Равеннский экзархат: доместик арканитов (СИ) - Никатор Александр - Страница 102

Во дворце находились во множестве незнакомые люди: охрана в фиолетовых плащах, бритые люди с писарскими принадлежностями на бичеве на шее и десятка два странных благообразных мужчин, в похожей на монашескую, одежде.

Они говорили тонкими визгливыми женскими голосами, постоянно хихикали и отводили глаза, всплескивали руками и шаркали ножками.

–Кто это? – ошарашено таращясь на прибывших спросил Сергей у Гунтрамна, но ему ответил сам Феодор.

–Евнухи из Константинополя. Наша новая чиновничья имперская элита, так то вот!

–То есть? – не понял Лихотатьев.

–Император не опасается евнухов, так как тех презирают в войсках и нумеры, как ромейские, так и варварские – не станут им подчиняться в случае мятежа... Последние императоры боялись больше всего именно военных бунтов. – мрачно бормотал Феодор, явно что бы сами евнухи его не расслышали. – Их презирают старые землевладельцы патрикии и не хотят с ними иметь дел. Они – идеальные чиновники-винтики для императора: полностью от него зависимые, совершенно не авторитетные нигде кроме своего ведомства и довольно преданные своему господину... Хотя и не всегда, ха!

Как понял из дальнейших рассказов Сергей – евнухи, последние сотню лет, стали в империи основными “старшими” чиновниками, хотя и не самыми главными, но около тех. Им доверяют даже армии или казну, управление несколькими областями.

–Но в армии многие отказываются служить под их командованием, а в провинциях над ними нередко потешаются и авторитет там, без рыка императора и его посланцев, они почти что не имеют! – завершил разговор Гунтрамн.

Экзарх и его советник поздоровались с самыми толстыми из прибывших тонкоголосых скопцов и все вместе поднялись на второй этаж дворца.

У прибывших имперцев никто из телохранителей оружие не забирал и вообще, их попросту старались вежливо не замечать.

Не успел россиянин сделать кругом, что бы подождать, в садах, пока Гунтрамн не освободится – как к нему подбежали четверо из бородатых, скорее куцо бородатеньких, евнухов, но тощие и низенькие, даже по виду точно не старшие в своей группе и нараспев, девичьими умилительными голосами, спросили: “Комит Сергий? Глава нового отряда “магов-колдунов” экзархата?”

–Э... да. А с кем имею...?

–Феодор по прозванию Феодорица и мои помощники! – тут же отрапортовал центральный из четвёрки, пока прочие стыдливо хихикали.

Сперва Лихотатьев решил что это троллинг имени экзарха и попытка гнусных намёков. Но быстро понял что самого евнуха зовут Феодором, а точнее, и это было шоком – Феодорицей.

–Э... Привет! – махнул рукой глава диверсантов. Врать что он был рад знакомству – Сергей не стал.

–Давайте пообщаемся! – с приторной улыбочкой потребовал Феодорица и потянул Сергея за рукав рубахи в сады, где десятками сидели на каменных скамьях или прохаживались клерки экзарха и прибывшие константинопольские гости.

Россиянину не очень хотелось, в кампании четырёх евнухов, шляться среди знакомых ему людей – но видимо поговорить всё же стоило.

–Итак? – намекнул Сергей, когда скопцы бесцеремонно прогнали с мраморных скамей у фонтана шестерых юных писцов и сами заняли там места, усадив рядом с собой и собеседника.

После пяти минут витиеватых фраз об уважении и тому что они премного наслышаны “о Сергие, славном муже и воине” – евнухи признались что были бы очень благодарны, а вместе с ними и магистр оффиций в Константинополе, которому подчиняются скринии императора и сами “агентес ин ребус”, последние слова произнесены шёпотом с нажимом и намёком – если комит Сергий станет сообщать им в скринии – о том какие события происходят внутри экзархата, на его военных советах.

–О чём говорит экзарх Феодор и его советники, что они планируют сделать и как с кем поступить... – уже совершенно очевидно, на вербовку, намекал Феодорица.

Как вскоре понял Лихотатьев: “скриниями” были канцелярии императора, магистр оффиций – главой администрации империи. “Агентес ин ребус” оставались некой тайной, о которой евнухи говорить отказались – объяснив что жить очень хотят, но что Сергий конечно же шутит – вполголоса об “агентах” говорят почти все!

–Мы гарантируем вам протекцию при дворе императора! – горячо начал кивать головой Феодорица. – Ваша помощь будет высоко оценена нами и самим достославным правителем, кем бы он ни был...

–Как это? – насторожился россиянин.

–Император при смерти, все ждут вступления на престол его наследника – Юстиниана Второго, многие молятся что бы он, как первый – совершил как можно больше славных дел!

Тут же скопцы перешли к угрозам и начали намекать что Гонорий, давний их осведомитель в Равенне – много чего порассказал о Сергие и тому следует опасаться судебного разбирательства в чародействе, ибо действительно: совершенно непонятно как его бойцы так внезапно проникают во вражеские города и отбивают их от варваров!

–Слухи в Равенне обо мне и моих людях, ваших рук дело? – криво улыбнулся Сергей.

–Ну... – все четверо стыдливо отвели глаза и развели свои короткие хилые руки, с ухоженными ногтями.

Решив всё же не ссорится с представителями некоего “командования”, как себе представлял Константинополь и империю Сергей – мужчина громко произнёс: “Одно дело делаем!”

Нейтральная фраза ни к чему его не обязывала и позволяла взять время на пробивку информации о скопцах прибывших из столицы Империи.

Далее шли обещания не становиться предателем и что он первым пресечёт всякую измену, если о ней услышит – но при этом становиться информатором евнухов, Лихотатьев, совершенно не собирался.

–В случае вашего успеха в донесениях, – доверительно наклонясь вперёд зашептал Феодорица, – мы гарантируем вам пост трибуна внешней стражи палатинов или подобный, но в “агентес ин ребус”, у нас есть полномочия набирать к ним людей!

Обещали, в случае если Сергий поможет изничтожать изменников в экзархате – денежную помощь и выдачу миленького поместья где у Салоник.

Беседа далее текла уже нейтрально и размеренно: евнухи объяснили что должны проверить рассказанное им Гонрием и провести подготовку почвы к вступлению на престол нового правителя империи, дабы даже намёка, на бунт, не омрачили его первые лета императора.

Россиянин обещал карать заговорщиков самолично и предавать их смерти – без всякой жалости! При этом снова обойдя вариант регулярного “стука” в скринии императора письменными доносами.

Через час пришли гонцы сообщить: переговоры экзарха Феодора и некоего Бориса закончены и следует Феодорице спешно прибыть для консультаций. Распрощались вполне довольные беседой.

–Что просили эти тонкоголосые редкобородые змии? – спросил Гунтрамн, как только Сергей вошёл в кабинет где сидел задумчивый экзарх и несколько его военачальников.

Возможно советник видел переговоры и Лихотатьев посчитал лишним отпираться: “Содействия и сотрудничества со скринией императора!”

–Ахахаха! – загудел, словно колокол в бочке, громкий мужской смех в кабинете. Ржали все – телохранители за спиной экзарха, комиты и трибуны крепостей и отрядов, за столом. Сам экзарх Феодор и его советник Гунтрмн – чуть сидели на своих местах: их водило из стороны в сторону, как березку при буре.

–Молодцы! Как припрутся – так тут же тащатся моих людей пугать и покупать, ай да молодцы! Ну да ладно, государственные заботы – они такие... – отсмеявшись, произнёс наконец экзарх, давайте поговорим о нашей основной цели на ближайшие месяцы! Проверяльщики вскоре отплывут в Константинополь, а нам тут оставаться...

–Кто такие “агентес ин ребус”? – тихо спросил, усаживаясь на своё место, Сергей у Гунтрамна.

Германец поморщился, словно бы от зубной боли, но всё же ответил: “Замена фрументариев старого порядка. Государевы глаза и уши по всей империи... Они следят за постоялыми дворами и мостами, отслеживают иностранцев и их действия, наблюдают за чиновниками и правителями областей, следят за армией – что бы не было бунтов. Серьёзные люди эти агенты! Магистр оффиций следит за имперскими скриниями, в их числе, чуть не важнейшей – является “курсус пабликус”, то есть общественный Путь: она имеет гостевые дворы и станции с лошадьми, перевозит правительственную корреспонденцию и..., негласно, конечно де – часть её сотрудников являются “агентами” – то есть они смотрят что за иностранцы путешествую по дорогам империи, какими группами, с кем и где встречаются...”