Целый и невредимый (ЛП) - Леннокс Люси - Страница 4

Это было чувство, которого я не испытывал уже очень давно… с тех самых пор, как встретил Беннета много лет назад, когда тот был еще желторотым первокурсником с по-детски привлекательным личиком, а я – озадаченным второкурсником, не способным определиться, чего же мне хочется больше: трахнуть своего нового симпатичного соседа по общежитию или стать его лучшим другом.

Я сделал и то, и другое.

Наш секс не продлился долго, но моя потребность защищать мягкую натуру Беннета от суровости окружающего мира была настолько сильной, что таковой осталась и по сей день.

Только это не имело ничего общего с тем, что я хотел сделать для молодого человека, который в данный момент смотрел на меня так, будто разглядел во мне некий спасательный круг. Я непроизвольно улыбнулся и кивнул ему. Это вывело его из оцепенения и, быстро опустив глаза, он поспешно присел. Через мгновение парень появился в поле зрения снова, держа в руках разбитую тарелку и разломившуюся на куски булочку. Выбросив все в большой мусорный бак позади себя, он снова пробормотал извинение, на этот раз пожилому мужчине, что стоял напротив него по другую сторону кассового аппарата. Я не мог рассмотреть клиента или расслышать его ответ, но когда парень нахмурился, а затем направился за новой булочкой к кондитерской витрине, незаметно вытирая глаза, мне едва удалось сдержать себя, чтобы не прошагать к стойке и не надрать задницу этому посетителю.

Когда все вернулось к нормальному ритму, и молодой человек продолжил обслуживать клиентов, я в свою очередь продолжал наблюдать за ним. Он определенно нервничал, и у меня возникло сильное подозрение, что это его первый рабочий день. Я достаточно давно был в числе завсегдатаев «Телепортируй Меня Латте», чтобы знать в лицо всех сотрудников, работающих здесь, и, безусловно, его бы запомнил точно. Когда, наконец, подошел мой черед, меня практически захлестнуло волнующим возбуждением. Мне уже довелось расслышать мягкие мелодичные переливы в его голосе, когда он помогал людям в очереди, но рассмотреть его по-прежнему было сложно из-за высокого дородного человека, стоявшего передо мной.

Первое, на что я обратил внимание, когда он посмотрел на меня, это его глаза.

От них захватывало дух.

Да, я слегка поэтизировал, но мне еще никогда прежде не доводилось видеть такого поразительного оттенка голубых глаз. Бледный, почти серебристый цвет у зрачка, на краях радужки переходил в более темный, насыщенный серый цвет грозовых облаков.

— Эм-м, что я могу Вам предложить? — поинтересовался он, и его голос прозвучал неуверенно. Он быстро опустил свои красивые глаза, но затем снова поднял их на меня, хотя, казалось, ему пришлось заставить себя сделать это. Вынужденно.

Как будто смотреть кому-то в глаза требовало определенного усилия.

Мне стало интересно, почему.

— Вот его, милый, — произнесла Эмили, поставив мой напиток на стойку рядом с кассовым аппаратом. — Большой американо, до краев, — пояснила она и, уже обращаясь ко мне, заметила: — Ты сегодня поздно. Горячее свидание прошлой ночью?

Я едва уловил, что она говорит со мной, потому что все мое внимание было сосредоточено на молодом человеке, тщательно нажимающем кнопки на планшете перед собой. Его напряженный и сфокусированный на этом процессе взгляд интриговал, и мне вдруг стало интересно, концентрирует ли он так много внимания на всем, что делает. И еще, я заметил, что у него перебинтовано левое запястье.

— Нет, — удалось мне ответить. — Ты же так и не объявилась.

Эмили усмехнулась и покачала головой.

— Тебе со мной не справиться, — парировала она, а затем коснулась руки молодого парня. Он тут же подскочил, отшатнувшись от нее, прежде чем, казалось, смог взять себя в руки.

— Это вот этот, верно? — спросил он, указывая на что-то на экране планшета. Эмили сделала вид, что не обратила внимания на его странную реакцию и кивнула в ответ, а затем бросила на меня взгляд, но ничего не сказала.

Эмили была владелицей кофейни и старшей из двух женщин, которые обычно работали в утреннюю смену, хотя, думаю, она все же была моложе меня. Мы безобидно флиртовали друг с другом с самого первого дня, несмотря на то, что она знала, что я гей. Мне пришлось озвучить этот факт, когда одна из ее сотрудниц, настойчивая и бойкая девица, посчитала своим долгом постоянно демонстрировать мне свой пышный бюст в просвете декольте, умоляя при этом пойти с ней на какую-то вечеринку, которая, она обещала, будет просто «эпической». Девушка продержалась не долго.

— Дженни наконец-то отправилась вслед за большим и лучшим? — поддразнил я.

Эмили покачала головой.

— Ох уж, эта девушка, — вздохнула она. — Ей вдруг что-то стукнуло в голову, и она решила отправиться в поход на три месяца в Непал со своим парнем. Бросив меня на произвол судьбы, пока здесь не появился Эштон…

Она почти дотянулась, чтобы снова прикоснуться к молодому человеку рядом с собой, но прежде чем сделать это, передумала и отдернула руку.

— …прискакал на своем коне и спас положение. Герой дня. Только вчера взяла его на работу, так что у него что-то вроде ускоренного курса… полегче с ним.

В ее голосе улавливался намек на реальное предупреждение, и я не мог не задаться вопросом, подметила ли она в отношении этого парня то же самое, что и я… что бы ни скрывалось за его красивыми глазами, это был не просто стресс от начала новой работы.

— Эштон, это мистер Вейл… — начала Эмили.

— Эйден, — вмешался я, игнорируя взгляд, которым она меня одарила.

— Эйден, — наконец уступила Эмили, соглашаясь, — Эйден, это Эштон.

Эштон не взглянул на меня, пробормотав приветствие, которое я едва смог разобрать.

— Ты в порядке? — спросила его Эмили.

— Да, прости, — вновь пробормотал парень, кивнув головой. Его взгляд переместился на меня, когда он назвал стоимость моего напитка, а Эмили тем временем вернулась к работе над следующим заказом.

Я как раз протянул пятидолларовую купюру, когда Эштон внезапно развернул планшет, по-видимому решив, что я собираюсь провести кредитную карту через считыватель на нем, как и большинство других клиентов. Я автоматически дернулся назад, когда он практически ударил меня по костяшкам пальцев.

— О боже, простите, — произнес Эштон, развернув планшет обратно, как будто это каким-то образом могло нейтрализовать его предыдущее действие. На этот раз планшет действительно ударил меня, не сильно, но оставив легкое саднящее ощущение после контакта.

Хотя судя по реакции Эштона, я с тем же успехом мог только что лишиться пальца.

— Простите, — скрипнул он, отступая на шаг.

— Все нормально. Ничего такого, что нельзя было бы исправить четырехкратной ампутацией костяшки, — я подмигнул ему в надежде, что это его успокоит, а затем устроил целое шоу, протягивая пятидолларовую купюру снова, только на этот раз подняв руку высоко над планшетом, как будто устройство было открытым измельчителем древесины. Но попытка пошутить, казалось, не произвела на него впечатления, потому что он снова побледнел. Мельком глянув на Эмили, Эштон забрал у меня деньги.

— Я… я сейчас дам сдачу, — пробормотал он.

— Оставь себе, — ответил я, чертовски надеясь, что он посмотрит на меня. Проклятье, я понятия не имел, почему это так важно.

Но он этого не сделал.

— Хэй, Эштон?

Он замер, внося деньги в кассу, а затем поднял на меня взгляд. И выглядел при этом так, будто стоял перед шеренгой расстрельной команды.

— Все в порядке, — я поднял руку, чтобы показать ему свои пальцы. — Видишь? — раздвинув их, изобразил знаменитый жест Спока. — Живи долго и процветай.

Глаза Эштона на миг расширились, и вдруг легкая красивая улыбка коснулась его губ.

И, черт возьми, она осветила весь мой гребаный день, став самым ярким его моментом.

День, который технически еще даже не начался.

Захватив свой кофе, я усилием воли заставил себя отвернуться от Эштона.

— Мистер Вейл?

От звука его голоса по спине прошла дрожь. Я обернулся.