Грозовые ворота. Чеченская трилогия - Тамоников Александр Александрович - Страница 27

— Да чего там докладывать? И так все ясно. Как зовут–величают?

— Александр… Александр Владимирович.

— Ну а я — Галкин Пал Палыч, или Палыч, как тут все меня зовут, за глаза, конечно. Давай проходи, присаживайся. Добрались нормально? Больных нет?

— Все в порядке, товарищ подполковник.

— Личный состав чем занят?

— Разгружаются.

— Хорошо. Сережа, пройди распорядись, как да где разместиться роте, — скорее попросил, нежели приказал командир майору и, когда тот вышел, объяснил Доронину: — Начальник штаба майор Гаврилов Сергей Ефимович, толковый офицер. Вернется — по знакомитесь. А это, — комбат указал на десантника, — твое усиление. Капитан Егоров Валерий… Как тебя там по батюшке?

— Да просто Валера, товарищ подполковник.

— Значит, просто Валера, командир взвода спецназа. Твоя рота получает статус сводного подразделения специального назначения. До солдат об этом до веди, дух поднимешь. Ребята у Егорова отборные, контрактники, в бою не раз проверенные. Хлебают эту кровавую кашу не первый год.

Офицеры пожали друг другу руки. Между тем комбат продолжил:

— Задача у Егорова двоякая. С одной стороны, и это основное, он усиливает тебя, Доронин. С другой — выполняет собственные, специфические задания. В тесном взаимодействии и при согласовании с тобой. Понятно?

— В общих чертах.

— А большего и не требуется, подробности будут завтра.

Вернулся начальник штаба.

— Все, командир. С твоими, — обратился Гаврилов к Доронину, — ПНШ — помощник начальника штаба — занимается. Будем знакомы, командир нас уже представил, — протянул майор руку. Познакомились.

— Ну что, господа офицеры? Для начала, пожалуй, и все! — командир посмотрел на подчиненных.

— Все ли, Пал Палыч? А как же традиция? — прищурив глаза, спросил начальник штаба.

— Сколько сейчас времени? — комбат взглянул на свои командирские часы. — Так, почти восемнадцать. Ну что ж, традиция есть традиция — наливай, Сергей.

Начальник штаба достал из «тревожного» чемодана армейскую фляжку.

Егоров тем временем, выставил пять кружек, хотя присутствовало только четверо. Доронин догадался, кому предназначалась пятая, — тому, кто никогда больше не сядет за общий стол. Павшему в бою. Затем десантник разложил мелко нарезанное сало с кусками черного хлеба и большой луковицей. Майор разлил.

— За встречу и знакомство? — поднял он кружку.

— За встречу и удачу… и за то, чтобы жить, — под держал комбат.

Все дружно выпили. У Доронина перехватило дыхание — спирт, мать его! Могли бы и предупредить.

— Что, старлей? Не привык? На, запей. — Егоров с опозданием, но предусмотрительно подал ковш с водой. — У нас здесь только спирт в почете.

— Ну, военные, быстро закусили и по подразделениям. Ставить задачу буду завтра. В 10.00 быть всем у меня. Давай пошли, труба зовет!

Доронин с Егоровым вышли. Вдохнули полной грудью свежий предгорный воздух. Голова немного кружилась. То ли от спирта, то ли от чистого воздуха, а скорее от всего вместе.

— Ты впервые здесь? — спросил Егоров.

— Да. А ты, вероятно, долгожитель местный?

— Не то слово. Я в Чечне в четвертый раз. Начинал в декабре девяносто четвертого. Самый «веселый» в жизни Новый год встретил на улицах Грозного, под иллюминацию наших горящих танков и боевых машин, провались она, эта иллюминация, пропадом. До сих пор вот тут, — он ударил себя по левой стороне груди, — злость сидит. Как вспомню, что творилось в те дни, кровь в жилах стынет. Потом девяносто шестой год, Аргун, Гудермес, сейчас вот здесь.

— Привык, наверное?

— Ты считаешь, что к ЭТОМУ можно привыкнуть? К смерти привыкнуть? Не знаю. Я за всю войну потерял двадцать два человека убитыми в разное время, раненых и не считал, но до сих пор каждого в лицо помню. И подробности того, что видел. Может, другие и привыкают, я не смог.

— Как я понимаю, — сменил тему Александр,. — если твой взвод придают мне, то дела нас ждут серьезные?

— Опасаешься? (Слово «боишься» здесь не принято говорить).

— За себя скорее нет. А вот подчиненные? Они же только на учениях по мишеням стреляли.

— А ты думаешь, в Грозном в девяносто четвертом дрались подготовленные войска? Черта с два. У нынешних хоть какое–то представление есть — что да к чему. А у тех вообще ничего не было. Но дрались! Дрались. Выхода иного не было. А насчет нашей миссии представление имею смутное, но, скорее всего, заткнут нами дыру где–нибудь в горах. А там черт его знает. Узнаем точно завтра. Выпить еще хочешь?

— Да нет. Хватит, пожалуй.

— Ты насчет этого, — Валера хлопнул тыльной стороной ладони по горлу, — Как? Заводной, когда хватишь лишку?

— Вроде нет, по крайней мере не замечал за со бой. А что?

— Если заводной, не жить тебе здесь. Вообще, воздержаться лучше, если под градусом теряешь контроль над собой. Ну ладно, разошлись, что ли?

— Давай, Валера.

— До завтра.

Офицеры разошлись по своим подразделениям. Бойцы Доронина, кое–как разместившись в палатках, тут же уснули, устав от долгого марша и нервного напряжения. Сегодня они еще были солдатами мирной жизни. Завтра их ждала война.

Утром в штабе батальона собрался весь офицерский состав. Подполковник Галкин провел короткое совещание, разъясняя общую задачу временно сформированной отдельной части.

— Товарищи офицеры! Вы прибыли сюда из разных мест для временного нахождения в Чечне. Три месяца — срок командировки, но нет ничего постоянней, чем временное, гласит народная мудрость. Так что оставьте мысли о скором возвращении и сосредоточьте все внимание на тех задачах, которые вам с подчиненными предстоит выполнять здесь. В полном составе, как сейчас, мы встречаемся в первый, а возможно, и единственный раз, так как подразделения батальона будут действовать автономно, в постоянном отрыве от штаба и других подразделений. Каждому командиру будут доведены их конкретные задачи. Поэтому сейчас хочу акцентировать ваше внимание на общей обстановке в нашей зоне ответственности. Обратите внимание на карту. Сейчас мы с вами находимся здесь. — Галкин указал на населенный пункт. — С севера и запада — горы, с юга — плоскогорье, и на нем райцентр. Он укреплен внутренними войсками, так как в прошлом году за него велись ожесточенные бои. Через райцентр напрямую лежит путь в Грозный. Бандформирования пробивались в основном с востока, где в то время находились основные силы Масхадова. Но осенняя кампания вынудила боевиков рассеяться в горах, частично в близлежащих селах или аулах. Какая–то часть покинула территорию республики. Партизанские действия моджахедов в зимний период, судя по всему, заканчиваются. С. появлением «зеленки» бандиты вновь собираются в стаи, чтобы активизировать вылазки. Что касается райцентра, то командование по–прежнему считает восточное направление наиболее вероятным для масштабного нападения. Этому имеются и подтверждения разведки. Но и про север с западом забывать нельзя. При желании бандиты могут организовать проход довольно крупной группировки по ущельям и тропам с территории сопредельного государства. Пока подтверждения замыслов боевиков в отношении северо–западного направления нет. И все же, просчитывая все варианты, командование решило перекрыть и его. Нашему батальону как раз и предстоит выполнить эти страховочные функции. Три роты, усиленные десантными взводами, при поддержке артдивизиона, о возможностях и порядке применения которого я скажу позже, займут господствующие высоты на трех направлениях. Здесь, здесь и здесь. — комбат указал на карте места будущей дислокации подразделений. — Теперь об артиллерии. Дивизион может накрыть площади непосредственно вокруг высот при правильном наведении. Каждый из командиров рот совместно с начальником штаба и комдивом отработает порядок взаимодействия индивидуально. Об обеспечении подразделений. Оно будет осуществляться силами взвода материального обеспечения один раз в неделю.

Подразделения к местам выполнения боевой задачи будут переброшены боевыми машинами пехоты соседнего полка. Десантники пойдут своим ходом, их техника останется на позициях. Каждая рота комплектуется по нормам военного времени, кроме того, им придаются по две стационарные спаренные зенитные установки на каждое подразделение. При оборудовании позиций помогут саперы, которые и минные поля накроют на подступах. В дальнейшем боезапас будет увеличиваться совместно с доставкой питания, воды и других видов довольствия. Так что жить и нести службу придется автономно. И ни на минуту не забывать, где вы и зачем вы здесь. И еще то, что вы на войне, на самой настоящей войне, где каждые утро, день или ночь могут мгновенно взорваться и превратиться в кровавый ад. С личным составом отдельно будет проведена беседа, но и вы постоянно должны напоминать бойцам, что любая халатность, безалаберность, утеря бдительности, а тем паче самовольное оставление подразделения — неминуемая и страшная гибель. Это то общее, что я хотел сказать всем офицерам. Дальше поступим так. Первой у нас уходит рота старшего лейтенанта Доронина, значит, он и Егоров остаются для постановки персональной задачи. Остальным командирам быть в Подразделениях и ожидать вызова.