Милосердие (СИ) - "kakas" - Страница 82

Как будто это не я инспектор, а наоборот.

Продолжая игнорировать Джесси, Рик берет в руки яркую тетрадь и бегло просматривает домашнее задание сына. Он знает, что Карл не нуждается в подобном контроле — просто это действие являлось частью ритуала перед отъездом.

— Мистер Граймс, вы куда-то уезжаете?

— Да, у меня служебная командировка в Атланту.

— Надолго?

— Не меньше пары недель. Документы временной опеки оформлены, если вас интересует это.

Словно спохватившись, женщина кивает.

— Могу я взглянуть?

— Карл, покажи миссис Андерсон документы. Его официальный опекун на время моего отсутствия — Ниган.

— Почему не родственник?

— Юрист не задавал мне подобного вопроса, — аккуратно закрыв тетрадь, Граймс вскидывает брови. — Потому что Ниган может присматривать за ним 24 часа в сутки.

Перебирая предложенные бумаги, она чувствует себя глупо. Однако это не мешает ей получать удовольствие, наблюдая за чужой жизнью. Как правило, люди в ее обществе вели себя принужденно и никогда не выставляли на показ свой повседневный быт. Привычки, слабости, уклад — все это пряталось подальше. И Джесси не могла винить людей за подобное: решения инспекторов порой зависели если не от настроения, так от интуиции точно. Конечно же, любое дальнейшее действие проверки должно подкрепляться фактами, но придраться к чему-либо — это легко, Андерсон делала подобное играючи, пользуясь страхом перед своей персоной.

Но Рику и его домочадцам было словно наплевать на прихоти Джесси: оставив ее разбираться с документами, они просто вернулись к своим привычным занятиям. Ей невдомек, как много она вычеркнула из их прощания своим внезапным появлением. Больше всего раздражен Карл: еще никто не вмешивался в это действо так навязчиво, как делала это Андерсон. Он знает, почему она пришла одна и почему надела именно эту юбку.

Готов поспорить, даже будь вы мужчиной, миссис Андерсон, у вас бы все равно не было шансов.

Цокнув языком от досады, Граймс младший принялся собирать обед для отца в контейнер. Подростка успокаивало, что папа продолжает вести себя практически как обычно, стуча тяжелыми форменными ботинками и разбирая гостиную по кусочкам. Ему всегда нравилось рассматривать родителя в такие моменты: Рик целиком сосредотачивался на том, чтобы его отъезд никак не нарушил семейного уклада, к которому привык Карл. Мужчина складывает смятое постельное белье на диване, быстро заглядывает в корзину для грязных вещей, проверяет тихо булькающее на плите рагу.

— Да, Ниган, его сменные вещи для тренировок постираны?

— Они теперь чище, чем мои помыслы.

— Фу. — Карл многозначительно усмехается.

— А вторые кроссовки где?

— В сушке.

— Не забудь выключить плиту. И никакого сладкого — ему…

— … сдавать норматив в конце недели. Я помню. — Ниган невозмутимо проезжается пятерней по всклоченным после резкого подъема волосам. Кажется, его совсем не трогает пытливый взгляд Рика, что шарит по всему дому и проверят только ему ведомые нюансы.

— И заберешь часть счетов…

— … у Кэрол.

— А…

— Матерь божья, Рик, это ты тащишь свою задницу куда-то в эпицентр сраной многотысячной толпы, а мы тихо-мирно сидим дома. Собирайся и прекрати рвать волосы у себя на жопе, — С широким зевком Кросс бросает в Граймса кухонное полотенце, но тот, не глядя, отмахивается.

— Мистер Кросс, вы часто выражаетесь при ребенке?

— Как будто Карл не знает, что такое жопа. Ковбой, ты в курсе, что это и где находится?

— Более чем, — парень тихо усмехнулся и посмотрел на ручку в пальцах инспектора, что уже приготовилась сделать какую-то пометку у себя в записях. — Миссис Андерсон, мне не пять лет.

Рик с улыбкой трет переносицу и этот жест вынуждает инспектора сдаться. Почему-то под снисходительным взглядом Граймса старшего Джесси снова чувствует себя дурой.

Ее не покидает ощущение, будто Карл, так легко принимающий ласку этих таких непохожих друг на друга мужчин, видит ее насквозь. И пусть парень позволял опекать себя так, словно ему не больше десяти лет — Джесси угадывала в нем несвойственную этому беспокойному возрасту зрелость. Он даже выглядел как-то иначе и совсем не был похож на ее собственного сына, хоть они и были одних лет, похожего сложения и даже идентичного роста. Граймс младший был настолько ладным, стройным и при этом сильным, что Андерсон едва могла бы назвать его тинейджером, хоть он и не выглядел взросло. А то, как обстоятельно и внимательно он складывал в прозрачный контейнер еду для отца, как упорядочивал бумаги в файлах и каким отработанным движением поставил чашку перед Ниганом Кроссом, заставляло Джесси воспринимать этого своенравного парня всерьез.

— Я могу немного побеседовать с вашим сыном наедине? Это стандартная процедура, я просто задам несколько вопросов и мы закончим на сегодня.

— Без проблем, — Рик легко соглашается и жмет плечами. Обычно родители слишком ревностно относились к подобным разговорам, однако капитан ни о чем не волновался. Мужчина перевел взгляд на Нигана и дернул подбородком в сторону прикрытого кабинета. — Пошли, мне все равно понадобится твоя помощь.

Карл посмотрел вслед широкой родительской спине и едва заметно улыбнулся.

Ну да, помощь.

Дверь кабинета захлопывается и Рик наваливается на Нигана, вжимая того лопатками в переполненные книгами стеллажи — несколько ярких брошюр валится на пол, но Граймс успевает перехватить одну из них. Кросса уже мало интересует сохранность всей этой макулатуры: он вынимает буклет из чужой руки и швыряет его в сторону кушетки.

— Черт, детка, ты действительно хочешь уезжать? — Ниган усмехается, притягивая мужчину за широкие шлевки брюк. Пальцы тут же расстегивают ремень. Кросс заглядывает в прищуренные глаза, зная, что тот действительно хочет, что он нуждается в этом, как рыба в воде. А потому Ниган снова не ощущает никакого беспокойства, отпуская Рика туда, где, он знал, и было его место. Там он чувствовал себя так же привычно, как и колотя омлет для них каждое утро. С улыбкой щеря нос, Кросс ведет ладонями по напряженным бедрам и крепко сжимает ягодицы.

— Почему никогда не удается попрощаться как следует, — Граймс наваливается на него животом, толкаясь пахом на приподнятое колено и требовательно закусывая чужие губы. Кросс наблюдает, как Рик прикрывает глаза, впиваясь в него как и всегда голодно, настойчиво. Светлые брови съезжаются на переносице, а в углу рта на мгновение мелькает розовый язык.

— Зачем прощаться, если ты все равно вернешься, — ухмыльнувшись, он едва сдержался, чтобы не впиться зубами в эти полные губы, которые так сильно выбивались из общего образа. Он толкает коленом бедра Граймса, разводя ноги шире. Длинные пальцы быстро расстегивают ширинку, дергают штаны ниже, выправляют свободную черную куртку. Член тут же прижимается к низу живота и Ниган с силой обводит его от основания до липкой головки.

— Ты всегда так уверен в этом, — Граймс с неопределенной улыбкой приваливается лбом к плечу, подаваясь к руке и рефлекторно закусывая плотную ткань чужой футболки, стоит Кроссу толкнуться мокрыми от смазки пальцами в кольцо мышц. После того случая в кабинете он теперь часто трахал его именно так, начиная с пальцев, как будто желал приучить получать удовольствие от любого прикосновения, каким бы оно ни было. И Рик получал, послушно расслабляясь и позволяя делать с собой что угодно. В любом случае, еще не было той прихоти Нигана, которую он бы ни выполнил или не хотел выполнить.

— Потому что теперь ты моя собственность, детка, — он знает, что Граймс сейчас не может сказать что-то сколько-нибудь связное: мужчина только хрипло дышит, давясь и зарываясь лицом в его шею. Они действительно должны быть очень тихими, но как же это сложно, когда ноги Рика разъезжаются в стороны, а пальцы обхватывает теплая пульсация — Рику уже давно не больно, да и обращал ли он когда-нибудь внимание на боль, казалось, что для него ее вообще не существует, настолько быстро он становился мягким, а то с каким удовольствием он насаживался на фаланги — Ниган обнажает ровный ряд зубов и закусывает губу. Кросс всегда чувствует, когда он готов кончить, теперь ему нужно совсем немного, а дальше Граймс лишь сдерживается, растягивая удовольствие. Но у них нет на это времени, а потому пальцы погружаются внутрь еще раз, задерживаясь, когда Рик с ощутимой дрожью ударяет прерывистой струей в руку и на живот, продолжая мягко толкаться всем телом, притираясь к нему так послушно и отзывчиво, как будто только что и не получил своей порции ласки. Конечно же, этого всегда мало — Граймс удивительно жадный, словно вся чувственность его холодной как стальной монолит натуры сосредоточена вокруг этих прикосновений, которые он всегда требовал от него и которые всегда получал.