Чужое - Данихнов Владимир Борисович - Страница 71
- Предыдущая
- 71/83
- Следующая
Превозмогая боль, он двинулся дальше. У него на спине висел лазерник системы Петракова; вещь, обладающая убойной силой.
Пруд, заросший тиной, с северного берега подметаемый ветвями ив, удручал. Было очень тихо, только плескалась в пруду рыба да неуверенно пищали комары. В сгущающейся тьме Шилов все-таки нашел место, где рыбачили пацанята: земля здесь была хорошо утоптана, изрыта носками ботинок. Шилов заметил пару окурков и несколько чешуек. Поднял одну, потер пальцем – она заблестела как золото. Шилов подобрал еще пару, взвесил на ладони – тяжелые. Рыба с такой чешуей просто не сможет плавать, подумал Шилов. Больше думать было нечего, настала пора действовать. Он взобрался на высокий пригорок метрах в пятидесяти от пруда. Отсюда было прекрасно видно и пруд, и широкую грунтовую дорогу, ведущую к деревне. Дорога оказалась пуста, в траве как-то лениво и будто по принуждению стрекотали кузнечики. Краем глаза Шилов заметил перепархивающих с места на место сонных воробьев.
Он установил на пригорке пулемет, присел рядом, взялся за рукоятку. Сквозь прорезь прицела посмотрел на озеро и открыл огонь.
Быстро стало жарко. Одна за одной из озера выпрыгивали рыбы, которые по всем законам физики никак не могли выпрыгивать, и немедленно гибли, сожженные лазером. Потом стало хуже. Над озером поднялся пар, завоняло чем-то тухлым. Пулемет нагрелся как кипящий чайник, и Шилов, опасаясь, чтобы он не вышел из строя, прекратил стрельбу. В сгущающемся тумане он увидел несколько рыбешек, трепыхающихся на берегу. Почти все были пробиты выстрелами насквозь, но все еще боролись за жизнь и старались вернуться в воду или, наоборот, отползти от нее подальше, из последних сил орудуя плавниками. Эволюция, подумал Шилов. Сейчас у этих рыб отрастут лапы, и они поползут по берегу, натыкаясь друг на друга и пожирая, вернее пытаясь пожрать, потому что броня у них крепкая, а зубов нет. Потом появится особь с зубами, которая даст зубастое потомство: так возникнут хищники. И это здорово.
Пока он так думал, рыбы успели сдохнуть все до одной.
Пар над озером продолжал подниматься, хотя Шилов уже давно перестал стрелять. В густом мареве мелькали тени, вроде бы доносились чьи-то голоса. До пригорка, где расположился Шилов, туман еще не добрался, но полз к нему неотвратимо, хотя и медленно. Что-то было страшное и мерзкое в этом тумане; Шилов понимал, что происхождение у него не совсем обычное. Возможно, он, Шилов, разрушил агрегат, который стоял на дне озера и производил этих странных рыб? Нечто вроде виртуальной установки, изготавливающей вымерших фей, которую он видел в поезде.
Думать было некогда, туман наседал. Шилов торопливо собрал оружие и поспешил к дороге, стараясь не упустить из виду озеро, которое напоминало теперь разбухшую зефирину; туман стал очень плотным и постепенно замедлял наступление на берега. Теперь стало отчетливо слышно, что из тумана раздаются странные звуки и голоса, произносящие слова на незнакомом Шилову языке. Тени в могучей зефирине стали гуще, приблизились к «стенкам» тумана. Шилов, оказавшись на достаточном расстоянии от озера, разобрал лазерник и, перекрестившись, как Михалыч до этого, дал очередь. Тени перекосились, застонали, поплыли, расплавились, превратились в гигантские дуршлаги, которые медленно облетали, будто сотворенные из пепла. Над темными полями, достигнув чащобы, полетел многоголосый крик, полный боли и отчаянья. Туман стал таять, тени сгинули. Над прудом, чирикая от страха, взмыли стаи воробьев. Шилов, повинуясь интуиции, поднял ствол вверх и стрелял по птицам. Много пернатых погибло в тот час. Летели они к сырой земле размолоченные в кровавый фарш или сожженные в пепел. Некоторые, впрочем, успели убраться. Естественно, Шилов, как разумный человек, не стал их догонять. Он продолжал убираться в доме. Отвлекаться было некогда.
Настала пора найти тетку Еленку и фиолетовые кристаллы.
И сказал ему фиолетовый кристалл, свисавший с неровно побеленного потолка в доме тетки Еленки, в гостиной ее:
– Встань или иди.
Но вставать Шилову не пришлось, потому что он и так стоял. Поэтому он просто пошел, ноздрями жадно втягивая в себя наркотический газ, который выпускал из себя кристалл. В голове у него образовалась приятная пустота, и, найдя подходящую позицию для стрельбы и выстрелив в кристалл два или три раза, он сильно удивился, почему из ран в мягком теле камня льется не красная, а сиреневая кровь.
– Не прелюбодействуй или не убий, – сказал кристалл и, выпустив последнюю струю газа, проблевался красной жижей на ковер, и сдох. Основание его, которое лепилось к потолку, вдруг потекло, подобно белой слизи или, скорее, как простокваша; кристалл задрожал и, с хлюпом оторвавшись от потолка, рухнул на пол. Размазался по ковру как огромная фиолетовая сопля с молочно-белой нашлепкой посередине.
Шилов стоял, прислонившись к стене, и чего-то ждал. Наркотическое безумие то покидало его, то вновь уводило за собой, красный пар, казалось, пропитывал каждую клеточку. Он уже не понимал, почудилось ему, что кристалл разговаривает, или нет. Он не мог понять, почему все видится в темном цвете, почему разрушенный кристалл кажется лужей блевотины, почему стены плывут и, кажется, воняют фекалиями, словно недавно взорванный туалет. Наверное, это действие газа, сказал себе Шилов, пробираясь в спальню тетки Еленки. Дурак я, не захватил противогаз. Впрочем, на месте извержения оружия его, кажется, и не было. Что там говорил о таких извержениях Дух, кстати? Шахтеры-гномы добывают металл, делают оружие, излишки уходят в землю, а потом землю нарывает, появляются прыщи, наливаются оружием, словно гноем и взрываются…
В спальне воняло старческим потом. Под двухэтажной кроватью валялась покрытая желтым налетом «утка». Обои на стенах были изрядно подраны, с потолка свисала паутина, цветы в горшках на подоконнике почти завяли. В самом темном углу, приклеившись к большому деревянному сундуку, вещал очередной фиолетовый кристалл.
И сказал кристалл, выпустив в Шилова струю красного пара:
– Смотри или ослепни. Кока-кола или пепси. Ноль или единица.
И прошло миллион лет или, быть может, чуть меньше, прежде чем Шилов догадался вынуть из-за пазухи пистолет, и прошло еще сто тысяч лет, прежде чем он надавил на курок. И сменились поколения, пока пуля летела навстречу кристаллу, а кристалл говорил:
– Свет или тень. Девочка или мальчик. Углерод или кремний.
Пуля разорвала цепь бинарных построений сумасшедшего кристалла, разросшегося до невозможности, и кристалл принялся умирать, извергая на пол пропитанную нулями и единицами сиреневую кровь. Зрелище было отвратительное. Шилова чуть не стошнило. Он поспешно покинул комнату, осознав, что прошло не миллион лет, а всего несколько секунд, максимум – минута.
Что-то странное было в речах кристаллов, которые непостижимым образом успели вырасти до размеров человека, нечто удивительное, но в то же время смутно знакомое, будто они были частью чего-то целого… бинарная логика, ноль и единица… Шилов не успел додумать мысль до конца, потому что ему навстречу двигались еще два кристалла. Он уже не слушал, что они говорят, и не пытался разгадать, как им удается двигаться. Он стрелял.
– Кеннеди и Никсон, – сказал первый кристалл и умер, взорвавшись, словно контейнер с ядовитыми отходами.
– Брокгауз или Эфрон, – сказал второй кристалл и скончался, разбрызгивая во все стороны сиреневый гной.
Шилов не выдерживал. Вонь душила его, глаза слезились. Оскальзываясь на полу, устланном слизью, он выбежал на улицу, уперся руками в колени, чтобы отдышаться. На свежем воздухе ему быстро полегчало. Ночь спасала, прятала в себе. Кажется, действие красного газа было очень кратковременным.
Он обернулся, вглядываясь в черный провал двери. Эти кристаллы не так уж и опасны. Но что они сделали с теткой Еленкой? Он должен выяснить, обязан уничтожить оставшиеся кристаллы.
Шилов долго не мог заставить себя вернуться в дом. Легче, пожалуй, добровольно спуститься в выгребную яму – там и то меньше воняет. Но Шилов все-таки решился. Вдохнул глубоко и нырнул в дверь.
- Предыдущая
- 71/83
- Следующая
