Обрыв (СИ) - Соболева Ульяна - Страница 19

Он уехал. Куда-то. Без меня. Не предупредив. Ничего не сказав… Неужели эта ночь ничего не изменила? И все по-прежнему? Я пока не могла поверить, что он меня бросил… или отпустил? Нееет. Он ведь говорил, что никогда не отпустит.

Бросилась вниз, не веря в происходящее, распахивая двери комнат, столовой, кабинетов, библиотеки. Как сумасшедшая, которая носится вихрем по пустому зданию.

— Дарина.

Обернулась. Увидела Антона. Помощника Максима, который обычно всегда был его второй тенью.

— Мне велено сопроводить вас обратно домой и выполнить любое распоряжение.

— А… А Максим Савельевич тоже уехал домой?

Спросила в надежде, даже сердце замерло в ожидании ответа. Как же жалко это, наверное, выглядит.

— Нет. Он уехал по делам бизнеса, и мне не велено сообщать вам куда именно.

Не надо так нервничать. Просто выдохнуть, просто попытаться сделать еще один вздох. Он и раньше уезжал. Иногда без меня. Ведь бывало такое. Он просто все еще злится. Просто я наговорила много всякой ерунды… просьбы отпустить и всякую чушь. Надо ему сказать, что я так не думаю. Надо, чтоб он посмотрел мне в глаза и понял, что я никуда не хочу… никакой свободы.

— А мне ничего не передавал? Совсем?

— Максим Савельевич сказал, что дальше вы будете общаться с его адвокатом. Он свяжется с вами, когда вы вернетесь домой.

— Каким адвокатом? — мой мозг отказывался что-либо воспринимать. Отказывался слушаться меня.

— Адвокатом вашего мужа. Насчет имущества, опекунства над ребенком и других вопросов, которые у вас могут возникнуть в процессе развода. Адвокат вам разъяснит пожелания своего клиента.

— Что? Какого имущества? Какого развода?

Антон смотрел на меня с недоумением.

— Я думал, вы знаете. Максим Савельевич сказал мне, что вы разводитесь. Пока что я буду работать на вас. До его дальнейших распоряжений.

Я уже не дышала. У меня кружилась голова. Я попыталась схватиться за что-то, но в руках сжала только воздух, который совершенно не поступал в легкие.

Я ничего не понимаю… это какое-то безумие. Это насмешка, новая игра или… Я должна собраться. Я должна найти его и поговорить. Я должна сказать, что не хочу никакого развода. Что… что мне это все не нужно. Я просто злилась и боялась.

Я хочу быть с ним. До ломоты в костях, до боли во всем теле и в каждой молекуле.

Я хочу узнавать его. Все до мелочей. Узнавать даже самые страшные его черные стороны и любить их.

Нет. Я не верю. Он не мог меня бросить.

Нет, он не мог вот так меня бросить. Ничего не сказав. После всего, что было, после этой ночи… Не мог. Ведь я заслуживаю хотя бы объяснения, хотя бы пары слов. Если только ему не наплевать на меня до такой степени, что любые слова просто слишком много для надоевшей жены, которая его предала, которая ничего не сделала, чтобы удержать. Но я ведь не успела. Мне нужно было время. Немножко. Совсем чуть-чуть. Я бы смогла, я бы стала той, о ком он мечтал. А о чем он мечтает? Что я о нем знаю, кроме того, что мне было позволено знать?

Схватила сотовый. Да, у меня на столе лежал мой сотовый. Мне его вернули. Я начала лихорадочно набирать номер мужа, но мне отвечал постоянно автоответчик. Я металась по дому, по пустому дому и зверела от отчаяния. От непонимания, что мне делать дальше. От полного ощущения одиночества. Так, словно я вдруг стала без него круглой сиротой. Брошенной хозяином собакой.

Каааааак? Он ведь говорил, что не отпустит. Что скорее убьет? Он ведь погрузил меня в алую пучину своей страсти и заставил захлебнуться ею. Это и свело меня с ума. Его любовь ко мне. Неужели просто слова все это? И снова его номер на повторе, а там проклятый голос, от которого я ору и впиваюсь ногтями в волосы.

Оставил меня в чужой стране. Совсем одну. Он решил и сделал так, как хотел. Показал, насколько я больше ничего для него не значу.

Нет. Я раньше не знала, что такое ненависть. Отчаянно болезненная, такая, от которой головой о стены биться хочется и кататься по полу. Сволочь. Какой же он… Никакие физические страдания не сравнятся с этой агонией, когда я ощутила, как он оторвал меня от себя. Отодрал с мясом так, что я мгновенно истекла кровью, подавилась ею и барахтаюсь, тону в собственной боли. Совершенно одна. И стало страшно, что потом будет еще хуже… Страшно оттого, что где-то внутри я точно знала, что будет. Знала на сто процентов.

Я набрала номер Андрея, но он не ответил. Позвонила Карине и тут же отключилась. Что мне сказать ей? Что меня бросил муж?

Потом вцепилась в телефон и позвонила Фаине. Может, она что-то знает? Она ведь всегда меня поддерживала, и она была близка с Максимом. У нее живет наша дочь.

И больше ни одного запрета. Телефон разблокирован. Звонить можно куда угодно.

Вот и все. Спектакль окончен. Гаснет свет. Для меня настал полный мрак.

Он отпустил меня, и оказалось, что я очутилась в полной темноте без него.

Разве я не этого хотела? Или он бросил. Вышвырнул, как дранную суку. Надоедливую, проблемную, изменчивую и лживую. Не простил. И ни черта я его не знала. Вообразила, что любит… вообразила, что владею его сердцем. Начала радоваться, строить планы… А оказывается, он уже вчера знал, что выбросит…

Фая ответила мне сразу же.

— Фаина, это Даша. Привет. Прости… прости, что мешаю. Максим… он уехал. Куда-то… не сказал куда. Фаина… он… он хочет развестись со мной, — сказала, и слезы потекли по щекам. Горло перехватило тисками. О Господи. Если мне сейчас так больно, что будет завтра? Как я это смогу выдержать?

— Да… Он сказал мне. Ты теперь свободна, как и хотела. Он исполнил твое желание.

Я судорожно выдохнула в трубку.

— Нееет. Я не хотела… я не то хотела. Я… о Боже, я запуталась. Я не хочу его терять. Я люблю его.

— Максим больше не хочет продолжать ваши отношения, и это самое лучшее, что он мог для тебя сделать. Поверь, я знаю, что говорю.

— Конечно… вы все и всегда знаете, а я ничего не знаю. Мне никто не сказал, какой он. Никто не предупредил, чего мне ждать. Никто не поговорил со мной. Я…

— Прости, Даш. Может, и не поговорили. Да ты и сама особо не стремилась к разговорам. А у меня работа и дочка твоя. Ей мама была нужна. Мне пришлось ею стать… вместо тебя.

Внутри меня расползалась пустота. Черная, липкая, засасывающая воронка отчаянья.

— Да… прости. Прости, я знаю.

— Возвращайся домой… Она ждет тебя. Максим сказал, что ты можешь ее забрать. Что ты имеешь на это полное право. Все хорошо будет… Как-нибудь. Со временем.

Она отключилась, а я так и осталась стоять на улице, под пронизывающим ветром, под завывание сквозняков в пустующем доме. Фая только что дала мне понять, что я плохая мать. Это было упреком или ее попыткой переключить меня, заставить думать о другом. Да, я плохая. Хуже, я не мать, потому что не помню мою девочку. Потому что даже если и люблю ее, то недостаточно. Снова набрала номер Максима и, услышав автоответчик, в ярости швырнула его на землю.

Я… я постараюсь все изменить. Постараюсь исправить. Я найду его. Поеду домой, заберу нашу дочь. Я узнаю о том, какой была. Узнаю каждую мелочь. Я стану для него ею. Я стану для него кем угодно. Кем он захочет. Я верну его… Сделаю все, чтоб вернуть.

И в очередной раз горько ошиблась… Никогда мне ею не стать… Ведь она бы точно знала, что если он принял решение, изменить это НЕВОЗМОЖНО. Это конец.

Я уже все решил, и менять что-то слишком поздно, да и не нужно. Пожалуй, это самое правильное решение за всю мою жизнь, и оно ослепило меня в тот момент, когда я сдавил ее горло и понял, что еще секунда и я не смогу остановиться. Я жажду сдавить сильнее, жажду сдавить настолько сильно, что у меня свело скулы. Я просто дико устал вариться в своих иллюзиях, плавиться в них живьем. Другая ОНА. Нет больше той Даши, нет и все. Она умерла, погибла в той автокатастрофе. Надо похоронить и идти дальше. Сердце она мне уже выдрала и раздавила своими ножками. Хладнокровно так, играючи. И совершенно не понимая, что убивает меня. А я готов утянуть ее за собой… но я бы себе этого не простил. Я дал нам предостаточно шансов, и все они ни черта не стоили. Она не любит меня… А если и любит, то это суррогат, и мне ничтожно мало иметь пыль от счастья, когда я имел весь космос и звезды. Мало даже ее тела, мало секса.