Цифромагия. Исполнитель (СИ) - "Dark Writer" - Страница 10

Матвей не отрывал взгляд от мониторов, изучая Мглистые топи. Клан Багровых теней, в котором главенствовал его персонаж — следопыт Борн, — входил в топовую пятерку, и потому Климов всерьез рассчитывал собственноручно поменять ход истории в игровом мире «Калдт Гитт». Борн прошел немало испытаний и битв, заслужил уважение в большинстве других кланов, а статы позволяли ему помериться силами практически с любым противником, будь то босс либо высокоуровневый игрок. Матвею нравилась «Калдт Гитт», а потому он не жалел времени и сил, чтобы превратить Борна в настоящее произведение геймерского искусства.

«Что же, задание как раз для него…» — он представил следопыта — невысокого и легкого парня средних лет, в коричневой кожаной одежде, вооруженного луком и парой кривых сабель.

— А вот тут ты ошибаешься, — ведьма выдавила улыбку, и Матвей понял, что она продолжает читать его мысли. — Следопыт Борн не должен появиться в игре, потому что он довольно узнаваемая персона. И многим известно, кто скрывается за его виртуальной маской — Матвей Климов, звезда киберспорта, к сожалению, без вести пропавший. Представь, каково было удивление администраторов «Киберполигона», когда они обнаружили, что в открывшейся капсуле никого нет. Об этом тут же стало известно, в том числе и инквизиторам. У них возникли определенные подозрения, здесь нет сомнений. И если ты зайдешь в «Калдт Гитт» как следопыт Борн, то обратишь на себя много ненужных взглядов. Поэтому тебе предстоит создать нового персонажа и развивать его с оглядкой на предстоящую цель — Мглистые топи. Сейчас я покажу, что ждет тебя в новой локации. Смотри и делай выводы. Ты должен выполнить задание как можно быстрее. А чтобы у тебя не было соблазна пустить все на самотек и дать проклятью добить меня, я вынуждена напомнить об Алене. Твоя любимая по-прежнему здесь, и ей не позавидуешь, если ты провалишь задание…

Квест первый: «Вы теперь мои…» — 4

Матвей спешил к Слюдяной чаше — заброшенному карьеру, на дне которого располагались шахты, ведущие на болота. Именно оттуда на поиски средства для излечения Хворой Матери стартовали игроки клана Улыбающихся ассасинов. Его ребята из Багровых теней начинали путь в другой локации — Долине истуканов, но ведьма запретила Климову даже приближаться к кому-либо из соклановцев.

Он вновь выбрал следопыта, только прокачивал его, ориентируясь исключительно на квест в Мглистых топях — больше ловкости, скрытности, усиление ряда защитных характеристик, особенно резиста к огню, который очень пригодится в конце задания.

В игре он находился ровно трое суток. Безвылазно. После того как ведьма показала всех противников и все ловушки, что ждали в Мглистых топях, и маршрут до конечной цели, Климов лег в капсулу. Затем подошел Брутус, воткнул ему в вену иголку — та тонкой полупрозрачной трубкой соединялась с сосудом, в котором что-то бурлило.

«Сохранит… силы… пока… будешь… там…» — прорычал рогатый целитель, и Матвей перенесся в «Калдт Гитт».

Дальше началась погоня за левелом. Будучи Борном, Климов провел в игре много часов, хорошо изучил локации и повадки большинства врагов, а потому не обращал внимания на мелочь и сразу попер на сильных противников, стал брать сложные квесты. С другими игроками он общался постольку-поскольку — когда надо было что-то купить, продать или выполнить за награду в виде необходимой для похода в Мглистые топи вещи. Народ считал следопыта Экса мутным типом: вроде умелый игрок, вполне мог бы завоевать авторитет, вступить в сильный клан — например, Багровых теней, — а он только и делает, что качается да запасы собирает.

Самому Матвею было все равно. Да, он вроде бы занимался любимым делом, но чувствовал себя совершенно иначе — ни малейшего отголоска радости от побед, развития персонажа да и вообще от присутствия в наполненном волшебством игровом мире, ярком, хоть и суровом. Однако не было и страха, что он не успеет выполнить задание: сомнения по поводу реальности всего, связанного с ведьмой, не ослабевали.

Как бы там ни было, до Слюдяной чаши оставалось всего ничего. Вспомнились слова ведьмы, которые та произнесла, когда Матвей уже лежал в капсуле: «Просто беги к цели. Ничему не удивляйся и не смей задерживаться. Остальных желающих добраться до Мглистых топей я беру на себя».

Что она имела в виду?..

Продолжить размышления не позволил местный обитатель — гигантская слюдяная сороконожка. Тварь сагрилась, взревела и, извиваясь длинным, сложенным из глянцевых глыб телом, двинулась на Климова. У нее был довольно высокий уровень, и чтобы справиться с такой зверюгой потребовались бы время и ресурсы. Поэтому Матвей попросту скинул агр — все же не зря он выбрал следопыта — и побежал дальше, держась на расстоянии от сородичей сороконожки, которых при приближении к Слюдяной чаше становилось все больше.

Остаток пути не преподнес неприятных неожиданностей, и вскоре Матвей остановился на краю исполинской воронки, словно покрытой тонким слоем стекла.

«Ничего себе…» — он с изумлением скользил взглядом по уступам и дну карьера, где ожесточенно рубились сотни игроков и монстров.

Причем среди тварей были как обычные обитатели локации — сороконожки, големы, мертвецы-копатели, — так и уже знакомые по Мираклинне летающие карлики, сросшиеся головы на паучьих лапах и костяные шары. Только на сей раз тварей оказалось гораздо больше и сражались они в разы свирепее. Заметил Матвей и несколько новых чудовищ. Наравне с карликами летали огромные рогатые черепа с разинутыми пастями, из которых высовывались черные раструбы смерчей. А рядом с шахтами неистовствовали трое монстров-гигантов. Один был увеличенной в десятки раз копией многоруких бочонков, что сопровождали целителя Брутуса. Второй представлял собой каменную глыбу, покрытую мхом, с шестью костлявыми лапами, беспрестанно молотящими по земле. Пока Матвей изучал тварь, та успела расправиться с парой неосторожных игроков — милишником и магом. Третье чудовище — ком серо-розовой плоти — закрывало вход в шахты и атаковало ярко-зеленым дымом, вырывающимся из крупных пор. Его расстреливали магией трое чародеев, но безуспешно.

«Так вот о чем говорила ведьма, — понял Климов. — Она понимала, что у меня множество конкурентов и их нужно чем-то занять…»

Матвей не знал, как быстро игроки «Калдт Гитт» расправятся с оцифрованными ведьмой монстрами. Время было не на его стороне. А потому он рванул вниз. Сквозь крики геймеров и чудовищ, вспышки и грохот заклинаний, звон оружия…

На дно карьера Климов спустился удивительно быстро. Он оббегал места стычек, и в итоге ничего его не задержало.

— Братан! Помогай давай! — воин сорок седьмого уровня с уполовиненным ХП и перекошенным лицом перегородил дорогу. — Сам ведь видишь, какой беспредел тво…

Знакомая по Мираклинне струя отравы горчичного цвета окатила игрока. Тот упал, выпучив глаза и открыв рот. А Матвей отскочил и помчался дальше. Когда до шахт оставалось не больше двухсот метров, он бафнул себя на скорость.

Вот и троица гигантов. Те продолжали собирать кровавую жатву, и Климов понимал, насколько опасны твари. Причем если первых двух можно было проигнорировать, то с дымящей бандуриной этого не получится. Зазор между тушей и входом в шахты составлял от силы метра три.

«Значит, хотя бы от нее избавиться придется», — Матвей остановился и мрачно посмотрел на колышущуюся громаду.

Только вот удастся ли это?.. Климов не знал, как давно началась битва, но был уверен: каждый из монстров-великанов уже получил столько урона, что хватило бы всем «калдтгиттовским» боссам вместе взятым. А толку, судя по всему, никакого…

Как быть? Включаться в сражение, тратить запасы, которые собирал для похода в Мглистые топи? Сейчас это было непозволительной роскошью. Значит, придется прикинуться шлангом. Отойти в сторонку, наблюдать, ждать… Только вот насколько затянется ожидание?..

Как ни странно, ответ дал сам монстр. В гигантской утробе захрустело. Дым повалил из всех пор сразу, вынудив Матвея и ближайших игроков спешно отступить. Вслед за дымом стала сочиться зеленая жидкость. Туша затряслась. Хряск усилился, и наружу, словно из огромного улья или гнезда, полезли мелкие угреподобные твари в скользкой серой шкуре и с красными зубастыми пастями. Выбираясь на свободу, существа принимались верещать, а их бывшее вместилище оседало — словно сдувалось.