Вляпалась! (СИ) - Новикова Татьяна О. - Страница 24

Настолько отчаянных, что надо наряжаться в миниатюрное платье?

— Хм, это фраза из моего мира, — дошло до меня. — Кажется, перевод с латыни.

— Сомневаюсь, — покачала головой принцесса. — Её произносил величайший военный стратег Иссы несколько столетий назад.

— А латынь изобрели чуть давнее, чем несколько веков назад, так что ваш стратег

— наглый ворюга, — азартно ответила я.

— В любом случае…

Не говоря больше ни слова, она выхватила из кармана пузырек с жидкостью болотного цвета, которую выхлебала залпом. Первую секунду ничего не происходило, а потом Викторию скрутило в долгой судороге. Она выгнулась, раскрыла рот в немом крике. С кожи сползала желтизна, лицо стремительно уменьшалось. Исчезла отечность. Мгновение, и гигантские штаны слетели с тонкой талии. Кольца посыпались с миниатюрных пальчиков на пол. С острых плечиков сползла пижамная рубашка.

Прошло не больше минуты, и передо мной предстало хрупкое создание. Невероятно симпатичное, оно скромно потупилось, осматривая себя. Тряхнуло густой копной русых волос, выставило вперед обе пятерни, точно пытаясь вспомнить, что руки принадлежат ей.

— Твою мать, Вика! На кой ты превращала себя в чудовище?! — Я поморгала, удостоверяясь, что передо мной не галлюцинация.

Глосс восхищенно присвистнул, правда, со стороны прозвучало омерзительно: будто наждачной бумагой по стеклу. Я поморщилась.

— Всё настолько плохо? — Виктория покраснела.

— Ага, всё настолько плохо, что наш друг не прочь замутить с тобой посмертно.

Она была обворожительно мила и так невинна, что не верилось, будто совсем недавно принцесса виртуозно харкала на светском ужине.

— Думаю, меня уже не вспомнят… такой. — Принцесса слабо улыбнулась. — Я боюсь оставлять тебя одну, поэтому идем вместе. Попроси глосса отвести нас наружу.

Этот путь оказался ещё длиннее и извилистее, но он привел нас к… городской канализации. Смердело так, что захотелось попрощаться со вчерашним обедом. Если зеленая принцесса и смотрелась бы тут гармонично (как жаба на болоте, хе-хе), то новоявленной красавице обстановка не шла. Это Викторию не смутило. Она прошла по узкому краю бетона, отделяющему нас от канав, полных испражнений. Спрыгнула на землю, насвистывая себе под нос. Чувствовалась её нервозность, и плечи были болезненно сведены.

Я двигалась за ней следом и отшатнулась, когда принцесса резко обернулась ко мне. Взгляд её выражал неприкрытую панику.

— Полин, я вспомнила того человека. — Голос был слаб и подрагивал. — Он — главный надзиратель в городской тюрьме. Кажется, речь шла не про Дима…

В глазах потемнело так резко, будто кто-то набросил на лицо непроницаемое покрывало. Мне понадобилось время, чтобы на дрожащих ногах дойти до земли, отдышаться и сказать:

— Стоило догадаться. Черт, я должна его спасти.

— Спасти? Смею напомнить, что это тюрьма, а не лечебница; тебя никто туда не пустит. — Принцесса вплела пальцы в волосы и начала раскачиваться из стороны в сторону.

— У нас есть личный глосс, пусть он поищет обходные пути, — неуверенно предложила я. — Не всё потеряно.

Но было очевидно, что призрак нам не поможет. Мы отдалялись от замка, и его контур расплывался, становясь почти невидимым. Видимо, стражник держался за счет воспоминаний о замке и не мог существовать в других местах.

— А камера? Ты откроешь её силой мысли? Полин, мы ничего не может сделать. Вообще ничего.

Нет-нет-нет. Так не может быть. Не сейчас.

— Уходи, я обещаю, что вернусь к тебе и освобожу, — приказала глоссу, и тот, повинуясь, поплыл обратно в канализацию. — Прости и… спасибо за помощь.

Провожая взглядом искру, я старалась не думать ни о чем, но дурные мысли настойчиво лезли в голову. Нам не справиться. Мы бессильны. Демьян погибнет, а затем доберутся и до меня.

— Может быть, нам поможет Дим? — с надеждой спросила Виктория. — Ведь он как-то организовал вашу встречу в тюрьме.

— Да не поможет нам никто, — проскулила я.

— Разумеется, помогу, — ответил Дим двумя всклоченным девицам, которые ворвались к нему домой и ввели молодого дипломата сначала в глубочайшее удивление (по всей видимости, причиной послужила внешность Виктории), а затем в натуральный транс (он даже перестал моргать).

— Как?! — В один голос.

— Для начала сядьте где-нибудь, постарайтесь ничего не разгромить и дайте мне несколько часов времени.

Дим наскоро собрался и умотал на улицу, а мы с принцессой проводили его взглядами, которые выражали скорее растерянность, нежели надежду на чудо. Только тогда я рискнула спросить:

— Вдруг он — предатель и сейчас несется сдавать нас с потрохами?

Виктория сцепила руки в замок с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Он не такой. Я знаю. Он никогда не причинит мне зла.

Логично, но на меня это правило не распространялось. В конце концов, я не прекрасная Виктория, а чужеземка, которая ворвалась в Иссу и пытается выдать принцессу замуж за кого угодно, кроме Дима.

— Если что, помни меня молодой и прекрасной. Черт. Надо чем-нибудь заняться, иначе я сойду с ума от незнания.

— Сейчас что-нибудь придумаю, — успокоила меня Виктория, вскакивая с дивана; она вернулась в гостиную с двумя рюмками и непочатой бутылкой водки. — Смотри, что нашла у нашего паиньки-дипломата.

— Вик, ты точно пьешь водку?

— Вот сейчас и узнаем, — дернула плечиком принцесса и с видом бывалого алкоголика откупорила бутыль.

Часть 6. Доверься мне

Виктория пила умильно: морщила носик, надсадно кашляла и издавала нечто среднее между «Ой!» и «Мамочки». Сначала мы ещё пытались изобразить приличных девушек, но под маринованные огурчики, обнаруженные в холостяком холодильнике Дима, дело пошло весело и быстро.

— Не может быть, во дворце есть тайный лаз! — говорила принцесса, округлив глаза.

— А чему ты удивляешься? Это ж нормальная практика. Какой приличный дворец и без дыры в шкафу?

— В смысле, чем удивляюсь?! Тому, что меня о нем не оповестили! Прикинь, там были бы какие-нибудь смертельные ловушки?

Я поежилась. Детский восторг Виктории от перспективы болезненно скончаться был мне непонятен. Зато у принцессы, жизнь которой наверняка не пестрела адреналином, в глазах плясали чертенята. Наконец-то не серые будни, полные покушений и дворцовых интриг, а настоящие приключения.

— Слушай, вот ты переживаешь за Демьяна, да? — Она склонила подбородок на кулак. — А сильно переживаешь или так, не особо?

Я неоднозначно покрутила ладонью, но этого безобидного жеста принцессе хватило, чтобы присвистнуть и разлить водку по рюмкам. Выпили молча.

— А у вас что-то было, да? По замку такие слухи ходят…

— Какие же? — нервно хихикнула я.

— Ну, в последнем фигурировал скачущий конь и вы… ну… сверху.

Принцесса очаровательно зарделась, я же куда менее умильно закашлялась, представив акробатический номер, в котором я сначала падаю с коня, а потом тащусь волоком позади того, ибо нога застряла в стремени.

— Это ж неудобно.

— Да? — всерьез заинтересовалась Виктория. — Ну, говорят, вы сподобились. Или вот в розовых кустах…

Ага, земля и шипы, колющие пятую точку, — развлечение для знатных извращенцев. Как-то обидно, право слово. Мы настолько похожи на отбитых любителей приключений, что приличных слухов про нас так и не появилось? Ну, типа при ароматных свечах, в тишине поместья, под чувственные признания и взгляд «глаза в глаза» как в женских романах.

Нет, блин, лошади и кусты.

— Слушай, а в придворцовом парке было? — продолжила донимать принцесса.

— Дважды в день, натощак и после ужина, — важно кивнула я. — Так, всё, хватит, я сейчас живот от смеха надорву.

Виктория обиженно насупилась. Пришлось изобразить интерес к её личной жизни, только бы отвлечь от моей.

— Ну а ты всерьез влюблена в Марка?

Она развела руками.

— Он особенный. Знаешь, смотрю на него, и сердце замирает. Умом понимаю, что мы разные, но от этого мне хочется любить его только сильнее. Запретный плод сладок.