Стальной подснежник - Арнаутова Дана "Твиллайт" - Страница 21

— Если вам больше нечего сказать, миледи, может, вернемся к столу?

— Нет, благодарю, — выдавила Ло. — Я совершенно сыта.

— Тогда желаю приятного отдыха. Встретимся завтра у алтаря.

Он издевался, сволочь. Невозмутимый и надменный, словно каменная статуя. Нет, горгулья с крыши столичного храма! Плечи широченные, морда мрачная… Вылитый, только рогов и хвоста недостает! И она еще отказалась жаловаться! Хотя правильно отказалась, сама справится.

— У алтаря? — переспросила Ло. — И в чем прикажете мне туда идти?

— Не вижу, чем плохо платье, которое на вас сейчас.

— Оно же синее, — пискнула из угла Нэнси в праведном возмущении и зажала себе рот рукой, судя по звуку.

— Оно синее, — ласково повторила Ло, гадая, действительно ли комендант не понимает, в чем дело, или просто придуривается.

— Ну так наденьте другое, — в голосе Рольфсона прорезалось раздражение, комендант смотрел на Ло снисходительно, как на… дурочку, вот!

— Да неужели я бы не додумалась? — прошипела она, по привычке отступая на шаг, чтобы наложить магическое плетение по большей площади и точнее. Поймала себя на этом, осеклась, но продолжила: — По-вашему, сколько у меня свадебных белых платьев в гардеробе? Как-то не рассчитывала, что понадобится больше одного! Не знаю, как у вас на родине, а у нас в Дорвенанте в цветном к алтарю идут разведенные жены, вдовы и опороченные девицы в положении. Смею надеяться, ни к одной из этих категорий я не принадлежу. Так что цветное я надену не раньше своей следующей свадьбы!

Она смотрела на Рольфсона, чувствуя себя совершенно правой и очень злой. Да, в столице Ло могла придираться к материалу платья, его фасону, слишком богатой отделке, да чему угодно! Только не к цвету! Белое — право и закон для любой девицы Дорвенанта или Фраганы, впервые выходящей замуж. Шутка насчет мундира… даже для Ло была просто шуткой, понятно же.

Комендант дрогнул и явно растерялся. Ага, не совсем дурак. Но тут же Ло изменила свое мнение и потеряла дар речи.

— Не знаю, на что вы рассчитывали, миледи, — угрюмо сказал Рольфсон, меряя ее презрительным взглядом. — Но, если эта свадьба вам не по вкусу, откажитесь от нее сами, как положено. У вас для этого есть стряпчий, нечего делать дурака из меня и обвинять моих людей непонятно в чем. А если я ошибаюсь, то завтра жду вас у алтаря. Могу прислать Молли, если нужна женская помощь.

— Она мне белую скатерть принесет? — съязвила Ло, разглядывая коменданта в полном ошеломлении.

— Да хоть простыню! — рявкнул Рольфсон. — Идите к алтарю в чем угодно. Мне плевать, что на вас будет до этой проклятой свадьбы, во время нее и после! Спокойной ночи, миледи!

Дверью комендант не хлопнул лишь потому, что она была распахнута настежь. Но по коридору ушел так, что скрипучий пол трещал и постанывал под тяжелыми шагами.

— Надеюсь, миледи, вы не собираетесь… поступить неразумно? — уныло поинтересовался мэтр, последние пару минут изображавший предмет обстановки, вроде канделябра.

— То есть отказаться от брака? Не дождется!

Злость бурлила внутри так, что в висках заломило. Просила выхода, хоть какого-нибудь. Ло оглянулась по сторонам — ничего подходящего. Хотя вот! Шагнув к подоконнику, она подхватила горшок с трупом цветка и с размаху грохнула об пол. С наслаждением! Не огненный шар, конечно, но хоть что-то… Ойкнула Нэнси, во все стороны полетели осколки и земля, мэтр бочком двинулся к выходу.

— Не дождется! — убежденно повторила Ло. — Вот теперь — точно! К алтарю, значит? В чем угодно? Великолепно! Спокойной ночи, мэтр. Идите-идите, наши женские сложности насчет нарядов вас не касаются. Не беспокойтесь, на свадьбе я буду выглядеть, как положено леди. В белом, мать его барготову! Нэнси, а ну вылезай из-под стола, дуреха. Ищи нитки с иголкой, утюг, крахмал…

Через пару минут после ухода мэтра Ло приоткрыла дверь — в коридоре было пусто. Вернувшись в комнату, она уже спокойно сказала роющейся в сундуках девчонке:

— А теперь правду, милочка. Не бойся, наказывать не буду. Платье оставалось без присмотра перед ужином?

— Д-да, миледи, — всхлипнула Нэнси, вставая со шкатулкой в руках и опуская глаза.

— То есть вышла ты не на минуточку? — уточнила Ло, жалея, что нельзя вернуть коменданта, но понимая, что это совершенно бесполезно.

Горничная молча кивнула, съежившись.

— У меня живот прихватило, — тихо сказала она. — Вот и просидела в уборной… А потом сходила за утюгом, поднялась сюда и увидела… Вы на ужине были как раз…

— Почему сразу не сказала?

— Так не любят хозяева больную прислугу, — шмыгнула носом та. — Говорят, от работы отлыниваем.

— Дура, — устало сообщила Ло. — Будешь мне врать — вот тогда выгоню. Сходи к целителю, попроси лекарство. А потом быстро сюда. В чем угодно, значит, — мстительно улыбнулась она, повторив слова коменданта. — До и после свадьбы… И во время нее… Ну нет, до простыни я, пожалуй, не опущусь…

Испорченное платье, всего лишь. Помня черные розы, она была настороже с самого первого шага по крепостному двору, не зная, чего ожидать. Но уж точно не этого. А платье и вредная девчонка-падчерица… Это вполне можно пережить и даже получить удовольствие от происходящего. Истинная леди держится с достоинством в любой одежде.

Улыбка Ло стала мечтательной и предвкушающей.

Стоя перед алтарем в ожидании невесты, Эйнар тридцать три раза проклял свою вчерашнюю глупость. Да, сорвался он и вправду по-дурацки. От усталости и угрюмой неловкости, мучившей его весь вечер. И, наверное, стоило потом подняться наверх и извиниться, ведь крепость — его хозяйство, и за все, происходящее в ней, отвечает комендант. А с платьем вышло… нехорошо. Да что там, гнусно вышло. Для любой женщины, по любви она идет под венец или по расчету, свадьба — особый день. Он вспомнил свою свадьбу и с усилием вдохнул, словно что-то давило грудь. Дурак… Как есть дурак. Надо же было ему ляпнуть про синее платье! Просто в голову не пришло… Мари под венцом была в шелковом зеленом платье с белой кружевной накидкой, он отвалил за него месячное жалованье, и красивее невесты не было во всей Невии! Только вот Мари уже носила под сердцем Тильду… Иначе разве отдал бы ее отец, богатый мельник и староста деревни, за наемника, пусть даже из Волчьей Сотни Дольфира?

Но в Невии с этим проще. Там до сих пор держатся вольфгардских обычаев, по которым невесте не зазорно идти к алтарю с круглящимся передником. Что звериный приплод, что человеческий угоден Всеобщей Матери. И если уж случилось такое, что девка понесла до свадьбы, законный брак все прикроет и поправит, лишь бы он случился.

А он, выходит, наговорил такого… Но кто же залил проклятое платье?!

Эйнар мучился этим вчера, пока не провалился в сон, и сегодня с утра, когда пришлось все-таки обсуждать брачный договор с въедливым мэтром Тюбуи. Мэтр честно зачитывал и объяснял каждый пункт, пока все они не слились и не закружились у Эйнара в голове. Главное он все-таки уяснил: если за три года его жена не родит ребенка, они могут развестись. Правда, прожить эти три года они должны непременно вместе, не разлучаясь чаще, чем положено по делам службы. На заставу, значит, он может съездить без супруги, как и она в ближний городок Донвен за покупками. А вот в Дайхольм, главный город провинции, уже только вместе. Ну, благодарность вам огромная, ваше величество… Вот ведь облагодетельствовали.

Впрочем, жить в одной крепости еще не значит быть мужем и женой по-настоящему, уж это было понятно, стоит взглянуть на будущую супругу. Леди магичка, и вправду та самая Ревенгар, держалась так, словно шомпол проглотила, а ее улыбкой можно было молоко в погребе морозить. И эта надменная аристократка ляжет с ним в одну постель? Да лучше бревно обнять, ради всех йотунов Вольфгарда!

Эйнар стиснул зубы, глянув на солнечный луч, как раз достигший вершины алтарного камня, отмечая полдень. Это не невеста опаздывала, а сам он явился рановато. Хотя все остальные тоже давно собрались. Весь крепостной гарнизон переминался у стены с одной стороны, с другой — столпились женщины во главе с Молли, смертельно обиженной, что ее не допустили к одеванию невесты. Леди изволила сказать, что справится с помощью горничной.