Прикосновение Фейри (ЛП) - Саммерс Элла - Страница 31

Ронан взял Никс за руку, явно демонстрируя свою солидарность. Союзы разделились. Именно этого и добивался Фарис. В этом и заключался его план. Но какую выгоду он извлечёт из того, что раздробил совет богов на отдельные союзы?

— А теперь, солдаты Легиона, — провозгласил Фарис. — Пришло время для следующего испытания.

Время между испытаниями богов сокращалось. И у меня складывалось ощущение, что это всё тоже план Фариса.

— Для вашего следующего испытания вы все будете состязаться за получение того, чем дорожит Майя, — провозгласил Бог Божественной Армии.

Я заметила, что Неро и Дельта опять исчезли. Они являлись командой Майи, так что в этом испытании они будут обороняться.

— Суть этого испытания — проклятья и контр-проклятья, — продолжал Фарис. — У вас будет доступ только к этой области магии.

Проклятья и контр-проклятья — это означало Прикосновение Фейри, способность, которую я не сумела получить на своей последней церемонии повышения. Оптимист во мне говорил, что пройти это испытание и не выдать себя будет проблематично. Пессимист во мне готовился к полноценной катастрофе.

Глотнув разрушающего магию зелья богов, мы с полковником Файрсвифтом шагнули через магическое зеркало. Мы очутились в чём-то вроде гостиной или комнаты отдыха во дворце, который, видимо, находился в мире Майи.

Комната была огромной, такой длинной, что я не видела противоположный конец. И почти всё в ней было красным. Красные диваны. Красные обои с акцентами из золота и крошечных драгоценных камней. Я провела рукой по сатиновой поверхности. В обоях настоящие бриллианты?

Ковёр тоже был красным. Картины на стене изображали красный цвет так, словно он был святыней: бокал, полный красного вина; воин в красном плаще, развевавшемся на ветру; с его высоко поднятого меча капала кровь.

Здесь даже имелись крохотные тарелочки с ещё более крохотными красными свечками. Я глубоко вдохнула. В воздухе витал резкий аромат корицы, смешивавшийся с мягким сливочным запахом роз.

— Сюда, — сказал полковник Файрсвифт и зашагал по очень длинной комнате. Или коридору. Чем бы ни было это место.

Он двигался так, словно точно знал, куда направляется. Фарис, наверное, дал ему карту до самого хранилища Майи. Немало иронии в том, что великий и священный глава Дознавателей, охотник на грешников и изменников, сам не прочь сжульничать, чтобы победить в этом испытании. Наверное, он оправдывал это утверждением, что он следует приказам бога.

Шагая рядом с ним, я пыталась разгадать, что задумал Фарис — и сколько известно полковнику Файрсвифту.

— Интересно, как далеко простирается эта комната, — сказала я. Мы уже шли больше минуты, а я всё ещё не видела конца.

— Она тянется до тех пор, пока есть враги, с которыми надо сражаться, — ответил полковник Файрсвифт.

— Звучит как проклятие, — пошутила я.

Выражение его лица оставалось лишённым веселья — и любых других эмоций, если уж на то пошло. Вообще-то, он выглядел так, будто страдал от запора.

— Готовься к сражению, — натянуто ответил он.

Готовить свою несуществующую устойчивость к проклятиям? И готовить свои такие же несуществующие проклятья? Уже готово.

Но я ничего не сказала. Болтовня с полковником Файрсвифтом никогда ничем хорошим не заканчивалось. Однако оказалось, что шагать молча — ненамного лучше. Полковник Файрсвифт наблюдал за мной так, словно препарировал меня глазами.

Когда я уже собиралась нарушить молчание, будучи уверенной, что разговор с ним не будет хуже этого жутковатого взгляда, которым он меня сверлил, он заговорил сам:

— Расскажи мне, откуда ты.

— Я бродяжка родом прямиком с улиц Чистилища, — с улыбкой ответила я. — Уверена, вы об этом не забыли, полковник. Вы никогда не позволяли мне забыть об этом.

— Кто твои родители?

— Я никогда их не знала, — осторожно ответила я. Этот разговор не вёл ни к чему хорошему.

— А магия до вступления в Легион?

Казалось, он анализировал, а не сочувствовал. Он не вёл светскую беседу; он действовал так, словно это допрос. Черт, да наверное так и есть. Ладно, я передумала. Молчание намного лучше этого.

— Какой магией ты обладала до вступления в Легион? — вновь спросил он.

— У меня не было никакой магии.

— Генерал Спеллсмиттер считает, что в тебе доминирует вампир. Я знаю, что в тебе доминирует сирена. Иметь две доминирующие силы весьма необычно. Такое встречается только у потомков ангелов.

— Я не являюсь потомком ангела.

— Это очевидно, — он наморщил нос так, словно чувствовал на мне вонь грязных улиц после всех тех лет, что я там прожила. С его точки зрения, вонь отпечаталась навечно. — Но ты… нечто.

— Нечто, — повторила я, небрежно пожимая плечами. — Это прогресс по сравнению с «ничто».

— Почему тебе непременно надо постоянно шутить?

— Это разряжает атмосферу. Делает ситуацию веселее.

— Веселее, — он произнёс это слово так, словно никогда прежде не испытывал такого ощущения и не горел желанием испытать. Словно это заразная болезнь, которая лишит его магии и святости.

После этого полковник Файрсвифт больше ничего не говорил. И я тоже молчала. Мой разум всё ещё кружил вокруг его слов, его обещания, что он сломает меня и превратит в Дознавателя.

В попытках вырваться из этой мысленной петли я переключила своё внимание на интерьер. Тогда-то я и увидела, что в этой секции комната выглядела иначе. Она была не красной, а оранжевой. Я обернулась, пытаясь понять, когда же сменился цвет, и не смогла понять. Казалось, будто комната перед нами тянется вечно. И так же вечно тянется позади нас. Я даже не могла понять, где мы вошли.

Я посмотрела вверх. Всё в этой комнате бесконечности казалось безграничным, даже потолок.

Сияющие лучи света выстрелили из боковых стен, ослепив меня. Я быстро заморгала, пытаясь вернуть зрению ясность. Мгновение назад мы были одни, но теперь прямо перед нами стояли Джейс и Лейла.

— От каждой команды сражается один солдат, — прогремел голос со всех сторон. Он напоминал голос бога, но я не могла понять, какого именно.

Один из сияющих лучей света скользнул по мне, окутывая моё тело. Я протянула руку, чтобы коснуться луча — и получила суровый удар током. Лейла стояла в таком же магическом луче света. И тем самым начался первый раунд этого вызова, избавивший меня от времени наедине с полковником Файрсвифтом.

Он и Джейс уже швырялись друг в друга проклятьями так быстро, как только успевали их творить. Наконец, Джейс оказался сражён, не выстояв под брутальным напором проклятий своего отца. Когда Джейс упал на пол, полковник Файрсвифт впечатал в него ещё пять проклятий, чтобы наверняка. Боги, он безжалостен даже к собственному сыну. Нет, особенно к собственному сыну.

«Так Легион противостоит всему, — сказал мне полковник Файрсвифт несколько дней назад. — Так мой отец делал меня сильнее, и так я делал своих детей сильнее».

Должен быть другой способ.

Джейс и Лейла исчезли у меня на глазах. Луч, удерживавший меня в ловушке во время битвы, испарился. Я вновь могла двигаться.

— Всё закончилось быстро, — прокомментировала я, когда мы пошли дальше.

— Да, — сказал полковник Файрсвифт, и его голос звучал одновременно высокомерно и досадливо.

Очевидно, Джейс не дотянул до ангельских стандартов своего отца. Я не смела и надеяться, что полковник Файрсвифт не выместит это на нём в их следующую тренировку; я знала, что он это сделает. Как гордо заявлял полковник Файрсвифт, именно так он делал своих детей сильнее.

Цветовая гамма комнаты бесконечности вновь сменилась. В этой секции все было розовым. Интерьер составляли предметы антиквариата в безупречном состоянии. С розовыми стенами в полоску и вазами весенних цветов помещение напоминало такое место, куда приходишь выпить чаю с тортиком. Оно определённо не походило ни на одну из бойцовских арен, что я видела в своей жизни.