Золотко или Принцесса для телохранителя (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 24

— А она что?

— Белка-то? — переспросила Солнцева, сворачивая на знакомую улицу, в конце которой за высоченными тополями притаился наш университет. — Белку, ее, кстати, Стаськой зовут, вообще злить не стоит, с детства в рядах байкеров, а у них там рассусоливают мало. А тут вообще больная мозоль… У нее сыну четыре года, любит его до безумия. Так что дети для нее святое. Ну, вот она мне и брякнула на счет биты. Мадам легко отделалась, кстати, Белке ее саму треснуть, как мне перекурить. А так хоть душу отвела. Ущерб она оплатит, благо сама получает нехило: она ж веб-дизайнер, я вон, только вчера им с Алиной Солод гулянку организовывала в честь завершения ее нового сайта. Да и Цепеш всегда бдит, ты сама видела. Вот такие пироги…

— Да уж… — кроме этих двух скупых и кратких слов, добавить, к моему огромному сожалению, было нечего.

Раньше я бы подумала, что девушки просто не поделили парковочное место, ну или стали участниками небольшого ДТП, а развязная байкерша, пользуясь положением своего мужа и, как следствие, почти полной безнаказанностью, устроила месть или что-то вроде самосуда…

И мне бы в голову даже не пришел бы ни один вариант, хоть как-то похожий на правду. Как бы ни странно признавать, но, похоже, Аверин был прав. Не стоит судить окружающих людей только потому, что видишь. Все, что кажется таким простым и очевидным, на деле таит за собой совсем другую истину.

Вот только… относится ли это все к нему самому?

Я никогда не ложилась спать так поздно.

Время незаметно приближалось к полуночи, а я все не торопилась покидать ванную комнату, почти по уши погрузившись в мягкую пену, изредка только подливая горячую воду к уже безнадежно остывшей.

Я не стала брать с собой плеер, царившая в просторном помещении, отделанным бежевым кафелем, тишина не напрягала, а скукожившаяся кожа на пальцах не волновала от слова вовсе.

Сейчас меня не кому было упрекнуть, как и прочесть многоминутную нотацию о вреде долгого купания.

Как это бывало обычно, без присутствия дома властной родственницы даже дышалось легче. Раньше я воспринимала установленный ею тоталитарный режим как что-то собой разумеющееся, обыденное и весьма привычное. Не бунтовала, не сопротивлялась. Да, пыталась обойти и часто хитрила, но мне и в голову не приходило, что моя родная бабушка может быть в чем-то не права.

В конце концов, она старше меня, умнее и опытнее. Она прожила долгую жизнь и добилась очень многого. Как мне казалось, ей виднее.

Однако… На практике оказалось, что не все так просто. И что ее мнение — не единственно верное. Я привыкла судить людей так, как судила она. Да я и не знала о людях ничего, в общем-то.

Но кто бы мог подумать, что на самом деле жизнь намного сложнее, чем мне казалось на первый взгляд. И первое мнение об увиденном далеко не всегда будет правильным. Знаю, подобные размышления и переосмысление ценностей больше характерного для подростка, нежели для девушки, вскоре собирающейся связать себя узами брака, пускай и договорного.

И, на фоне последних событий, предстоящее замужество стало волновать меня еще больше. Если бабушка, как оказалось, и раньше ошибалась в людях… То не прогадает ли она с выбором жениха?

Нет, я не сомневалась, что она не только подберет для себя лучших партнеров по бизнесу, но и выберет для единственной внучки блестящую партию. Да, будущий муж любить меня не обязан, я не питаю напрасных иллюзий. Но и на взаимное уважение вполне рассчитываю.

В конце концов, бабушка обо мне заботится. По-своему, но заботится.

Она меня вырастила, одевала, обувала, кормила, забрав у непутевой матери. И договорной брак — самое малое из того, чем я могу ей отплатить.

И все же… некоторые из собственных принципов, привычек и взглядов на жизнь мне придется как следует пересмотреть.

Вздохнув, из ванной я все-таки выбралась. Вытерлась, натянула нелюбимую шелковую ночную сорочку, высушила волосы, привычно взглянула в зеркало, выискивая недостатки…

И усмехнулась, понимая, что из всего вышеперечисленного делать ничего не нужно. Жизнь и так все расставила по своим местам, послав мне за какие-то то ли грехи, то ли заслуги, весьма странную пару, умудрившуюся перевернуть мой привычный уклад с ног на голову.

Благодаря ехидной, невыносимой, совершенно несносной и невозможной, на первый взгляд, Ане Сонцевой, я стала многое понимать. Да и, признаваясь честно, благодаря Аверину тоже.

Даже… странно как-то.

В огромной спальне, разделенной на рабочую зону и зону отдыха чисто номинально, как всегда царил приятный полумрак. Мягкий, теплый желтый свет, освещающий пространство в противоположном конце комнаты, рассеивал нелюбимую мною темноту, но из-за своего месторасположения, не бил в глаза, не мешая спать. Источник этого света, изящная, и в то же время простая настольная лампа, стояла на письменном столе возле окна.

Кровать уже была расстелена горничными, будильник на утро заведен, одежда приготовлена и сумка собрана — ничего не мешало мне лечь спать прямо сейчас. И все же я медлила.

Лекция о фобиях не давала мне покоя. И тогда я, выиграв недолгую борьбу с самой собой, осмелилась на небольшой эксперимент.

В конце концов, если Аня смогла побороть свои страхи, и войти туда, где чуть не погибла, должна же я хоть попробовать перебороть собственные! Я не утверждаю, что так сразу получится их преодолеть: я не настолько сильная личность, как рыжая оторва. Но попытаться-то хотя бы стоит, верно?

Собрать воедино всю решимость, вдохновившись более чем наглядным примером чужой смелости, подойти и выключить настольную лампу было несложно. Гораздо, гораздо сложнее оказалось не запаниковать в первые секунды, когда на глаза легла черная, непроницаемая пелена, фактически ослепив меня полностью. И совсем тяжело стало взять себя в руки, развернуться, и дойти до кровати, очертания которой смутно угадывались в темноте. Но я смогла.

И все равно, руки заметно дрогнули, а ноги невольно ускорили шаг и почти перешли на бег в каких-то паре метров от заветной цели. Как в детстве, повсюду чудились злобные монстры, собирающиеся вот-вот ухватить меня за босые пятки, и казалось, что все пройдет, стоит только забраться под одеяло. Там они меня не достанут, нет…

И действительно, стоило только вскочить на кровать, прижаться к спинке, натянув одеяло по самый нос, дышать стало заметно легче. Паника немного отступила, пальцы перестали дрожать, а позвоночник уже не щекотал липкий холодок страха.

Я думала, что справилась. Думала, что всё получилось. Но… так было в первые две минуты, каждая из которых тянулась дольше предыдущей.

Чем дольше я всматривалась в комнату, тем страшнее становилось. Глаза, привыкшие к темноте, играли со мной злую шутку, заставляя видеть того, чего нет. Уродливые, кривые тени, словно тянущие ко мне свои костлявые руки. Очертания простых и знакомых предметов теперь походили на силуэты странных существ, а из самых темных углов, казалось, за мной наблюдают десятки свидетелей, пробравшихся ко мне с самыми недобрыми намерениями…