Милосердие (СИ) - "kakas" - Страница 93

— Подобные щенячьи глазки ты мне еще не показывал, — развернувшись, Ниган оказывается с Риком лицом к лицу. Он легко оглаживает Граймса по белесому шраму под глазом, трогает его губы и с мягкой улыбкой чуть приподнимает лицо за подбородок. — Надо же, Рик Граймс все-таки влюбился? Или что происходит?

— А на что похоже?

Граймс вскидывает брови, но тихий звонок кухонного таймера заставляет их отвлечься. Кросс наблюдает, как Рик лезет в духовку, обжигается и рефлекторно облизывает моментально покрасневшие пальцы. Он снова выглядит неповоротливым боровом — это зрелище всегда казалось Нигану забавным; мужчина тихо смеется и возвращается к готовке.

Пронзительно яркое солнце бьет через задвинутые вверх окна, снаружи нет ни одного намека на ветерок. Кросс делает глоток пива, но на язык падают лишь теплые капли — очередная бутылка подошла к концу.

— Детка, напомни мне еще раз, какого черта ты все это затеял?

— Я в долгу перед Цезарем. Тем более, он нужен мне как следующий лейтенант.

— И раз он прыгает вокруг тебя как сраный цирковой конь, ты решил поощрить его семейным ужином? Неплохо-неплохо, смотри, чтобы он в тебя не влюбился на радостях.

Рик поменял опустевшую бутылку Нигана на новую, но даже это не помогло заткнуть его рот. Для капитана все еще было загадкой, действительно ли Кросс воспринимает любого человека, что говорит Граймсу что-то большее, чем «есть, сэр, так точно, сэр», как потенциального соперника.

— Интересно, его постигнет та же судьба, что и Боба? К слову, детка, что ты с ним сделал? Он похож на раздавленный помидор.

— Лично? Ничего.

— Лжец. — Ниган тихо смеется, запрокидывая голову на чужое плечо.

— Мы только и делаем, что лжем. Ты и я. — губы задерживаются за ухом и Рик чувствует на них соленый пот. Привалившись лбом к затылку, Граймс полной грудью вдыхает запах его волос. — И Ниган, никаких историй про Пепиту.

— Боишься, что она могла оказаться его реальной тетушкой?

— Господи, ты настоящий мудак.

— Почему мы пьем не текилу?

— Ни слова больше на эту тему.

И Ниган действительно послушался. Он расслабленно и непринужденно хлопал Мартинеса по плечу, заигрывал с его женой, изредка бросал мяч их многочисленным детям и время от времени подавал пиво из ящика.

Из открытых кухонных окон, что вели прямо на веранду, аппетитно тянуло мясом. Мужчины устроились в старых креслах, сытые и сонные. На газоне перед домом резвился целый выводок смуглых курчавых малышей — Граймс только диву давался, как хрупкая, почти что невесомая жена Цезаря справлялась с этим нашествием весело улюлюкающих крох. Солнце медленно клонилось к разгоряченной земле — над улицей повис душный дурман полевых трав, такой пьянящий, который бывает только здесь, где равнина соседствует с холмами. Изредка мимо проезжал на велосипеде Карл вместе с Энид: они наматывали круги у отца на виду, с каждым разом проносясь мимо все более раскрасневшиеся и веселые. Рик догадывался, а Ниган знал наверняка, что во время долгих остановок Карл уводил Энид за дом, чтобы наконец понять, нравится ему ее целовать или нет.

Машина Кэрол припарковалась у переполненного въезда в гараж, который Рик все так и не расширил. Пелетье запросто расцеловала жену Мартинеса, огладила пару чернявых макушек и легко взбежала на крыльцо. Граймс успел только дернуться для приветствия, когда Кросс уже приобнял субтильную женщину, чтобы втолкнуть ее в дом. Она тихо рассмеялась и просто развела руками, позволяя себя увести. На веранде совсем не слышно, как Ниган называет ее тещей и открывает бутылку персонально заготовленного рома. Звенит посуда и бокалы.

— Они что… встречаются?

— Не обращай внимания, просто Ниган от нее без ума. — Рик хмыкнул, закидывая ноги на побеленные перила.

Москитная сетка ударяется о стену, но Цезарь даже не дергается, а только многозначительно улыбается, стоит ему увидеть Кэрол и Нигана вместе.

— Я был бы не против встречаться с такой красоткой, знаешь ли. — Кросс, хмыкнув, перешагивает преграду в виде Граймса и тому кажется, что супруг оказывается слишком близко от того, чтобы не оседлать его бедра во время этого акробатического трюка. Незаметно выдохнув, Рик подает ему новую бутылку.

— Боюсь, я здесь единственная, кого не впечатляют твои остроты, дорогой. — Пелетье аккуратно отправляет в рот кусочек мяса. Она бегло следит за носящимися из стороны в сторону детьми Цезаря; от нее не ускользает, как шарахаются от их двора соседи, но это ничего, так было всегда. — И пока вы не начали перемывать косточки всем подряд, я поищу себе компанию получше.

— Черт возьми, твои капризы могут снести разве что грядки и персиковые деревья, честное слово. — Ниган бросает ей вслед кусочек льда, но женщина легко уворачивается и с негромким смехом устраивается рядом с женой Цезаря на газоне.

Граймс чувствует, что его глаза сами собой закрываются. Ему хочется поддаться этой неге, вдыхать домашние запахи и вполуха слушать негромкие разговоры. Со дня рождения сына его жизнь все больше походила на сказку; незнакомое ощущение всецелого умиротворения переполняло его до краев, он становился мягким и ленивым.

Кросс закидывает ноги на подлокотник его кресла, и этот тычок вырывает Граймса из праздного забытия. Он едва успевает сдержаться, чтобы не накрыть ладонью носки пыльных ботинок. Неприятный укол раздражения заставляет Рика тихо цокнуть языком. Один жест, что запросто был позволен другим, ему оказался недоступен.

— Так как так вышло, капитан, что вы живете вместе? В департаменте только и ходят разговоры, как о вашем тандеме. — Мартинес делает несколько глотков и закуривает. От его сигарет тянет мятой. — Чамблер думает, что вы держите Кросса в заложниках. Или наоборот.

— Просто Рик, мы же не на службе. — Граймс отмахивается от вездесущего «капитан», как от мухи. — Чамблер думает? Вот это новость.

— А почему нет? Это напоминает мне, как я учился в колледже. Знаешь, никто не трахает мозги, траты напополам и неограниченные запасы бухла. Чем не сказка? Советую попробовать, — Кросс медленно сползает по спинке кресла. — Рик такой парень, что когда вскроешь его панцирь, кажется, будто знаешь его с детского садика. Верно, Рик? Ты у нас просто мистер-душа-нараспашку!

Граймс только хмыкает вместо ответа.

— А если честно?

— Цезарь, ты в курсе, сколько стоит долгий развод? А какие приходят счета из онкологической клиники, где посчастливилось почить моей женушке? А как мне было грустно одному в своем огромном пустом доме? А как мне не хотелось просыпаться по утрам, зная, что кофе придется готовить самому? — Ниган делает серьезное лицо и Рик старается не смеяться. Мартинес сочувственно поджимает губы. — Мы решили стать компаньонами и разделить эту горестную чашу на двоих.

— Соболезную, Кросс.

— А, да забей, — мужчина широко зевает в ладонь. — Черт, а вообще с Граймсами весело, поверь. Хуй они теперь от меня избавятся.

— Соболезную, Рик, — Мартинес смеется, наблюдая, как Ниган продолжает раскачивать ногами кресло вместе с дремлющим капитаном.

— Пособолезнуешь себе на моих тестах в грядущий вторник.

— Черт. У меня нет никаких привилегий после сегодняшнего?

— Кого-кого? Я не ослышался? Привилегий? Вообще-то, это я приготовил ужин, так что ты мне еще и должен останешься, г-н будущий лейтенант.

— Было вкусно, не спорю, — Мартинес подхватывает на руки подбежавшего мальчишку, что был такой же тонкий и гибкий, как и его мать. Ребенок сидит смирно, время от времени ощупывая крестик на шее родителя. — Стой, лейтенант?

— Ну да, — Ниган зевает, продолжая мягко толкать кресло. — Рик так решил. Так что будь уверен, ты им станешь.

— Капитан?

Цезарь переводит взгляд на Граймса, но мужчина спит, убаюканный мерным покачиванием.

***

Вентилятор послушно гудит, разнося легкий ветерок по светлой и просторной кухне Уолша. На столе стоит нетронутый чай со льдом.

— Мы должны пойти на сделку, иначе ты потеряешь все.