Консумация (СИ) - Болотонь Елена - Страница 4

Когда дверь распахнулась, я не пошевелилась. Девчонки ввалились в комнату и, заметив меня на кровати, замерли на доли секунд.

— О! Свежее мясо, — хохотнула с короткими каштановыми волосами. — Новая дичь!

— Успокойся, Алим. Напугаешь, малышку.

Светленькая девчушка, которой самой на вид лет шестнадцать, сбросила туфли с ног и с облегчением выдохнула. Подошла ко мне, остановилась, с интересом прищурилась.

— Так рано, а ты не спишь! Почему?

После её слов я поднимаюсь, но остаюсь на кровати. Свешиваю ноги, касаюсь пальцами прохладного пола и упираюсь руками в матрас. Настороженно слежу за девушкой, готовясь дать нужный отпор. В обиду себя точно не дам.

Блондинка садится на край соседней кровати и дружелюбно мне улыбается. Её искренность греет, растворяет всё напряжение от знакомства и опасения. Остаётся доверие и тепло. Ну не могут же все здесь быть злыми?

— Меня зовут Эми.

— Лиама, — отвечаю ей. — Можно Лима.

— Лима? — ко мне подошла Алим. — Поздравляю, Лима. Добро пожаловать в ад.

В тёмно-карих глазах вспыхивают странные огоньки. Непонятные. То ли сочувственные, то ли с насмешкой. Контраст девушек становится таким очевидным, что я невольно прихожу в замешательство. Дерзкая дьяволица и ангел. Крыльев им не хватает.

— И рот закрой, — оправдывает ожидания тёмненькая. — Что раззявила?

— Не слушай её, — смеётся Эми. — У Алим сегодня была сложная ночь.

— Я в ванную.

Алим никак не реагирует на реплику подружки и скрывается за тонкой дверью. За стенкой льётся вода. Эми снова улыбается, и мне сильно-сильно хочется, чтобы эта девушка улыбалась всегда. Если она также светится при гостях, удивительно, почему у неё до сих пор нет отдельной спальни.

— Сколько тебе лет, Лима?

— Восемнадцать.

— Почему ты здесь? Не могла найти другую работу?

— Здесь так плохо?

— Нет, — качнула головой Эми. — Если быть хитрой и осторожной, то хорошо.

— Клиентам нельзя отказывать?

— Нельзя. Поэтому жди пятнадцать минут. Заставь его заказать тебе что-нибудь из напитков. Пей, пьяней, превращайся в быдло. Заставь его тебя выгнать. Но тогда есть риск нарваться на стек.

— Это бесчеловечно!

Эми холодно усмехнулась. Я же вспомнила наказание рыжей. Теперь понятна та злость в глазах и терпеливость. Леварец прогнал её раньше, чем нужно. Вески пыталась избежать наказания, но... не повезло. А что если Роум устроила мне наглядную демонстрацию, пользуясь тем, что я новенькая? Нельзя исключать и такое.

— Здесь хорошо платят. Уж поверь. Эти деньги стоят того. Ну и мази всегда помогают.

В разговоре вижу, как леденеют голубые глаза. Ласковая куколка Эми превращается в расчётливую, спокойную девушку. Её опытность и профессионализм не оставляют сомнений. Зато теперь я знаю, что делать, если клиент не понравится.

— А что произошло у Алим?

— Неприятность. Наглый леварец. Некоторые из них очень развратны.

Эми недобро усмехнулась и помрачнела.

— Отказать нельзя, а невинность хранить мы обязаны. Понимаешь?

— Не совсем...

С трудом давлю смущение, пробуя догадаться. Что значит развратны? Чем они занимаются с девушками? И что делать, если такой попадётся?

— Это значит, Лима, — в тон Эми заговорила Алим, выходя из ванной комнаты, — что если клиент захочет чуть-чуть пошутить, пока ты будешь хлопать глазами, отрабатывать свой аванс продолжишь в борделе.

— А как они могут шутить?

— Не разрешай им лезть в трусы, детка.

— Алим! Ну, хватит! Лима умная девушка и во всём сама разберётся. Главные правила она уже знает. Остальное увидит.

— Конечно, увидит, — с сарказмом парирует Алим и обращается ко мне. — Пользуйся нашей добротой, крошка. И остерегайся зенов. Они те ещё извращенцы.

В ответ на это Эми укоризненно качает головой и скрывается в ванной. Похоже, ей не нравится чрезмерная откровенность подруги. Может, меня жалеет. Может, по каким-то другим причинам. Алим бросается на кровать с блаженным, протяжным стоном.

Вопросы... В голове роятся вопросы. Но такой информацией можно и отравиться. Инстинкт самосохранения заставляет молчать.

Я смотрю в окно, за которым сиреневыми всполохами цветёт новый день. Говорят, в далёком прошлом рассветы на всей Земле были золотистыми, розовыми... Говорят, что на центральном континенте ещё можно увидеть такие. Моя мечта увидеть их обязательно сбудется. Я выдержу всё, стану сильной, богатой. Улыбаюсь собственным мыслям. Я знаю, что не даст мне сломаться — моё желание увидеть рассвет.

Но поспать дольше обеда не вышло. Нас разбудила Лаи. Зевая, я иду вслед за свахи. Лаи ведёт меня прямо по коридору, а затем вниз по лестнице в полуподвал. Там находится спа. С интересом рассматриваю небольшую купель, две парилки и стеклянную комнатку, в которой стоит кушетка, кресло и столик для мастера по волосам. Я видела такие в салонах красоты для богатых. А вообще меня всегда стригла мама, безжалостно срезая всё, что вырастало ниже лопаток.

От предвкушения часто-часто бьются жилки в висках. Ну хоть что-то свершится приятное!

Из соседней двери к нам выходит темнокожая девушка. Светлые шаровары и просторная рубашка эффектно оттеняют оливковый цвет. Незнакомка складывает руки перед собой и низко кланяется. Почему-то молчит. Очень странно здоровается.

— Сейчас тебя приведут в порядок, — говорит мне Лаи. — Делай всё, что прикажут. И наслаждайся. Инди та ещё мастерица.

Свахи уходит, я остаюсь. Темнокожая девушка оказывается немой. Она жестом приглашает начать, указав на жестяную купель. Горячая вода обжигает, но никогда не знала, что такое блаженство возможно. Какое богатство оказывается принимать тёплую ванну и лежать, расслабляясь в воде.

Порхающие движения рук Инди вызывают бурю эмоций. Стыд, удовольствие, ощущение полёта и дичайшее неудобство, когда мочалка скользит между грудей, аккуратно обтирает соски, движется ниже и ниже. Тело вздрагивает от новых, незнакомых ощущений, щёки полыхают от краски. Пытаюсь забрать мочалку, но девушка не даёт. Жестом показывает, чтобы ей не мешала, и продолжает мытьё.

Потом начинается боль. Инди решает, что на мне слишком много волос, и выдирает их из кожи с помощью вонючей липучки. Я тихо взвизгиваю, но чаще крепко стискиваю зубы, помня строгий наказ. Мне проблемы не нужны. Надо, так надо.

Но это же какой-то садизм! Жестокая женщина только волосы на голове и брови не трогала. Всё остальное тело горит. Когда на красную кожу ложится мягкий, прохладный гель, я начинаю тихо стонать от блаженства. Пожалуй, можно ещё раз пройти эту адскую процедуру, лишь бы снова ощутить целебную силу и божественный аромат благовоний.

Инди меня оставляет. Она ненадолго уходит и возвращается, не дав мне заснуть. Настала очередь кресла и ножниц. С интересом смотрю, как летят во все стороны мои тёмные, мокрые пакли и падают на светлый пол.

Когда, наконец, всё закончилось, я не верю себе. В зеркальном отражении стоит ладно сложенная, аккуратная незнакомка с безукоризненно лежащей гривой шоколадных волос. Изумрудная зелень глаз кажется вызывающе яркой. Светлая, почти белая кожа — прозрачной. Мне очень нравится девушка в зеркале. Она похожа на кошку. Грациозную, дикую кошку. Облизываю губы и улыбаюсь. Такой точно покорится весь мир.

Интересно, какое сегодня мне достанется платье? Надеюсь, не очень открытое? Пусть оно будет длинным, как у Эми вчера.

Уже через час испытываю всю «прелесть» досады. Платье короткое. При резких движениях покажу гостям всё, что под ним. Блестящая, тонкая ткань струится по фигуре, облегая грудь и живот. Изящная тесьма босоножек мягко обвивает лодыжки. Каблуки. Невысокие, но мне всё равно непривычно.

Скорее ковыляю, чем иду по коридору к выходу в зал, и с каждым шагом робею. Всё сильнее чувствую страх. Что меня ждёт сегодня? Как себя вести и что делать?

Я замираю на пороге и не решаюсь войти.

— Удачи, Лима, — говорит Мира сзади. — Иди, девочка. Пусть тебе повезёт.