Неприрученный вампир (ЛП) - Бакстер Кейт - Страница 8

Именно. Гуннар закрыл ящик, в котором хранилась драгоценная корона первого Альфы стаи.

— Ничего стоящего, — подчеркнул он.

— Поняла, — Джиллиан уставилась на какую-то далекую точку и постучала указательным пальцем по губам. — Хммм.

Волк Гуннара тявкнул от нетерпения, но тот заставил животное замолчать. Он отказался позволить первому овладеть им.

— Я не могу придумать никаких текстов в нашем распоряжении, которые упоминают вампиров, не так ли?

Присоединившись к стае, Джиллиан поглотила каждую унцию информации, которую только могла достать. Академик, она была очарована их историей, легендами. С помощью перевода Свена, она прошла через всю их библиотеку текстов за несколько недель.

— Я тоже, — Джиллиан продолжала размышлять, а Гуннар сопротивлялся желанию начать расхаживать по комнате. — Хорошо, так что, если это не наше знание, за чем приходил вампир?

Гуннар склонил голову набок.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты сказал, что вампиры практически вымерли в течение двух столетий. Не могу представить, что они много знают о себе подобных.

— Это обоснованные доводы, но на самом деле я понятия не имею, что они знают, — это его тоже чертовски раздражало. Что вампиры знали, об их истории, их создании? Аристов что-нибудь знал? А если да, то мужчина передал это знание своему ковену, или он жаждал заполучить его?

— Возможно, у нас нет ничего в наших книгах, что относится к вампирам, но у нас есть кое-что, что может привести вампира к большему количеству книг и информации, чем человек мог бы прочитать за всю жизнь.

Джиллиан все еще думала о времени, как человек. Пройдут столетия, прежде чем она полностью осознает масштабы своего виртуального бессмертия.

— Есть? — спросил Гуннар. — Что?

Джиллиан улыбнулась. Она поднялась и подошла к одному из ящиков в хранилище. Она вытащила его и положила в руку Гуннара кусок изношенного золота в форме медальона, но с выступающей частью сверху и прорезью с одной стороны. На фасаде медальона, вероятно, когда-то были выгравированы символы, но время стерло гладкую поверхность.

Гуннар изучал то, что могло быть бесполезным куском золота. Оно было доверено стае так много веков назад, что Гуннар едва мог вспомнить назначение. Им было поручено защищать медальон. Держать его подальше от тех, кто мог использовать его в темных целях. Боги. Гуннар не думал, что есть еще живые существа, которые знали его цель, кроме него самого и нескольких членов стаи.

Вместо того чтобы найти ответы, казалось, Гуннару удалось выкопать больше вопросов.

— Этот кусок бесполезен, — заметил он. — Он один из трех.

Джиллиан нахмурилась.

— Кто сказал, что у вампира еще нет двух других?

Действительно. Пара Гуннара, очевидно, была полна сюрпризов. Он даже не знал ее имени, а женщина сумела очаровать и привязать его менее чем за пять минут.

— Во всяком случае, у нас есть то, чего хочет вампир.

— Верно, — сказала Джиллиан. — Итак… что теперь?

— Теперь? Мы ждем.

***

Шелль вышагивала по окрестностям коттеджа, ее желудок был завязан в узел. Она хотела ударить что-то, просто чтобы снять напряжение, которое натянуло ее мышцы. Стена причудливого гостевого дома Михаила могла взять на себя основную тяжесть ее разочарования, но она сомневалась, что король вампиров любезно отнесется к сносу его имущества.

— Агрхр!

Она ударила воздух, но это не дало ей такого удовлетворения, которое было от удара кулаком по гипсокартону. Лукас посмотрел на нее из гостиной и покачал головой.

— Тебе нужно успокоиться.

Ему легко об этом говорить. Лукас был членом уединенного клана дампиров Томаса Фэйрчайлда, приютившего его. Чистый, как снег, Лукас получил задачу действовать как личный буфет Шелль после того, как она была обращена. Михаил думал, что, сделав Лукаса донором крови Шелль, она сравняет его с землей и приведет в их лоно. Вместо этого, Шелль случайно осушила Лукаса и, по ее вине, заставила собственную кровь стечь ему в горло, что сделало его вампиром.

Как доказать всем, что она справится со всем этим дерьмом, а?

— Я не могу успокоиться, — раздраженно сказала Шелль. Ее раздражало, что Лукас мог быть таким холодным, когда она собиралась вылезти из ее проклятой кожи. — Я слишком взволнована.

Лукас продолжал наблюдать за ней, как за животным в зоопарке.

— Хорошо, Шелль. Твоя душа вернулась!

С широко раскрытыми глазами невинного нуба он хотел показать светлую сторону. Тупые оптимисты. Она предположила, что, будучи без души всего несколько месяцев, она может быть счастлива, что ей не придется жить века в пустом, без эмоций состоянии. Тем не менее, ее связь действительно подложила свинью в ее планы. Тупой оборотень. Глупый, высокомерный, сексуальный, Бог викингов мужского пола…

Она резко развернулась лицом к Лукасу. Он смотрел на нее с удивленной ухмылкой. Тьфу.

— Есть ли у меня ключ? — он открыл рот, чтобы ответить, но Шелль перебила его. — Нет. Так что это не очень хорошо, Лукас. Не с большой вероятностью.

Мужчина равнодушно пожал плечами.

— Может, он тебе больше не нужен.

Шелль застыла на месте. Она глянула лучшим взглядом смерти страшного вампира на Лукаса, но после того, как он узнал ее за последние несколько месяцев, тень, которую она бросила ему, мало повлияла. Проклятие. Все было намного лучше, когда Шелль могла его обмануть.

— Мне это нужно. Нам это нужно.

Шелль была аномалией среди вампиров. У нее были силы и способности, которых не было ни у одного вампира, даже у Михаила Аристова. Как ее потомство, Лукас разделял некоторые из этих уникальных черт. Пока она не узнала больше о Гробе Сета — волшебном гробе, который преобразил ее — и магии, которую он содержал, они оба были в опасности.

Лукас грустно покачал головой.

— Ты действительно думаешь, что Михаил или даже твой родной брат осудили бы тебя за то, что ты не контролируешь?

Esta magia limpiará la tierra³. Ритмичные слова, сказанные перевертышем прямо перед тем, как он толкнул ее в эту богом забытую коробку все эти месяцы назад, отразились в уме Шелль, и она вздрогнула. Перевертыш думал, что сундук порождает демонов. Мапингуари. Это то, чем была Шелль? Демоном?

— Я думаю, что Михаил сделает все, чтобы защитить расу, — ответила Шелль. — И я думаю, что Ронан предан своему создателю.

Лукас фыркнул.

— Кровь гуще воды.

— Именно, — Шелль продолжила расхаживать. Они с Ронаном были близнецами. Это в какой-то степени их связывало. Но Михаил обратил Ронана. Сделал его частью вампирской коллективной памяти. Вампиры и дампиры существовали почти так же, как и осиновая роща. Из одного дерева было произведено много саженцев. Каждый из них взаимосвязан своими корнями. Ронан был связан с Михаилом, его ковеном и Коллективом. Шелль в этом не участвовала. Она была одиноким деревом, а Лукас ее единственным саженцем. Они были уязвимы. Отделены. Лукас мог быть слишком наивен, чтобы понять, но Шелль знала, что случилось с сорняком, который пророс в саду, где ему не место.

— Я должна знать, Лукас.

Губы его сжались, и выражение лица стало грустным.

— Знать что?

— Что мы такое. На что способны, — она сделала паузу. — Независимо от того, являемся ли мы угрозой или нет.

Брови Лукаса сошлись.

— Угроза для кого?

Шелль выдохнула.

— Ни для кого.

Он оттолкнулся от дивана.

— Ты чувствуешь угрозу? Потому что это не так.

Это потому, что Лукас никогда не мог представить, что будет вести себя так нецивилизованно. Шелль знала лучше. Они были дикими и необузданными, как любое животное. Дикими. Опасными из-за своих способностей.

— Я возвращаюсь за третьей частью ключа к Гуннару, — заявила Шелль. Она же не спрашивала разрешения. Ей ничего не нужно.

— На этот раз он будет ждать тебя, — предупредил Лукас. — Он будет к этому готов.

В этом Шелль не сомневалась. Она провела кончиками пальцев по губам. Она могла поклясться, что все еще может чувствовать ток электричества, который вспыхнул там, когда оборотень поцеловал ее. Такой мужчина! Мужественный. Дикий. Смелый.