё расскажем. Я тебе точно скажу, что ему не понравится, что мы с Гробовщиком катались. И вообще, он человек офигеть какой сложный, одни проблемы из-за него у всех. Короче, дальше так получилось, что торговцы прям к орде успели. Тут всё резко завертелось, еле ноги унесли, а дальше попали в этот лагерь. Сидим тут, никого не трогаем, к механикам местным даже пристроились, ключи подавали, гайки крутили, спокойно жили. И тут опять появляется тот же тип, у которого вечно глаза в нирване.

– Что за тип?

– Ну этот... Вы с ним базарили за свое. Сектант. Он, вроде, вообще древний, столько здесь не живут.

– Пастор?

– Ага, Пастором зовут. Срисовал он нас, пришел пообщаться. Вроде по нормальному поговорили.

– О чём?

– Да ни о чём. Как проехали, что видели, с кем тут водимся.

– Мы ему с Зыриком тему поняли и сразу сказали, что, мол, могила, никому его не сдадим, ни слова не ляпнем не в те уши. Он, вроде как, хорошо понял. А потом нас мусора местные просто так повязали и в подвал определили. Типа, камера, но под землей. Наверное, конкретных залетчиков здесь раньше в ней держали. Ну, до того, как кича сюда провалилась. Там мы и чалились ни за хрен собачий. Никто ничего не говорил, кормили плохо, мыться не водили. Короче, из хорошего только, что не били. И не объясняли ничего. Беспредел, в общем, просто не жесткий беспредел, а непонятный. Мы ведь так и не догнали, что за дела. Уже думали, может в жертву принести хотят, или что-то такое. А тут раз, и отпустили. Ну как отпустили, ты же видишь, к тебе притащили.

– Вы мне не особо нужны. Хотите, сваливайте сами.

– Издеваешься? Да нас без тебя в три минуты в подвал определят. Не, лучше мы с тобой как-нибудь перекантуемся.

– Дело твое. Но если что, где-нибудь подальше отсюда свалить сможете. Чтобы не через безопасников местных уходить. Мы с машиной и без вас справимся, там и так места почти нет.

– Места нет, потому что всё снарядами завалено. И завалено неправильно. Мы с Зыриком сейчас всё по-новому перегрузим, в два раза просторнее станет, я отвечаю.

– Похоже, ты реально решил ко мне пристроиться.

– Вообще-то, за меня решили. Но да, с тобой сейчас лучше будет. Про тебя даже эти уроды говорили, что ты везучий. А то у нас с Зыриком полоса непрухи. Адская полоса. Да я даже не понял, за что нас закрывали. До сих пор не понял. Будто тебя ждали, чтобы выпустить. Но кому это надо? Может ты знаешь, что за беспредел? Почему с нами так?

Карат пожал плечами:

– Да я даже знать не знал, что вы здесь. Вас не завалили и даже не били. Радуйся, считай, что отдохнул.

Расслышав звук пулеметной очереди, Карат торопливо приник к бойнице. Как раз вовремя, чтобы успеть рассмотреть, как на обочине в агонии корчится тварь, бросившаяся на колонну из кустов лесополосы, протянувшейся вдоль дороги.

Как обычно, ни одна из машин даже не подумала сбавлять ход. Жаба печально вздохнула, проводив взглядом очередную не обобранную тушу. Эта какая уже по счету? Да хрен ее знает. Второй день едут, а такие ситуации в оживленных местах могут по десять раз на час возникать.

Разве всё упомнишь.

В колонне не было кустарно переделанных грузовиков, которые из-за своей тяжести и конструктивных особенностей не способны быстро перемещаться. И кто-то в авангарде хорошо знал дорогу, всегда придерживаясь путей с качественным покрытием. Потому, гнали с такой скоростью, что большая часть тварей успевала только к хвосту выскочить. Такие некоторое время пытались преследовать, затем отставали. Всех прочих валили наглухо, или калечили, не жалея недешевые патроны. При этом ни разу не притормозили, чтобы собрать трофеи.

Дичайшее расточительство. Даже боязливые торгаши так не делают. Нет, их караваны не останавливаются ради мародерства, но при них всегда имеются скоростные машины, которые чуть задерживаются ради такого, а затем легко догоняют колонну. Здесь тоже можно организовать сбор, но командиры решили иначе.

Помощь Зырика и Ролика оказалась кстати. Да, с ними в загроможденном заброневом пространстве совсем уж тесно стало, зато получилось гнать и день, и ночь, часто подменяя друг друга за баранкой. Так что, чрезмерно не напрягались.

Но это физически. Мыслями Карат напрягался очень даже сильно.

Было с чего.

После разговора с Брюнетом и рассказа Ролика, новой информации практически не поступало. Но пища для размышлений прибавлялась порция за порцией. Взять хотя бы наглядный момент, когда ради того, чтобы завезти Карата и его людей на юг, сектанты выделили шесть армейских бронемашин. Не старье какое-нибудь, а отличную современную технику с грамотными экипажами. В условиях ликвидации последствий нашествия орды — то еще расточительство. Расходуют моторесурс и боеприпасы, тратят время бойцов всего лишь для того, чтобы оперативно доставить на место несколько человек.

Ничего им при этом не объясняя, просто поставив перед фактом.

Ну ладно, допустим, вся эта техника и личный состав понятия не имеют о делишках сектантов. Брюнет и его подручные неплохо держат тот стаб, могли втемную народ привлечь, не затрачивая ресурсы своей организации. Но всё равно больно роскошно получается.

И непонятно.

Изначально, по договору с Пастором, Карат планировал дождаться восстановления Шуста, после чего неспешно и с максимальной осторожностью двигаться на юг. Там, в стабе, указанном сектантом, следовало обратиться к нужному человеку. Тот организует пересечение самого сложного участка маршрута и вроде как, даст инструкции, как дальше, уже на другом берегу, отыскать великого знахаря. Причем, насчет последнего пункта гарантий не было.

Увы, но такие знахари полностью непредсказуемы. Сейчас он там, а через день исчезнет, и ищи его свищи...

Да и там ли, вообще? Пастор весьма уклончиво отвечал. Складывается впечатление, что даже всезнающие килдинги в этом вопросе пасуют.

Ролик, дежуривший на оружейном модуле, перекрикивая не слишком громкий шум мотора, сообщил:

– Останавливаются, вроде. А не, не останавливаются. Разворачиваются. Передний бэтэр какого-то разворачивается. И там какой-то чёрт нерусский вылез, машет рукой. Вроде, нам машет, видно опять радиомолчание устроили.

— На кой он нам машет? – не понял Зырик.

— А я чё, знаю? Пообщаться, наверное, захотел. Скучно стало.

Карат, высунувшись из люка, убедился, что Ролик не соврал. И правда колонна, замедливших до пешеходной скорости, машина за машиной совершала разворот на сто восемьдесят градусов. Метрах в пятнадцати, на обочине, стоял мужчина-азиат и требовательно взмахивал рукой, подзывая к себе.

Карат выбрался, неспешно подошел, на что тот недовольно заявил:

– Не торопишься ты. Плохо это. Брюнет говорил, вам шибко торопиться надо. Так торопиться, будто от смерти убегаете.

– А мы здесь всё время от нее убегаем. Давно привыкли.

– Плохая это привычка, погубит она вас, — мужчина указал рукой вдоль дороги: — Дальше первый периметр начинается. Где-то километр до их поста остался. На посту остановят, проверят и пропустят. Стаб там совсем недалеко будет. Мне приказали вас до этого места сопроводить, а дальше сами разберетесь. Я сделал, как приказано. Всё, разбирайтесь сами теперь.