Идеальный джентльмен (ЛП) - Мецгер Барбара - Страница 9

Перед тем как приступить к серьезному делу и разыгрывать из себя детектива, Стоуни пришлось станцевать с почетной гостьей. Гвен настояла, чтобы он пригласил леди Валентину и к тому же выглядел так, словно получает удовольствие от танца, чтобы положить конец любым слухам о ее помолвке. Его собственная репутация тоже может немного улучшиться, заявила его мачеха, если Стоуни покажет, что не обижается и не таит неприязни.

Стоуни не пришлось притворяться, что он получает удовольствие, пока розовощекая нареченная Чарли хихикала и заливалась смехом во время их контрданса. Девушка была веселой, бойкой и жизнерадостной, и станет нескучной партнершей для Чарли, когда они начнут вместе танцевать по жизни.

Леди Вал, как она попросила Стоуни называть ее, танцевала быстро, говорила быстро и с такой же быстротой стремилась устроить свою свадьбу.

— Мне бы не хотелось передвигать дату на такой ранний срок, чтобы кто-то начал задавать вопросы о спешке, но лучше бы это произошло как можно быстрее, как только позволят приличия.

Стоуни прекрасно понимал ее. Странно, но сам он никогда не считал обладающего слабым подбородком лорда Чарльза мужчиной, который может вызвать жгучее, настойчивое томление в груди юной девушки. Этого с Чарли и не произошло, или, по крайней мере, леди Валентина не стала делиться со Стоуни такими интимными подробностями, слава Богу. Нет, коварная девица пыталась убедить родителей сыграть свадьбу как можно раньше совсем по другой причине.

— Тогда я смогу избавиться от этих невзрачных белых и пастельных платьев, требуемых этикетом для незамужних девушек. Чарли собирается помочь мне выбирать приданое. — Она ухмыльнулась лорду Чарльзу, лучезарно улыбавшемуся им со стороны зрителей. Чарли был наряжен в желтые панталоны и бальные туфли с красными каблуками. Его зеленый жилет украшала вышивка — по меньшей мере, одна стая колибри, а фрак оттенка шпината имел осиную талию. О, это брак, заключенный на небесах, полных галантерейных товаров!

Стоуни вышел из бального зала со знаменитой улыбкой Уэллстоуна на привлекательном лице. Одна юная мисс упала в обморок, считая, что эта улыбка была предназначена для нее. Одна женщина постарше едва не порвала себе платье, подтягивая лиф пониже — на тот случай, если это может произойти. Виконт не заметил ни одну из них. Он улыбался просто от счастья. Стоуни был счастлив потому, что не обрек своего друга на несчастную жизнь с хитроумной плутовкой. Он был еще более рад тому, что не ему придется жениться на этой лукавой титулованной малютке. Но что по-настоящему заставило его улыбнуться, так это то, что теперь Стоуни мог пойти и поискать собственных удовольствий. У него нет служебных обязательств, нет договоренности составлять компанию непопулярным особам, и теперь, когда его долг на танцевальной площадке выполнен, он может покинуть бальный зал.

Когда — если — он примет предложение мисс Кейн, Стоуни будет всецело в ее распоряжении. Сегодня он не на службе. Свободен. Ему не нужно страдать от удушающей жары, избыточных ароматов, от толчков или от танцев вроде джиги и рила. Он может провести остаток вечера, пока Гвен не захочет уехать, подпирая колонну и наблюдая за тем, как другие прыгающие джентльмены делают из себя дураков. Или виконт может стоять у стола с угощениями и съесть все пирожки с омарами и напиться до бесчувствия. Он может выкурить сигару или заключить пари на то, какого пола будет первый ребенок Чарли, или проиграть в карты свои карманные деньги. Стоуни даже может дождаться вальса и какой-нибудь готовой на все вдовы.

Ей-Богу, он может оставить экипаж Гвен и отправиться навестить тот новый публичный дом или артистическое фойе или игорный притон с изящными, доступными крупье. Вместо того, чтобы провести время с женщиной он может пойти в клуб и послушать, как джентльмены разговаривают о политике, военном деле и о времени, проведенном с женщинами.

Но, так или иначе, ни одно из этих времяпровождений не выглядело привлекательным для Стоуни. Хорошая книга и собственный камин казались ему более заманчивыми. Возможно, он начал стареть, как и намекала Гвен. Может быть, ему на самом деле следует остепениться, прежде чем он впадет в старческое слабоумие, станет слишком дряхлым, чтобы потанцевать на собственной свадьбе. Стоуни решил, что задумается над этим, сразу же после того, как покончит с делом мисс Кейн.

Он забрел в комнату, отведенную для игр, но не занял место ни за одним из карточных столов. После того, как виконт отказался зарабатывания картами на жизнь, азартные игры больше не представляли для него интереса. Вместо этого он обошел комнату по кругу, с бокалом в руке, разговаривая с различными друзьями и знакомыми, посмеиваясь над тем, что Чарли попался в мышеловку священника, как это обычно делают холостяки, словно их собственное время жениться никогда не настанет.

Время от времени Стоуни спрашивал того или иного джентльмена, знают ли они что-нибудь о резиденции Чансфорда на Слоан-стрит. Теперь, когда леди Августа покинула этот мир, добавлял он, ему интересно, будет ли дом продан или сдан, как просили его узнать кузены Гвен.

Виконт узнал о трех других домах, недавно выставленных на продажу, имена двух агентов с хорошей репутацией, одного мошенника, которого следовало избегать, и адрес поверенного леди Августы. Кроме этого, никакой полезной информации раздобыть не удалось.

Один из игроков, Годфри Бланшар, высказал предположение, что дом, должно быть, унаследовала племянница.

Стоуни отпил из бокала.

— О? Я никогда не встречал племянниц леди Августы. Думал, что знаю большинство юных леди в Лондоне.

Бланшар, ожидавший, пока ему сдадут следующие карты, рассмеялся.

— Не знаю насчет других, но чертовски уверен в том, что ты не знаешь именно эту девицу. Леди Августа не отпускала ее от себя ни на шаг. Полагаю, боялась таких, как мы с тобой.

У Бланшара в карманах было еще меньше, чем у Стоуни. Единственная причина, по которой он сумел остаться в Лондоне — это то, что его семья готова была заплатить долги, чем позволить ему жить дома. Бланшар бросил несколько фишек на стол и продолжил:

— Думаю, что в любом случае рука этой девицы уже кому-то обещана. По крайней мере, именно так экономка старой скряги сообщила моей квартирной хозяйке, объясняя, почему та не представила девчонку в свете должным образом. Так вышло дешевле, по всей вероятности, если подсчитать расходы.

— Есть какая-нибудь идея насчет того, кем может оказаться этот счастливчик?

Бланшар пожал плечами.

— Ничего не слышал. Во всяком случае, старая леди слишком сильно болела, чтобы часто вывозить девушку. А затем и вовсе отправилась на тот свет.

— Я слышал, что и насчет этого были какие-то сомнения.

Один из мужчин за столом ответил, тасуя колоду.

— Припоминаю, что судья занимался этим делом. Но он решил, что у леди Августы все равно было слабое здоровье, и поэтому не имеет значения, ударилась ли она головой и у нее остановилось сердце, или наоборот, ее сердце остановилось и из-за этого она ударилась головой. Полагаю, никому все равно не было до этого дела.

— Это должно было интересовать ее племянницу.

Крупье не ответил, а Бланшар снова пожал плечами и обратил внимание на пришедшие к нему карты. Если наследница вне пределов досягаемости, то она не имеет для него интереса. А хорошие карты — имеют.

Стоуни подождал до конца раздачи карт, на тот случай, если кто-то вспомнит что-то еще. Когда в игре снова возникла пауза, он повернулся, чтобы уйти, но Бланшар окликнул его.

— Постой, Уэллстоун. Весь этот интерес к дому и наследнице… Неужели ты слышал что-то, что мне тоже следует знать, а?

Стоуни не был готов бросить мисс Кейн на съедение волкам, и не важно, каковы были его чувства в отношении этой женщины. Бланшар и подобные ему скользкие типы всегда слишком голодны, слишком быстро распускают слюни на лакомые кусочки. Именно от таких негодяев Стоуни уводил подальше мисс, доверенных его заботе, когда заботливо пас овечек — то есть юных леди. Виконт небрежно махнул рукой в знак прощания.