Девушка по вызову - Данилова Анна - Страница 64

• Предыдущая
• 64/69
• Следующая

Она понимала, что в присутствии Леры Ядов и словом не обмолвится о том, что они знакомы, и тем более не заговорит о Сереже. Значит, их разговор о прошлом, настоящем и будущем переносится на неопределенное время… И Эмма расслабилась, дала волю чувствам, и, когда было выпито немного вина, она попросила у Ядова.., гитару.

– Гитару? – в один голос спросили Лера с Ядовым. И вдруг Эмме пришло в голову, что она сидит между двумя ВАЛЕРИЯМИ. Валерия и Валерий.

– Я только что поняла, что сижу между тезками… А это означает, что я могу загадать любое желание, – произнесла таинственным голосом Эмма и, закрыв глаза, затаила дыхание и загадала желание. – Все. Теперь вы должны мне сказать, когда оно исполнится… Только вы не торопитесь, посоветуйтесь и скажете мне ваше общее решение…

– Ядов, я думаю, что не стоит ее томить, пусть оно исполнится уже сегодня вечером, а? – воскликнула Лера.

Она явно торопилась, и Ядов, бросив взгляд на Эмму, невольно улыбнулся, приблизительно представляя, ЧТО имела в виду Лера, когда говорила об исполнении желания.

– Хорошо, я не против… – Ядов поднял бокал:

– А теперь я предлагаю выпить за своих очаровательных гостей… За вас, Эмма, и за тебя, Валерия…

Он выпил, поднялся из-за стола и вышел из гостиной. Судя по всему, он пошел за гитарой.

– Ну как он тебе? – спросила, воспользовавшись моментом, Лера и с интересом посмотрела Эмме в глаза. – Я смотрю, ты развеселилась… Он понравился тебе? Ну что ты так молчишь и загадочно улыбаешься?

– Да, конечно, понравился, о чем ты!.. Просто я все жду какого-то подвоха, ведь ты мне так и не рассказала, что с ним “не в порядке”… Ты ведь помнишь твои слова, что если я узнаю правду, то развернусь и уйду… Неужели забыла наш разговор в машине?

– Ну хорошо, я тебе скажу: Ядов терпеть не может, когда его с кем-нибудь знакомят, а сам всю дорогу сидит дома, нигде не бывает, вот мы, его друзья, всеми правдами и не правдами пытаемся ему помочь познакомиться с женщиной… И дело не в робости, просто у него такой характер. Он считает, что люди должны встречаться СЛУЧАЙНО… Словом, Ядов – романтик. Но, имея деньги и такой дом, по моему мнению, нельзя оставаться романтиком, иначе пойдешь по миру…

– Лера, но ведь это же ЕГО жизнь, значит, ему и решать…

– Ты такая же, как он, но я уверена, что после этой сегодняшней встречи ты станешь другой… Мне кажется, что у вас с Ядовым есть будущее… И хотя это звучит невероятно, поскольку вы знакомы не больше часа, я чувствую, что вы будете вместе…

– Ты торопишься, Лера, ты снова торопишься…

– Все, молчим. Он идет.

Дверь открылась, и появился Ядов с гитарой в руках.

– Эмма, а я и не знала, что ты умеешь играть, – сказала Лера, поудобнее усаживаясь на стуле. – Это и для меня будет сюрпризом…

Эмма даже вспомнить не могла, когда держала гитару в последний раз. Но руки ее сами обняли инструмент, и после нескольких минут настройки послышались нежные грустные аккорды… Эмма, которая больше всего боялась при звуках гитары разбудить неприятные для нее воспоминания и ассоциации, вдруг счастливо улыбнулась, когда поняла, что боль, связанная у нее с прошлым, утихла… Она играла сейчас так, как играла ДО встречи с Перовым… Перебирая струны, она пела старинную песенку “Плащ зеленый на нем, дождь его исхлестал… Путник мой одинок, я его рисовал…”, которую ей пела еще мама. Это была даже не песенка, а баллада, автора которой Эмма не знала, и ей всегда казалось, что и стихи и музыку придумала сама мама. Поэтому, услышав, как ей подпевает Ядов, она удивленно вскинула брови…

"Написал я его на холсте одного, вы спросите его, он ушел от кого…” – пел низким хрипловатым голосом Ядов, и у Эммы волосы на голове зашевелились: ведь он чисто интонировал, а не просто подпевал. Он ЗНАЛ эту балладу.

Девять куплетов всколыхнули память, но подняли только те воспоминания, которые были связаны у Эммы именно с матерью.

Она кончила играть, замерла и подняла взгляд на Ядова. У него в глазах стояли слезы.

– Вы знали эту песню?

Он ничего не ответил. И Эмма не стала настаивать.

– Эмма, какая красивая песня, – произнесла растроганно Лера и в каком-то порыве выпила целый бокал вина. Отдышавшись, вдруг приложила ладони внешней стороной к пылающим щекам и проговорила озабоченным тоном:

– Послушайте, почему же мне никто не напомнил, что мне нельзя пить… Как же я поведу машину? Что мне теперь делать? Прозоров сказал, что ему вечером нужно срочно уехать по делам и он не сможет посидеть с детьми…

– Так позвони ему и скажи, чтобы он тебя забрал…

– А меня разве не нужно забирать? – краснея, спросила Эмма. – Вы что же, думаете, что я здесь останусь?

– Нет-нет, ни в коем случае, просто я провожу вас сам.., чуть позже… Вы же МОЯ гостья, значит, именно я несу за вас полную ответственность…

Лера, услышав эти слова, расцвела: она и представить себе не могла, что вечер сложится таким необыкновенным образом.

– Я уверена, что он тебя не обидит… Эмма, ты не будешь возражать, если я уеду с Володей, а тебя чуть позже проводит Валера?..

– Считайте, что уговорили…

– Тогда я звоню домой…

Эмма слышала разговор Леры с Прозоровым и поняла, что он скоро будет здесь. “Можно себе представить, какое предстоит объяснение…” – думала она, волнуясь от предстоящей встречи с Володей, но, с другой стороны, испытывая странное чувство, схожее с тем, которое испытывают дети, устраивая какой-нибудь щекочущий нервы розыгрыш. “В крайнем случае, – успокаивала она себя, – свалю все на Леру, ведь это была ее инициатива, вот пусть и отдувается…"

Когда, спустя примерно час, раздался звонок в дверь, Эмма, единственная, кто в этом компании нервничал по поводу приезда Прозорова, вздрогнула так сильно, что Ядов был вынужден положить ей свою ладонь на руку, словно успокаивая ее. Более чем странный жест. Словно он все прочувствовал и понял.

– Ну все, это по мою душу… – проворковала опьяневшая и веселая Лера, поднимаясь из-за стола.

"И по мою душу…” – подумала Эмма, тоже вставая и не зная, как ей вести себя дальше. Она не покинула бы Ядова ни при каких обстоятельствах, не выведав у него все про Орлова, и решила держаться до конца. Какие бы намеки ни делал ей сейчас Прозоров.

– Володя, проходи, мы тебя так просто не отпустим, – говорил Ядов, встречая Прозорова и чуть ли не силком усаживая его за стол. Володя, увидев стоящую посреди гостиной Эмму в красном платье, с раскрасневшимися щеками и растерянным взглядом, побелел как бумага.

– Валер, я не буду пить, – произнес он сухо и глотнул минеральную воду. – Что у вас здесь за посиделки? Эмма?

– А вы разве знакомы? – спросил Ядов.

– Конечно… Эмма – няня моих детей. Вот, значит, как развлекаются мои женщины… – И он тут же понял, что сболтнул лишнее. Теперь уже настала его очередь краснеть.

– Что значит “мои женщины”? – расхохотался Ядов, похлопывая Прозорова по плечу. – А не многовато ли будет тебе, а? Лера, нет, ты слышала, что он сказал?

– Он – собственник, – холодно отозвалась Лера, – что поделать, раз такой характер…

"А она не так глупа…” – подумала Эмма, снова усаживаясь за стол и пытаясь по выражению лица Прозорова понять, сильно сердится он на нее или нет.

– Володя, так мы едем или нет? – Лера продолжала упрямо стоять в дверях и, словно нарочно, не садилась за стол, чтобы как можно скорее увезти Прозорова и оставить здесь Эмму. Она понимала, что стоит ей только сесть с ними за стол, как через какое-то время Прозоров предложит отвезти домой и Эмму, и ему удастся это сделать без труда, поскольку уже и Эмме в присутствии Прозорова будет неудобно оставаться в квартире Ядова в столь поздний час. Лера теперь уже и сама не знала, ревнует она Прозорова к Эмме или действительно ей просто хочется, чтобы Эмма нашла общий язык с Ядовым. Он был, конечно, старше ее почти в два раза, но они так чудесно смотрелись вместе…

– Лера, ну куда ты спешишь? – спрашивал Ядов на правах хозяина. – Пусть Володя покушает…

• Предыдущая
• 64/69
• Следующая