Оккультист (СИ) - Снежный Иван - Страница 17

В любой другой ситуации, я бы постарался спрятаться подальше от подобного типа. Однако разум терзали смутные сомнения. Когда хиппи подтащил меня ближе к негру, догадки переросли в уверенность:

– Папаша Эш с островов Гаити?

– Have we met? (Мы знакомы?) – низкий голос Эша звучал грубо и даже угрожающе.

Несмотря на акцент, английский негра было легко понять. На меня устремились сразу две пары удивленных глаз. Я же пристально смотрел на Чёрного человека, разводящего руками. Не бывает. Таких. Совпадений.

Когда первый шок прошёл, мы с Рамилем усадили негра за стол и поставили перед ним поднос с едой. Он брезгливо понюхал студень и отбросил в сторону. Коммуникация не ладилась. После первой фразы, Эш не произнес больше ни слова. Он в равной мере игнорировал благожелательность хиппи и мою напористость. Я даже замахнулся влепить ему пощёчину, но наткнувшись на свирепый, налитый кровью взгляд, опустил ладонь. Мы провозились больше получаса, так ничего и не добившись. Даже терпеливый араб махнул рукой и отправился донимать других пациентов. Для меня же разговорить упрямца было, без преувеличения, вопросом жизни и смерти.

– Как же ты достал! Look at me! (Смотри на меня!)

Чертов дикарь упорно отказывался смотреть глаза. Видимо, встречался с гипнологами раньше, а может и сам что-то умел. Ладно, здоровяк, уши так просто не заткнешь. Я отзеркалил позу негра, скрестив ноги под стулом. Подстроил свое дыхание, следя за огромными расширяющимися ноздрями, и закрыл глаза, ловя стук его сердца. Ещё год назад подобный фокус казался мне за гранью человеческих сил. Однако медитация с фокусировкой на звуке сделала свое дело. Теперь я различаю чавканье человека, сидящего в пяти метрах от меня. Дело не в идеальном слухе, а в умении отключаться от раздражителей. Закрыв глаза, я перекрыл зрительный канал, затем перестал обращать внимание на ощущения своего тела, вроде неприятно колкой одежды и давления стула на седалище. Я весь превратился в слух. Сознание заполнили звуки: скрип столов, шарканье ног, бормотание психов, оглушающий шум собственного дыхания. А затем я отрешился от них, начиная с самых громких, пока не остался только один. Настолько привычный, что на него мало кто обращает внимание. Бух-бух, бух-бух. Большое сердце, сильное. Не открывая глаз, я принялся постукивать пальцем в унисон. Сердцебиение ускорилось. Папаша заволновался, не понимая, что происходит, ускорился и мой перестук. Тише, здоровяк, тише. Я замедлил удары, и его сердце замедлилось следом. Тело Эша подстроилось, позволило мне вести ритм. Ещё медленнее, ещё. Вот так, хорошо. Открыв глаза, я увидел слегка покачивающегося сонного негра.

– Впечатляюще! – вернувшийся хиппи чуть не сбил меня с ритма.

В сети ходят слухи, что так можно остановить сердце, но это полная чушь. Если перестать стучать, гипнотизируемый просто сорвётся с крючка, вернувшись в обычное состояние. То же самое, если переборщить с паузами или барабанить слишком резко и быстро. Организм - отлаженная система. Если он зафиксирует странность, то мгновенно исправит положение, вернувшись к норме. Сказать по правде, такой идеальный ввод в сомнамбулизм удавался мне всего дважды. Возможно, сейчас повезло с целью, и мягкое, податливое сознание негра оказалось склонно к внушению. Либо из-за давления ситуации я чересчур сфокусирован. Широко раскрытые глаза, остекленевший взгляд - передо мной сидел человек, погруженный в настолько глубокую стадию гипноза, что из него можно верёвки вить. Если преодолеть культурный барьер, конечно. Для начала, проверка, а то бывали у меня всякие симулянты:

- On three you will forget your name. It will completely fly out of your head. One…two…three. What's your name? (Насчёт три ты не сможешь вспомнить свое имя. Оно полностью вылетит у тебя из головы. Раз, два, три. Как тебя зовут?) – на чужом языке знакомые слова звучали непривычно. Команды в гипнозе должны звучать четче и проще, но сейчас важнее, чтобы он меня понял и ответил.

– I ... I don't know! (Я… Я не знаю!) – неподдельный страх в его глазах успокоил меня, все идет по плану.

– Relax and listen to my voice. You can think only about my voice. My voice. Do you work for Doctor Andersen? (Расслабься, слушаймойголос. Все, о чем ты можешь думать - мой голос. Мой голос. Ты работаешь на доктора Андерсена?) – очень надеюсь, что он не ряженый актер.

– No. (Нет.)

– Have you spent whole your life in Haiti? (Ты прожил всю жизнь на Гаити?)

– Yes. (Да.)

– Сan I learn Voodoo? (Я способен научиться Вуду?)

– No. (Нет.)

– Listen to my voice. Give me more details. Why can't I learn Voodoo? (Слушай мой голос. Подробнее. Почему я не способен познать Вуду?)

– White cannot follow the path of spirits. You have no tribe, no loa. You've never burned a sacrifice. You have no Animal totem. You have nothing. And you'll never have. (Белыйнеможетидтипутемдухов. У тебя нет племени. Нет лоа. Ты не воскуривал жертву. Нет тотемного животного. Ничего нет. И не будет.)

– Then show me the power of rituals! (Тогда покажи мне силу ритуалов!)

– No. (Нет.)

Люди, далекие от гипноза и боящиеся его, считают, что в измененном состоянии можно внушить любую установку: убить родных, отдать свой кошелек, изменить банковские пароли. Правда в том, что практически невозможно заставить человека сделать то, чего он не хочет. Будь у меня несколько недель и Эш, готовый к добровольному контакту, все было бы иначе. Повторные сеансы, накладываясь друг на друга, способны расшевелить самое закостенелое сознание. Однако сейчас мне больше ничего не добиться, он закрыт и считает всех вокруг врагами. Я перестал барабанить по столу, и папаша сразу заснул. Утомился, наверное. Хиппи улыбнулся и похлопал меня по плечу.

– На чужой земле они не могут почти ничего. В каменных стенах, без своих верных жриц Мамбо, мистер Эш не сумеет начертить правильный символ Веве. Не говоря уже о суевериях, запрещающих звать духов без причины. Хорошая попытка, коллега, но боюсь, племенная магия останется внутри племени, – какая четкая речь, если не смотреть в раскосые глаза хиппи, можно на секунду забыть, что разговариваешь с безумцем.

Долгий гудок возвестил об окончании обеда, и выбил Папашу Эша из сна, подарив взамен сильную головную боль. Наслаждайся. Этого можно было избежать, выведи я его из сомнамбулизма медленно, но негр меня взбесил. Я с грустью осмотрел камеры под потолком. Если бы Эш сразу стал сотрудничать, мне не пришлось бы раскрыть свои козыри перед Андерсеном. Теперь док будет настороже.

Из обеденного зала меня уводил знакомый медбрат. Наш путь много времени не занял - нужная камера располагалась всего в паре метров от столовой. Захлопнулась дверь и пискнул электронный замок. Дом, милый дом. Конвоир проверил меня в смотровую щель и ушел по своим делам. Хиппи и негра, кстати, никто не контролировал, они самостоятельно побрели искать свои камеры.

Завалившись на кровать, я уставился в потолок. Андерсен, конечно, глупец, но за ним стоит мощная организация и чем дольше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что попал в тот самый Фонд. Информация про Папашу Эша наверняка проскользнула в одной из бесед с добрым доктором. А дальше начались эксперименты. Негра привезли с Гаити и нас “случайно” столкнули, позволив мне проколоться. Денег не пожалели: билеты на самолет, мои операции, плюс восстановление после голубого леденца. М-да, леденцы и их эффект… лучше об этом сейчас не думать, а то действительно сойду с ума.

Складывается впечатление, что я интересую организацию исключительно как сосуд, возможность на какое-то время сдержать Черного. То, что Фонду известны особенности демона, и так понятно. Неспроста они палили в клубе направо и налево, проредив число его слуг. Вот и главная причина бежать отсюда. То, что я на ногах и в здравом уме - лишь временное явление. Фонду выгодно обколоть меня лекарствами и бережно завернуть в матрас, сдерживая монстра. Рамиль носит розовые очки: никакие мы не консультанты с низким уровнем допуска, обычные пленники. Я не повторю ошибку со старушкой и ударю прежде, чем со мной что-то сделают. Зная, что Он здесь, произнес в потолок: