Место во тьме (ЛП) - Форд Джей - Страница 23

― Я сказала, думала, что видела его.

― Он сказал, что ты была расстроена из-за Даниэль и ребенка.

― Он написал отчет или просто позвонил рассказать обо мне?

― Шарлотт, пожалуйста, я беспокоюсь о тебе. Как представлю, что ты видела Эдриана и слышала про ребенка… все это меня беспокоит. Ты говорила с кем-нибудь об этом?

Она не имела в виду поболтать за чашечкой кофе с подругой.

― Мне не нужно ни с кем говорить.

― Я знаю, что прошло слишком мало времени для этого шага. Все те твои прогулки, когда ты не желала видеть детей Селины и разговаривать со мной. Ты должна подумать о том, чтобы вернуться домой, пока тебе не стало совсем плохо.

Карли протяжно и глубоко вздохнула.

― Мам, прекрати.

― У тебя был срыв, Шарлотт.

Что-то оборвалось в тот день. Та нить, что связывала ее с Берденом. С воспоминаниями о ее мертвых друзьях. Она никогда не пыталась объяснить это своей матери; они едва разговаривали после того, как Карли попала в больницу. Нет никакого смысла, Мэрилин никогда не прислушается к ее словам, как не слышала дочь и сейчас.

― Я живу здесь, ― сказала Карли.

― Ты не можешь просто говорить людям, что стала другим человеком. В этом нет никакого позора.

Карли повысила голос.

― Я не вернусь. Ты должна с этим смириться.

― Шарлотт…

Она повесила трубку, испытав удовлетворение и облегчение от внезапно наступившей тишины. Девушка наблюдала за улицей еще долгое время после этого, пытаясь сосредоточиться на других вещах. Люди приходили домой, зажигались огни, опускались шторы. Вечернее движение. Она узнала фигуру, направлявшуюся из магазина, в обоих руках несшую по пластиковому пакету с покупками. Нейт – сутулые плечи, легкая хромота.

Через несколько минут она услышала шум в коридоре и отвернулась от окна, пересекла квартиру и встала у входной двери. Она услышала звук мягких шагов, отстегнула цепочку и выглянула в коридор.

Нейт возился с ключами, а пакеты с продуктами стояли у его ног. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

― Привет, ― сказала Карли, ее голос был ровным, немного грубым, каким был по телефону.

Может он услышал это и принял за недовольство.

― Ты слышишь меня, когда я вхожу?

― Иногда. Хороший день?

Он выпрямился, казалось, раздумывая, что сказать ей.

― Обычный. У тебя?

― Как и в старые времена. Не хочешь выпить?

Он продолжал смотреть на нее, может быть, взвешивая ее голос и приглашение. Даже и близко не флирт.

― Пьешь красное?

― Когда предлагают.

― Я принесу бутылку.

Карли была в коридоре с вином «Шираз», прежде чем поняла, что она делает. На нее напало знакомое настроение. Она нуждалась в компании, в участии, в чем-то, что поможет ей разогнать дурные мысли. Энн Лонг и ее совет, Эдриан, ее мать – за этим последует самоедство, а она этого не хотела.

Нейт оставил свою дверь незапертой. Она постучалась и вошла. Высокие потолки, французские окна, кирпичные стены, нержавеющая сталь. Все то же самое, что и у нее, но они были расположены зеркально и не на тех местах: лестница на лофт была по другую сторону, присутствовали дополнительные двери, и кухня имела другую форму.

― Бокалы для вина внизу.

Он указал на барную стойку.

― Наливай, пока я разберу покупки.

Сегодня вечером его краткость ей нравилась даже больше. Она нашла два больших бокала, налила приличное количество вина в каждый из них и поставила на столешницу. По другую сторону, Нейт повернулся от холодильника и взял один бокал.

― За твое здоровье.

Он изобразил чоканье об ее бокал, будто не хотел приближаться ближе. Мужчина сделал большой глоток и вернулся к разбору покупок.

Карли рассматривала его гостиную, глазами она скользнула по парным кожаным креслам, низкому столу, большому плоскому телевизионному экрану. Одна стена была окрашена в бледно-голубой цвет. В центре нее помещалась единственная черно-белая фотография – яхта под треугольным парусом. Никаких подушек, книг, безделушек, будто только мебель и цвета краски были тщательно подобраны, но интерес или деньги далее иссякли. Карли стояла у его окон и смотрела на улицу. Тот же вид, но слегка с другого ракурса. Если бы кто-то посмотрел вверх, увидел бы ее здесь с мускулистым мужчиной-соседом.

Она перевела взгляд на отражение комнаты в стекле. Покупки были разобраны, а Нейт стоял у столешницы, держа пальцы у края его бокала с вином, и смотрел на нее через комнату. Вероятно, гадая, какого дьявола она здесь делает. Не будь странной соседкой, сказала она себе. Той, что напрашивается на то, чтобы вместе выпить, а затем становится напряженной и молчаливой. Она смогла улыбнуться, повернувшись.

― В твоей квартире другая планировка.

― Она двуспальная. Одна наверху, одна внизу.

Он указал на лофт и на дверь, которой у нее не было.

― Наши ванные комнаты находятся через стенку. Орехи?

― Извини?

― Орехи. У некоторых людей на них аллергия.

― Ох. Нет, у меня нет аллергии. От орехов мне ничего не будет.

― Вот орехи и чашка. Присаживайся.

Она села на край дивана. Нейт включил свет, подходя к ней, положил орехи на низкий столик и сел на кресло рядом с ней.

― Ты моя первая гостья. Вот я везунчик, надел грязные носки.

― Вообще первая?

― С тех пор, как я вернулся, ― он мотнул головой из стороны в сторону. ― За долгое время.

Карли подумала о той мрачности, что замечала в нем, гадая, предпочитает ли мужчина быть один, или же никто не хочет навестить его.

― Как твое колено?

― Не лучше, не хуже.

― Есть новости от врача?

Рукой он скользнул к коленной чашечке и потер ее сбоку.

― Я увижусь с ним в течение месяца.

― Он проведет медосмотр для работы?

― Для операции. Есть шанс, что все заживет само собой. Если же нет, мне придется лечь под нож.

― Как это скажется на твоей работе?

― Длительный период восстановления, в зависимости от того насколько хорошо пройдет операция.

Он коротко и напряженно пожал плечами.

Она не хотела подбадривать его и говорить, что все будет хорошо, и просто сказала:

― Удачи.

Мужчина кивнул, оглядываясь вокруг, будто думал, о чем еще завести разговор.

― Мне нужно положить на колено немного льда. Ты не возражаешь?

― Нет. Пожалуйста.

Карли продолжила хрустеть кешью, пока смотрела, как он подошел деревянной походкой к холодильнику и обратно, сочувствуя его боли и страданиям, вспоминая, каково это отвечать на такие неприятные вопросы.

― Чем ты занимался, прежде чем стал работать на нефтяной скважине? ― спросила она, когда мужчина приложил пакет со льдом к колену.

― Проектировал всякую дрянь. Я инженер.

Она приподняла брови.

― Вот что ты делал на нефтяной скважине? Проектировал ее? Какие-то ее части? Реновация и расширение?

На его губах заиграла улыбка.

― Ванные комнаты и санузлы?

― Без понятия.

― Нет. Я рабочий на буровой установке. Выполняю земляные работы, работаю с техникой, немного занимаюсь ремонтом.

Долгие часы, тяжелый труд и переполненные общежития, сказал он как-то. Она приехала сюда за лучшей жизнью, почему он решил заняться чем-то худшим?

― Тебе не нравится работать инженером?

― Нравится, но я вернусь на нефтяную скважину, если мое колено окрепнет.

Он пожал плечами.

― Там хорошо платят. Этими деньгами я оплачиваю это место.

Она подозревала, что инженерам хорошо платят.

― Это то, чего ты хочешь?

― Я много чего хочу. В основном уехать.

И вот он вновь вернулся – бедный парень.

― Я поняла. Иногда уехать – единственное, что остается.

Нейт встретился с ней глазами.

― Да.

― Ты останешься, если твое колено..?

― Еще об этом не думал. А ты?

― Я никогда не вернусь назад.

― Бывший?

― Отчасти.