Все страхи мира - Клэнси Том - Страница 5

• Предыдущая
• 5/271
• Следующая

Он налил диетическую кока-колу в огромную кофейную кружку, на одном боку которой красовалась эмблема Белого дома, а на другом было выгравировано «Арни», затем посмотрел на заместителя директора Центрального разведывательного управления осторожным и одновременно дружеским взглядом.

— Не мучает жажда?

— С удовольствием выпил бы настоящей «колы» — если у тебя есть под рукой, — с усмешкой ответил Джек.

Левая рука ван Дамма исчезла из виду, а красная алюминиевая банка полетела по баллистической траектории, которая завершилась бы на коленях Джека, если бы он не поймал банку в воздухе. Сорвать кольцо при таких обстоятельствах было непросто, но Джек намеренно направил банку в сторону ван Дамма. Нравится он людям или нет, подумал Джек, но Арни знает, как себя вести. Положение, которое он занимает, не влияло на отношение к людям — если только это не вызывалось необходимостью. В данном случае такой нужды не было. Арнолд ван Дамм казался неприступным только для посторонних. В присутствии друзей притворяться не было смысла.

— Босс проявляет интерес к тому, что там у них происходит, — начал Арни.

— И я тоже. — В кабинет вошёл Чарлз Олден, советник президента по национальной безопасности. — Извини, Арни, я опоздал.

— Не только вы, джентльмены, — ответил Джек Райан. — Нас это интересует ничуть не меньше. И за последние пару лет интерес не уменьшился. Хотите познакомиться с источником самой надёжной информации, которую мы получаем оттуда?

— Конечно, — заметил Олден.

— В следующий раз, когда прилетите в Москву, разыщите большого белого кролика в жилете и с карманными часами. Если он пригласит вас в свою нору, не отказывайтесь и потом сообщите мне, что увидите там, — объяснил Райан с притворной серьёзностью. — Послушайте, я не принадлежу к числу тех крайне правых идиотов, которые мечтают о возвращении холодной войны, но в то время мы по крайней мере знали, чего ждать от русских. Сейчас эти шельмецы начинают вести себя вроде нас. Никто не возьмётся предсказать, какой фокус они выкинут завтра. Самое смешное состоит в том, что теперь я начинаю понимать, сколько неприятностей мы причиняли КГБ. Политическая обстановка там меняется каждый день. В настоящее время Нармонов является самым искусным политическим деятелем в мире, но всякий раз, когда он берётся за дело, начинается очередной кризис.

— Что он собой представляет, Джек? — спросил ван Дамм. — Ты встречался с ним.

Действительно, Олден был знаком с Нармоновым, а ван Дамм — нет, поэтому Джеку был понятен его интерес.

— Встречался, но всего лишь однажды, — предупредил Райан. Олден опустился в кресло и устроился поудобнее.

— Мы хорошо знакомы с твоим досье, Джек. И босс тоже. Черт побери, мне почти удалось убедить его проявить к тебе уважение. Две звезды за заслуги в разведке, эта подводная лодка, наконец, Бог мой, как ты провернул дело с Герасимовым! Я слышал, что в тихом омуте черти водятся, дружище, но мне и в голову не приходило, что это за черти. Немудрёно, что Эл Трент считает тебя таким умным.

Вообще-то у Джека Райана было три звезды за заслуги в разведке — такая звезда является высшей наградой разведчику за оперативную деятельность, — но третья звезда и удостоверение, где указывалось, за что была выдана столь высокая награда, были заперты в секретном сейфе, и даже новый президент не знал и никогда не узнает о ней.

— Так что докажи нам это. Рассказывай, — закончил Олден.

— Дело в том, что Нармонов — редкий экземпляр политического деятеля. Лучше всего он проявляет себя во время кризиса. Мне приходилось встречать подобных врачей. Их очень мало — это врачи, которые оказывают помощь при авариях, катастрофах, трудятся в операционных, когда их коллеги «спекаются» и становятся бесполезными. Есть люди, которые прямо-таки расцветают в атмосфере напряжения и стресса, Арни. Он один из них. Не думаю, что это очень ему нравится, но Нармонов отлично справляется с трудностями в такой обстановке. Должно быть, у него поразительно крепкий организм — как у лошади…

— Свойство большинства политических деятелей, — заметил ван Дамм.

— Счастливцы. Но главный вопрос состоит всё-таки в том, знает ли Нармонов, что нужно делать? Мне кажется, что ответ будет одновременно положительным и отрицательным. Думаю, он видит конечную цель, имеет — если уж быть точным — некоторое представление о том, какой должна стать его страна, но ему неизвестно, как добиться этого и что делать дальше, после достижения поставленной цели. Короче говоря, он смелый и целеустремлённый человек.

— Значит, он нравится тебе. — Это был не вопрос, а констатация факта.

— Нармонов мог прикончить меня с такой же лёгкостью, с какой я открываю банку «колы», но не сделал этого. Пожалуй, — улыбнулся Райан, — это одна из причин, по которой он привлекает меня. Нужно быть дураком, чтобы не восхищаться им. Даже если бы мы были врагами, он внушал бы уважение.

— Ты считаешь, что мы не враги? — спросил Олден с кривой улыбкой.

— А как же иначе? — Райан изобразил притворное удивление. — Президент заявил, что вражда между нашими странами осталась в прошлом.

Руководитель аппарата Белого дома фыркнул.

— Политики рады поговорить — им только дай волю. Им за это и платят. Сумеет Нармонов достичь своей цели?

Райан посмотрел в окно. Его охватило отвращение — главным образом потому, что он не в состоянии был ответить на этот вопрос.

— Давайте посмотрим на это следующим образом: Андрей Ильич — самый гибкий и ловкий политический деятель за всю их историю. Но ему приходится балансировать, всё время балансировать на туго натянутом канате, причём без страховки. Он, вне всякого сомнения, в совершенстве владеет этим искусством. Но помните, каким мастером был Карл Валленда? Его карьера закончилась, когда он превратился в кровавое пятно на тротуаре, потому что допустил ошибку в профессии, где нельзя допускать ни единой ошибки. Так вот, Андрей Ильич тоже балансирует на высоко натянутом канате. Удастся ли ему пройти весь путь без единой ошибки? Таким вопросом задаются все уже восемь лет! Мы считаем… я считаю, что это ему удастся. Но… ведь, черт побери, ещё никогда никто не пробовал совершить что-либо подобное! Такой вопрос поставлен перед нами впервые, Арни. Даже в метеорологических прогнозах основываются на какой-то определённой информации. Лучшие специалисты по истории России — это Джейк Кантровиц в Принстоне и Дерек Эндрюз в Беркли, и сейчас их позиции диаметрально противоположны. Всего две недели назад мы беседовали с ними в Лэнгли. Лично я склонен больше верить Джейку, но наш старший специалист по России, отличный аналитик, считает, что прав Эндрюз. Так что платишь деньги и делаешь ставку. Это все, на что мы способны. А если тебе нравится непогрешимость, читай газеты.

Ван Дамм хмыкнул:

— Где произойдёт очередной кризис?

— Хуже всего обстоит с национальным вопросом, — ответил Джек. — Ты и сам это знаешь — я мог бы не говорить об этом. Как произойдёт распад Советского Союза — какие республики выйдут из его состава, — будет этот распад мирным или произойдёт насильственным путём? Нармонов занимается этим вопросом ежедневно, но и события в этой сфере возникают каждый день.

— Именно об этом я твердил почти год. Когда события приобретут наибольшую остроту? — поинтересовался Олден.

— Кто знает? Я — тот самый человек, который предсказывал, что Восточной Германии потребуется не меньше года на воссоединение; мой прогноз был самым оптимистическим — и оказалось, что я ошибся на одиннадцать месяцев! Так что все конкретные даты — как мои, так и любого другого — не более чем догадки, взятые с потолка.

— Ещё горячие точки? — спросил ван Дамм.

— Нельзя забывать о Ближнем Востоке… — Райан заметил, как загорелись любопытством глаза Арни.

— Нам хотелось бы предпринять кое-какие шаги в этом направлении.

— Желаю удачи. Ближним Востоком мы занимались с полуфиналов 1973 года, когда Никсон и Киссинджер проявили к нему интерес. С тех пор там стало поспокойнее, но главные проблемы не были решены, и рано или поздно все разгорится заново. Правда, и здесь есть положительные сдвиги — Нармонов не станет ввязываться в этот конфликт. Может быть, он захочет поддержать старых друзей, да и продажа им оружия приносит немалую выгоду; но, если произойдёт взрыв, он не будет нажимать, как раньше. Ирак является хорошим примером. Нармонов, возможно, продолжит снабжать их оружием — я сомневаюсь в этом, хотя и не могу исключить такой вероятности, — но в случае нападения арабов на Израиль этим и ограничится. Никаких перемещений военных кораблей или приведения войск в боевую готовность. Я даже не уверен в его поддержке, если арабы просто захотят побряцать оружием. Андрей Ильич не устаёт повторять, что оружие, которое Советский Союз поставляет арабским странам, предназначено только для обороны, и мне кажется, что он убеждён в этом, несмотря на все предупреждения из Израиля.

• Предыдущая
• 5/271
• Следующая