Прикосновение Фейри (ЛП) - Саммерс Элла - Страница 28

Никс, магически скрытая в облике Басанти Сомерсет, стояла рядом с Ледой Пирс на Черных Равнинах. Неро и Харкер бдительно следили за Стэшем. Стэш был оборотнем, который отрицал все законы магии и внезапно стал ангелом. Что ещё хуже, в настоящее время он командовал сверхъестественной армией, которая угрожала захватить мир — а закончив с этим, они собирались приняться за богов.

— Стэш — ребёнок матери-оборотня, — произнёс ведьмак Константин Уайлдмен, в настоящее время пребывающий под чарами Стэша. — Её звали Эвелина. Она была лидером чикагской стаи оборотней. Лидером сильнейшей стаи оборотней в городе.

— Двадцать лет назад моя мать влюбилась в бога, — сказал Стэш. — Но союзы между богами и смертными не одобряются. Боги, виновные в таких союзах, теряют лицо перед другими богами. Когда мой отец узнал, что она беременна, он попытался её убить.

Стэш был не просто оборотнем. Он был полубогом. Совсем как Никс. А она-то думала, что она одна такая.

— Моя мать едва убралась живой, — сказал Стэш. — Она заключила сделку с ведьмовским ковеном, который незадолго до этого стал очень могущественным. Ходили слухи, что они могли творить чудеса. Они наложили на неё заклинание. Когда мой отец в следующий раз пришёл за ней, он вспорол ей живот, и она умерла. Он думал, что убил и меня, но я выжил, защищённый магической оболочкой в её утробе.

Воспоминание дрогнуло, забросив нас в ветхую хижину. Я помнила это место. Оно располагалось на Черных Равнинах, куда Никс привела нас после того, как сбросила личину Басанти.

— Я помогу тебе научиться контролировать свою силу, Стэш, — сказала ему Никс.

Воспоминание забросило нас дальше в будущее. Я видела, как Никс и Ронан тренировали Стэша. С каждым упражнением его магия становилась сильнее; с каждым сражением они выковывали из него воина своего собственного образца.

Последний кадр последнего воспоминания застыл, затем проекция рассеялась, а остатки чар развеялись по ветру как стайка бабочек.

Где-то во время этого потока воспоминаний мраморный пол нас отпустил. Мы с Неро встали рядом, обменявшись многозначительными взглядами. Не к добру это. Совсем не к добру.

Напарник Никс, Ариус Демонслейер, расхаживал туда-сюда по коридору.

— Темные ангелы убили моего отца, — бормотал он. — Все это знают. Это выгравировано на табличке с его именем, которая висит в каждом офисе Легиона.

Его разум всё ещё пытался осмыслить то, что он только что увидел. Его отец был любовником любовницы Зариона. И Сириус Демонслейер умер, чтобы защитить её и её не рождённое дитя. Зарион убил его.

Никс схватила Ариуса, затем они исчезли в магическом зеркале вместе с расчёской Зариона.

Взгляд полковника Файрсвифта остановился на мне и Неро.

— И конечно же, вы двое оказались в самой гуще этого безобразия.

— Я бы не сказала, что мы были «в гуще этого», — парировала я. — Мы просто случайно оказались там. Случайно. Мы не имели к этому никакого отношения.

— И всё-таки ты всегда оказываешься там, где что-то рванёт. Хаос вращается вокруг тебя, Леда Пирс.

— Мы наткнулись на этот секрет только потому, что Фарис манипулировал сиренами, нами и всеми в пределах досягаемости, — парировала я. — Он пытался использовать нас, чтобы выдать секрет Зариона.

Полковник Файрсвифт бросил на меня взгляд, который говорил, что я ничуть не помогаю себе. В его понимании это целиком и полностью моя вина.

— Если верить статистике катастроф в Легионе, ты, Файрсвифт, всё ещё удерживаешь рекорд, — сказал ему Неро. — Ты бежишь за хаосом по пятам.

Полковник Файрсвифт перевёл суровый взгляд на Неро.

— Я глава Дознавателей. Это моя работа — преследовать хаос и положить ему конец. А какое оправдание у тебя, Уиндстрайкер?

Неро подмигнул мне.

— Мой изумительный вкус в женщинах.

Я широко улыбнулась ему. В этот самый момент я любила его как никогда сильно.

Полковника Файрсвифта это явно не веселило.

— Сентиментальность ангелу не к лицу.

— Тогда хорошо, что я архангел.

Напоминание, что Неро превосходит его по рангу, заставило полковника Файрсвифта замолчать. Нахмурившись, он развернулся и зашагал к выходу через магическое зеркало.

— Если я тебя сейчас поцелую, это будет совершенно неприлично, не так ли? — прошептала я Неро, пока мы тоже шли к зеркалу.

— Верно, — тихо сказал Неро. — Но если ты меня не поцелуешь, я сам тебя поцелую.

Другие солдаты находились перед нами. Никто не смотрел — ну, если не считать богов. Но они, очевидно, смотрели всегда. Если я буду постоянно беспокоиться об их наблюдении, я упущу всё веселье. Я подалась вперёд и поцеловала Неро в губы.

— Я просто умираю от желания, Неро, — сказала я, прильнув к нему.

Он выгнул брови.

— …От желания узнать, где ты спрятал корону Валоры.

— А я думал, что это ты меня облапала, пока я лежал на полу без сознания.

Я усмехнулась.

— О, я тебя умоляю. Я лапаю тебя только тогда, когда ты хотя бы наполовину в сознании.

Смешок Неро был до неприличия аппетитным, как тёмный шоколад.

— Как только мы получили корону, я превратил её в носок.

— Ты носишь драгоценный артефакт Валоры… на ноге? — я буквально лопалась по швам от сдерживаемого смеха.

— Это последнее место, где кто-нибудь стал бы искать.

Я фыркнула. Один из сдерживаемых смешков всё-таки вырвался наружу. Действительно, никто бы не стал искать корону Валоры на ноге Неро. Это даже умнее тайника Дельты.

— Странно, что Никс не разглядела сквозь эти чары, — заметила я.

— Это было тщательно проработанное заклинание, — сказал он. — Но да, это удивительно. Если честно, её сложно обдурить трансформирующим заклинанием. Я не был уверен, что мой план сработает. Могу лишь предположить, что виной этому тот факт, что в последнее время Первый Ангел рассеянная.

Сначала боги закинули её в тренировку со всеми нами. Затем она узнала, что её сводная сестра убила их отца. Учитывая всё происходящее, неудивительно, что Никс рассеяна.

— Кое-что не сходится, — сказала я. — Расчёска принадлежит Зариону. В ней отпечатались его воспоминания. Но как туда попали воспоминания Никс?

— Мне знакома эта расчёска, — ответил Неро. — Как-то раз, когда Ронан и Зарион конфликтовали, Ронан украл у Зариона расчёску.

— Зачем?

Неро пожал плечами.

— Он знал, что расчёска почему-то очень важна для Зариона, и хотел разозлить его. Это сработало, особенно когда Зарион узнал, что Ронан подарил расчёску Никс.

Я рассмеялась.

— В итоге Никс отдала расчёску Зариону взамен Безошибочного Лука, ещё одного бессмертного артефакта, — сказал Неро, когда мы шагнули через магическое зеркало.

Мы последние вернулись в зал богов. Испытание Зариона вдохнуло новую жизнь в бушевавшую там бурю. И в этот раз под перекрёстный огонь попал Зарион и его секрет. Ронану и Никс тоже досталось. Другие боги оскорбились, что от них скрыли полубога.

Неро отвёл меня в сторонку.

— Давай подышим воздухом.

Мы украдкой выбрались из палаты аудиенций богов. Никто даже не заметил.

— Вот это бардак, — прокомментировала я, пока мы шли по цветущим садам снаружи. — У меня такое чувство, что эта тренировка не полностью сводится к ангелам.

— Все сводится к богам, — согласился Неро. — Кто-то пытается раскрыть их секреты.

— Но зачем? И кто?

— Кто-то идёт? — Неро обхватил меня руками и утащил в потайной садик.

— Где бинокль Алериса? — донёсся требовательный голос Фариса из-за высокой изгороди. — Мне он все ещё нужен.

— Он у меня, — ответил полковник Файрсвифт. — Я забрал его у майора Пирс, — он произнёс моё имя с абсолютным презрением.

Фарис это тоже заметил.

— Она мне тоже всё ещё нужна. Не убивайте её, полковник. Каким бы сильным ни было искушение.

Бог Божественной Армии говорил так, будто судил по своему опыту. Что ж, Фарис не скрывал, что он думает обо мне, и что он воспринимает меня лишь как инструмент, которым можно манипулировать — а закончив, можно просто выбросить. Полагаю, он считал, что я чиню слишком много проблем, и меня не нужно оставлять в живых дольше необходимого.