Все страхи мира - Клэнси Том - Страница 26

• Предыдущая
• 26/271
• Следующая

Самолёт Райана приземлился на военном аэродроме недалеко от Рима перед самым полуднем по местному времени. По случайному совпадению он коснулся посадочной дорожки сразу вслед за другим VC-20B 89-го транспортного авиакрыла ВВС США, который всего несколько минут назад прибыл из Москвы. На поле аэродрома стоял чёрный лимузин, ожидающий оба самолёта.

Когда Райан спустился по трапу, его приветствовал заместитель Государственного секретаря Скотт Адлер. На лице дипломата играла лукавая улыбка.

— Ну? — спросил Райан, стараясь перекричать шум аэропорта.

— Они согласны.

— Черт побери, — сказал Райан, пожимая руку Адлеру. — Сколько ещё чудес можно ожидать в этом году?

— Сколько тебе надо? — усмехнулся Адлер. Он был профессиональным дипломатом и прошёл все ступени русского отдела Государственного департамента. Он свободно говорил по-русски, отлично разбирался в политике — как прошлой, так и настоящей, а главное — понимал советских лучше всех в правительственных кругах, в том числе и русских.

— Знаешь, что было для меня самым трудным?

— Привыкать к тому, что теперь вместо «нет» слышишь «да»?

— Вот именно. Понимаешь, пропадает всякий интерес. Вообще дипломатия становится скучной, когда обе стороны проявляют здравый смысл.

— Ну что ж, то, что нам предстоит, точно окажется новым — и для тебя и для меня, — заметил Джек. Он обернулся и посмотрел на «свой» самолёт, который готовили к срочному вылету. До конца поездки они с Адлером будут путешествовать вместе.

Чёрный лимузин тронулся с места и устремился к центру Рима. Как всегда, их сопровождала многочисленная охрана. «Красные бригады», почти уничтоженные несколько лет назад, снова взялись за дело; но даже если бы ситуация была спокойной, охрана была бы не менее серьёзной — итальянцы оберегали важных гостей с особым тщанием. Рядом с шофёром на переднем сиденье сидел охранник с автоматом «Беретта» наготове. Впереди чёрного лимузина ехали два автомобиля с вооружённой охраной и ещё два — позади. Расчищали дорогу, ехали по бокам и замыкали стремительно летящий вперёд кортеж столько мотоциклов, что их хватило бы для организации мотогонок. Машины мчались по древним улицам Рима с такой скоростью, что Джек пришёл к выводу — полёты в самолёте куда безопаснее. У него создалось впечатление, будто каждый итальянец, едва сев за руль автомобиля, считал себя участником гонок на первенство мира среди профессионалов. С чувством ностальгии он подумал, насколько безопаснее ездить в ничем не выделяющемся автомобиле с Кларком за рулём, причём всякий раз по другому маршруту. Правда, в его настоящем положении меры безопасности были одновременно церемониальными. Разумеется, было ещё одно соображение…

— Если они хотят, чтобы с нами ничего не случилось, было бы куда лучше провезти нас тихо и незаметно, — пробормотал Райан.

— Успокойся, Джек. Всякий раз, когда я приезжаю сюда, повторяется одно и то же. Ты здесь впервые?

— Да. Первый раз в Риме. Жаль, что никогда раньше мне не удавалось побывать здесь — а ведь всегда хотелось. Понимаешь… история и тому подобное.

— Действительно, этого здесь сколько угодно, — согласился Адлер. — Думаешь, мы сумеем кое-что добавить?

Райан повернулся и взглянул на спутника. Ему не приходило в голову, что приближается новая эпоха в истории мира — причём поворот может оказаться опасным.

— У меня другая работа, Скотт.

— Ты знаешь, что случится, если мы добьёмся успеха.

— Откровенно говоря, я не задумывался над этим.

— Напрасно. Хорошие поступки не остаются безнаказанными.

— Ты имеешь в виду госсекретаря Талбота?..

— Нет, что ты. Мой босс здесь ни при чём.

Райан посмотрел вперёд и увидел, как грузовик поспешно свернул на обочину. Полицейский, ехавший на мотоцикле на самом краю кортежа, не свернул в сторону даже на миллиметр.

— Я занимаюсь этим не ради награды. Просто мне пришла в голову хорошая мысль, вот и все. А сейчас всего лишь веду подготовительную работу.

Адлер недоуменно покачал головой, но промолчал. Боже мой, подумал он, как же ты сумел удержаться на службе в правительстве так долго?

Полосатые мундиры швейцарских гвардейцев были изготовлены по эскизам Микеланджело. Подобно красным мундирам британской гвардии, они представляли собой анахронизм давно ушедших времён, когда солдат одевали в яркую форму, чтобы их было легче отличать от противника. А сейчас полосатые мундиры швейцарских гвардейцев, подобно красным у их британских коллег, больше рассчитаны на привлечение туристов, чем для каких-либо практических целей. Как сами гвардейцы, так и их вооружение выглядят столь эксцентрично. Стражники Ватикана держат в руках алебарды — пугающие на вид топоры с длинными ручками, первоначально предназначенные для того, чтобы сражаться с конными рыцарями, закованными в латы. Нередко цель — сбросить рыцаря с коня — достигалась тем, что ужасные раны получали не рыцари, а кони; животным трудно обороняться от вооружённых воинов, а война — дело сугубо практическое. Рыцарь в тяжёлых латах, оказавшийся на земле, уже не мог сопротивляться, и его умерщвляли с такой же лёгкостью, как чистят омаров, — ничуть не испытывая чувства сожаления. Многие почему-то считают средневековое оружие романтическим, придумал Райан, но в его предназначении ничего романтического не было. Современная винтовка пробивает дыры в телах своих жертв, тогда как средневековые мечи и алебарды рассекали их на части. И те и другие — орудия убийства, правда, убитых винтовочными пулями легче хоронить.

Швейцарские гвардейцы, впрочем, имели на вооружении и автоматы, изготовленные фирмой «СИГ». Далеко не все охранники Ватикана носят мундиры эпохи Возрождения, а после покушения на папу Иоанна Павла II многие из гвардейцев получили дополнительную подготовку по применению самого современного оружия, причём незаметно и не привлекая внимания, потому что владение оружием не соответствует тому образу Ватикана, который стремятся создать у своей паствы сами священники. Интересно, подумал Райан, какова позиция Ватикана относительно применения смертоносного оружия и доволен ли начальник охраны теми правилами, что требуют от него высшие сановники католической церкви, не понимающие серьёзность опасности и необходимость решительных действий. И всё-таки охрана делает все, что от неё зависит в пределах навязанных ограничений, ворча между собой и выражая свою точку зрения в удобное время, как все, кто отвечает за безопасность других.

Их встретил епископ, ирландец по имени Шеймус О'Тул, его рыжие волосы дико не соответствовали цвету рясы. Райан вышел из лимузина первым и потому сразу столкнулся с проблемой — следует ли ему целовать перстень на руке О'Тула или нет? Он вспомнил, что не встречал настоящего епископа со дня своей конфирмации — а это случилось много лет назад, когда он учился в шестом классе балтиморской школы. Епископ, однако, сразу решил проблему, стиснув руку Райана своей медвежьей лапой.

— Подумать только, мир полон ирландцев! — широко улыбнулся он.

— Кому-то нужно поддерживать в нём порядок, святой отец.

— Ну конечно, конечно! — Затем О'Тул пожал руку Адлера. Скотт был евреем и не собирался целовать чьи-либо перстни.

— Прошу следовать за мной, джентльмены.

Епископ О'Тул провёл их внутрь здания, история которого легко заполнила бы три тома научных исследований плюс иллюстрированный путеводитель, посвящённый искусству и архитектуре. Джек все же заметил два металлодетектора, через которые они прошли на третьем этаже. Детекторы были столь искусно замаскированы внутри дверных коробок, что сделали бы честь Леонардо да Винчи. Ничуть не хуже, чем в Белом доме, решил Райан. Действительно, заметил он, далеко не все швейцарские гвардейцы носят полосатые мундиры — несколько мужчин, прогуливающихся по залам и одетых в штатское, были слишком молодыми и подтянутыми для священников, но общее впечатление было чем-то средним между старинным музеем и монастырём. Служащие — священники и монахи — носили сутаны, а монахини, которых было тоже немало, были одеты в строгое монашеское платье, а не в полугражданскую одежду, как их сестры в Америке. Райана и Адлера попросили подождать в приёмной — Джек решил, что это сделали для того, чтобы предоставить им ещё одну возможность полюбоваться окружением, а не ради протокола. На противоположной стене висела мадонна кисти Тициана. Райан с восхищением смотрел на неё, пока епископ О'Тул пошёл сообщить о прибытии высокопоставленных гостей.

• Предыдущая
• 26/271
• Следующая