Регрессор (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 58

Янганами, то есть белыми тенями, стали называть моих диверсантов. Логика у местных была безукоризненной. Раз Мастер Тени сатрапии Удэ был белокожим, значит, его подопечные тени будут белыми. И точка. Так, бывший подпольщик Янак Серт, по прозвищу Красный, стал ганом Серт-аром, по прозвищу Белый. Преследовали меня цветные клички, что тут скажешь…

Три месяца назад, как только Терри договорился с мастерами, мое ведомство казнило двоих верховных дангов — Омпата и Лима. Энамский правитель отказался от титула и принял власть сатрапии, а вот первым двум не хватило ума поступить так же. Первому янгана Сари, поднятая по воздуху в его спальню колдовством мастеров, перерезала горло во сне, второго отравил во время обеда Будак. После чего мелкие князья обоих городов единодушно решили принять пойти под руку Гема. И даже тинджийский владыка Матар перестал бурчать про то, что его вынудили смириться положением обычного градоначальника. Он-то ведь рассчитывал, что сатрапом над всем побережьем станет он.

Некоторое время в сатрапии Уде все было тихо и спокойно. Жители понемногу привыкали к нововведениям, хотя их жизнь практически не изменилась. Я понемногу готовил их к очередному новшеству — выкупу рабов из частного владения и перевод под государственное — Терри считал, что действуя поэтапно, мы сможем избежать взрыва недовольства свободных горожан. Строился флот — настоящий боевой флот, а не суда, совмещавшие в себе функцию торговца и пирата. Готовился поход на Архипелаг Тотемов. И тут вдруг взбунтовался Омпат.

Командир городской гвардии, бедняга, не подозревающий об истинном положении дел, поднял мятеж. Чем-то он прельстил своих воинов и они его поддержали. В одну ночь были вырезаны все наши ставленники и коронован их командир. Мои шпионы в Омпате этот заговор проморгали и им еще предстоит неприятный разговор со мной в ближайшее время.

Однако, медлить было нельзя, иначе слухи разлетятся по всему побережью. Ведь дурной пример — заразителен. И мое ведомство впервые провело акцию не по расшатыванию ситуации, а для ее стабилизации. Ирония судьбы.

В город отправились два десятка янганов под началом Сари. Там, согласно ее доклада, они осмотрелись, вошли в контакт с гвардией, напоили воинов — храбрых защитников свободного города Омпат! — вином с сонным корнем, а в одну из ночей убили самозванного верховного данга. Фактически прекратив мятеж. Оставалось только прислать туда войска и новых назначенцев. Скорее всего, из кетигатских вельмож — их очень уж много.

Кстати, Кетига теперь стал столицей сатрапии. Центром паутины. Здесь во дворце обитал весьма довольный своим карьерным взлетом Гема, здесь собирался для принятия общих решений Круг мастеров, здесь, наконец, постоянно жили и мы с Терри. Виделись, правда, теперь, мы довольно редко. Слишком разные были у нас сферы. Я выстраивал систему внутренней безопасности новорожденного государства и его внешнюю разведку, а он — правила политической игры для здешней элиты и общение с колдунами круга мастеров.

Терри свое получил. Вошел в Круг мастеров, став одним из них. Даже больше чем один из них. Он теперь назывался мастер мастеров и пользовался огромным уважением среди тамошней публики. Еще бы, ведь благодаря его знаниям, магия в этом мире сделала просто невероятный скачок. Сравнимый с переходом от кустарного производства к мануфактурному в нашем мире.

Как? Да черт его знает! Сам ученый, смеясь, говорил о систематизации и классификации.

— Хорошее образование, Янак, дает возможность разложить знания по полкам. И к каждой прикрепить свою бирку. Знающему систему, достаточно одного взгляда, чтобы понять где искать нужное.

Честно сказать, я даже не пытался понять его объяснений. Без этого дел хватало. Ведь Терри свое желание реализовал, а вот я к своему даже не приблизился. И вовсе не потому, что кто-то мне мешал. Напротив, мастера даже помогали! И советом, и делом. Просто мои мотивы были посложнее профессорских. И их нельзя было добиться щелчком пальцев.

Нельзя взять и отменить рабство. Общество, как ни крути, к нему привыкло. Сколько поколений считают его нормой жизни? Пять? Десять? Местные сами этого не знали. Всегда так было — единственный ответ, который я смог получить. Поэтому приходилось действовать осторожно, чтобы не спровоцировать народного бунта в еще неокрепшем государстве.

Сперва я планировал вывести всех рабов из частной собственности. Незаметно, прикрываясь объяснениями о скорой войне с Архипелагом и необходимостью в большом количестве солдат, казна выкупала рабов, оставляя их в аренде у бывших хозяев. Всех работорговцев мастера обязали сдавать свой товар оптом и в розницу государству. Владельцы невольников теперь не могли запороть до смерти или иным способом лишить товарных качеств чужую собственность.

Затем будет сокращен срок аренды. С сегодняшнего трехлетнего на однолетний. В этот же период, Гема издаст закон, запрещающий свободному владеть рабом минуя государство. Ну и под конец — цены на аренду раба станут расти, а мы начнем понемногу отпускать невольников, которые тут же предложат свои услуги по цене ниже этой аренды. И все. Рабство кончится без официальной его отмены.

Это, конечно, потребует времени. Лет пять-десять, если не больше. Но, как сказал Терри, который и разработал для меня этот план, с горы лучше спускаться медленно и осторожно.

С рабами все было понятно. Но в последний месяц меня стали грызть другие мысли. О себе. О том себе, в которого я превратился. Самое обидное, что даже поделиться ими я ни с кем не мог. За без малого год нахождения в этом мире привык во всем советоваться со своим единственным земляком — Терри. А теперь, когда он стал наставником мастеров, стало и вовсе не с кем. Не на Райю же, в конце концов, вываливать то, что у меня на душе? Бывшую рабыню и мою нынешнюю любовницу больше постельных схваток интересует только положение в обществе и наряды. Чернокожая красотка, когда оттаяла, оказалась большой модницей. Что-то сама шила, что-то заказывала у городских портних и, кажется, даже стала некой законодательницей стиля у жен и наложниц дангов.

А Терри… Он не то чтобы не поймет. Хотя, черт его знает! Он же у нас аристократ, для него находиться на вершине власти и почитания было совершенно естественно! Может и не уразуметь простолюдинских моих душевных метаний. Или, наоборот, поймет прекрасно. И неизвестно, что хуже. Своим даром убеждения, своими правильно подобранными фразами, он ведь, чего доброго, сможет заставить меня поверить в то, что происходящие во мне изменения естественны. Я прямо слышал его полный иронии голос: “Вы ведь читали о такой вещи, как эволюция, Серт?”

Читал я об эволюции. Но то, что происходило… Черт! То что уже произошло со мной, нельзя было назвать развитием! Самое верное определение было — предательство! Предательство самого себя, своих идеалов, своего отношения к людям! И самое поганое, что и изменить я ничего не мог. Бросить все, что я сейчас делаю, — предам еще раз! Людей, которые мне поверили. Людей, которые меня даже не знают, но чье будущее я смогу изменить.

Я не хотел становиться тем, против кого боролся большую часть сознательной жизни! Чиновником военно-политического ведомства, охраняющего престол. Я был революционером, черт возьми! Подпольщиком, за голову которого обещали огромные деньги! Я умел прятаться, уходить от погони, разрабатывать дерзкие планы и реализовывать их! В самых страшных кошмарах я представить не мог, что незаметно превращусь в собственного противника.

Осознание этого крепло во мне с того момента, когда Терри заключил договор с Кругом. Не с первого дня, а чуть позже. Когда формировалось, не без моей помощи, правительство сатрапии. Точнее даже, когда выяснилось, что на должность главного безопасника нет других кандидатур, кроме моей. Это шарахнуло меня по голове сильнее удара дубинкой.

Какое-то время я еще сидел за столом, положив голову на прохладное лакированное дерево. За окном небольшой комнаты был солнечный день, там скрипели снастями корабли, перекликались множество занятых простыми делами людей, хрипло каркали чайки и мягко шуршало море. У меня же болела с похмелья голова, а вчерашние мысли никуда не делись. Наоборот, они стали прорастать глубже, клубились грозовой тучей, в которой смешалось отчаяние, гнев и раздражение.