Неприрученный вампир (ЛП) - Бакстер Кейт - Страница 2

Перспектива получить в свои руки реликвию намного перевешивала раздражение, когда с ней обращались как с ребенком, которому впервые разрешили перейти улицу в одиночку. Она обнадеживающе улыбнулась Михаилу, показывая надежду. Кроме того, не похоже, что он ничего не получал от сделки. В стольких словах, он попросил Шелль шпионить за Шивон для него. Смелая просьба, учитывая, что она была верным членом ковена Шивон более века. Союзы Ронана сместились достаточно легко; возможно, Михаил предположил, что и у Шелль тоже.

Михаил не был далек в своих предположениях. По правде говоря, Шелль была только на одной стороне: своей.

— Я соберу информацию о ней, — Чего Михаил не знал, так это того, что мысли Шивон будут голыми для Шелль, если она не будет осторожна. Силы Шелль были не похожи на силы любого из вампиров ковена Михаила. Масштабы своих способностей пугали Шелль. Отвлекали ее внимание. И заставляли искать ответы на тайны вновь обретенного вампирского существования. Шивон была грозной, но сила дампира была ничем по сравнению с силой Шелль. — Если она что-то задумала, я дам тебе знать.

Михаил улыбнулся, показывая кончики своих двойных наборов клыков.

— Хорошо.

Хотелось бы, чтобы визит к Шивон пошел на пользу Шелль.

***

— Гуннар, нам нужно поговорить.

Гуннар Фальк поднял глаза и нашел своего зама, стоящего в дверях офиса. Суровое лицо Арена и сжатые челюсти были четким индикатором того, что все, что он собирался сказать Гуннару не понравится. Никакого удивления. С возрождением вампирской расы сверхъестественный политический климат быстро менялся. И Лос-Анджелес — всего в тридцати минутах от их комплекса — стал эпицентром для всего этого.

— Что? — как Альфа стаи Форкбеард, Гуннар имел дело с мелкими ссорами и разногласиями все время. Оборотни были неустойчивы по своей природе. Жизнь в тесноте не сделала ничего, чтобы обуздать это. Стая функционировала больше как монархия, с Гуннаром, играющим судью, присяжных и палача позиционеров, которые клали свои обиды к его ногам.

Арен вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Он сел напротив Гуннара и пристально посмотрел на него. Гуннар массировал висок, уже чувствуя начало головной боли от напряжения.

«Что теперь?»

— Начинают ходить слухи о восстании.

За те триста лет, что он был альфой, Гуннару еще не бросали вызов члены стаи. Он удивленно поднял бровь, когда рассматривал Арена.

— Кто? — в углублении его души резонировал низкий территориальный рык. Любой мужчина, который попытается бросить ему вызов, быстро умрет.

Арен нахмурил брови.

— Нет. Это не в пределах стаи. Йен Грегор планирует переворот против Сортиари.

Гуннар откинулся на спинку стула, когда рассматривал Арена. Позор берсеркского военачальника охватывал континенты и века. Он был правой рукой Сортиари столько, сколько мог вспомнить Гуннар. История берсерков с хранителями судьбы была запутанным беспорядком предательства и дисфункции. Это послужило причиной того, что Грегор, в конце концов, сбросил тех, кто держал его поводок. По правде говоря, Гуннар был удивлен, что этого не произошло раньше.

— Ссоры берсерков с Сортиари нас не касаются, — ответил он спустя долгое время. — Это не дело стаи.

Арен поджал губы.

— Не будь настолько уверен.

Волк Гуннара пробежал в его психике, заволновавшись. Когда до полнолуния оставалось всего пару недель, эта животная часть его натуры была спокойной, пока луна была на исходе. Но теперь, когда лунный цикл нес растущую Луну, волк стал беспокойным, желая, чтобы его выпустили поиграть. И что-то в поведении Арена взволновало животное.

Темные брови Арена резко нависли над его светло-золотистыми глазами. Гуннар провел рукой по бритой голове и выдохнул. Очевидно, его волк был не единственным на грани.

— Возможно, сейчас это не дело стаи, — начал Арен. — Но как долго, по-твоему, мы сможем оставаться в стороне?

Гуннар оттолкнул стул и обогнул стол. Его волк хотел выйти, и мужчина разделял беспокойство животного. Его мышцы были натянуты и дергались с каждым шагом. Им нужно было полнолуние и свобода бегать и охотиться. В течение следующих четырнадцати дней эта потребность только возрастет.

— Столько, сколько можно, — Гуннар застыл с суровым выражением на лице. — Последнее, что я хочу, навлечь на себя гнев либо Грегора, либо Сортиари.

Сортиари были так же стары, как само время. Тайное общество, которое проникло во все аспекты цивилизации, самопровозглашенные стражи судьбы взяли на себя руководство ходом истории, как они считали нужным. Двести лет назад, они попытались уничтожить расу вампиров. Как свидетельствует возрождение расы, эта конкретная директива не пошла по плану. Некоторые считали это знаком того, что их власть и влияние начали ослабевать. Тем не менее, Гуннар не собирался привлекать их внимание.

— Почему бы не нанести удар, пока они слабы? — Арен пожал плечами. На мгновение Гуннар вспомнил своего друга, каким он был столетия назад: воин, одетый в кожу и мех. Непримиримый. Жестокий. Викинг. Дикая усмешка освещала его острые черты лица. — И пожинать военные трофеи.

Гуннар фыркнул. Современная война была далека от того времени и мира, в котором он был воином.

— Как думаешь, какую добычу мы пожнем?

Глаза Арена вспыхнули золотым светом, когда его волк поднялся на поверхность души.

— Сила для начала.

Арен был амбициозным дураком, если думал, что это будет так легко.

— Так ты думаешь, не так ли? Что Йен Грегор просто укусит руку, которая его кормит, и уйдет?

— Думаю, Грегора интересует месть и немногое другое.

Это правда, что месть мотивировала каждый шаг Грегора, но Гуннар не был уверен до конца.

— Если Грегору удастся свергнуть Трентона Макалистера, да помогут нам боги.

Рычание грохотало в груди Арена.

— Ты переоцениваешь берсерка.

Гуннар прижал Арена ледяным взглядом и продолжал смотреть на него, пока мужчина не был вынужден отвернуться.

— А ты его недооцениваешь.

Подвинув кресло, мужчина опустился в него. Он знал, что лучше не быть на одном уровне глаз со своим альфой.

— Горцы горячие и опрометчивые. Они никак не могли управлять империей Макалистера. Наши легенды дали этим зверям имя. Они хороши только для борьбы.

Это правда, Скандинавские легенды дали имя высокогорным зверям — берсерки. И Арен был прав, их талант заключался в насилии и немногом другом. Тем не менее, было бы глупо сбрасывать со счетов расчетливый ум Грегора. Самец был намного умнее, чем кто-либо другой, включая Трентона Макалистера.

— Так что ты предлагаешь? Объединиться с берсеркерами, свергнуть Сортиари, а затем убрать их?

Арен улыбнулся, и его взгляд засиял кровожадностью.

— Почему нет? — мужчине хватает амбиций, уж это точно. — Подумай об этом, Гуннар. Ты будешь самым влиятельным в стране. Черт, в мире. Наследие Свейн Форкбеард будет жить в новом царстве, а ты будешь королем.

Грандиозные планы. Пра-пра-дядя Гуннара, Свейн Форкбеард, действительно был королем достойным страха и уважения. Он узурпировал трон своего отца и правил Швецией железным кулаком почти тридцать три года до своей смерти.

— Королем Пасадены? — спросил Гуннар с сарказмом. — Или еще лучше, Верховным Королем Калифорнии? Думаю, местным властям есть, что сказать по этому поводу.

Арен отмахнулся от колкости.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Мы не подчиняемся законам человечества. В стране нет сверхъестественной силы, которая могла бы соперничать с твоей. Особенно, если тебе удалось бы сбить Макалистера с его метафорического трона. Превосходство стаи никогда не встанет под сомнение.

Гуннар поднял взгляд.

— Это произойдет не сейчас.

Волк зарычал в душе Гуннара, и звук отозвался эхом в его груди. Предположение Арена, что его сила будет поставлена под сомнение даже сейчас, еще больше вызвало его раздражение.

— Нет необходимости в такой реакции, — Арен расслабил позу и позволил взгляду упасть еще раз. — Я просто говорю, что ты должен рассмотреть возможности.