Победитель? (СИ) - "sandlord" - Страница 49

— Нет! НЕТ! НЕ НАДО!! — прыснувшая алая жидкость предоставила достаточно веселья одному из воинов, что своим примером должен был вдохновлять новичков, которые не могли просто так расправиться с невооружённым человеком на ровном месте, война толкала их на это, но пока их внутренние барьеры не будут сломлены ощущением вседозволенности, из них не получится настоящего солдата, которого следовало бы назвать палачом. К мёртвым тут же припали более опытные солдаты, что соображали куда быстрее «зелёных», пользуясь моментом разжиться теми ценностями, которые почти каждый житель успел прихватить с собой при спасении от пожара. Дюди были жадными существами, чаще всего ставя материальные богатства превыше собственной жизни, чем и пользовались в данный момент лаксоские воины, словно стая коршунов налетев на трупы городских жителей, чуть ли не раздевая их догола…

— Чего смотришь?! Либо забирай, либо иди лови следующих, пока отряды наши через стену не перебрались! — с горящими нездоровым светом, покрасневшими глазами, палач, а теперь ещё и мародёр, рявкнул в сторону опешившего новичка, что в страхе и непонимании прожигал вытаращенными глазами группу своих товарищей, которые оставили после себя лежать на земле лишь голые изодранные трупы жителей.

— Зачем… — обронил боец, наблюдая за очередной казнью двух женщин в затуманенном переулке, сменившийся ужасающим гоготом каких — то нечеловечных тварей, набивающих свои карманы различным добром. Вдалеке, под слоем чуть рассеявшегося дыма, мужчине померещился силуэт ребёнка, размытые контуры плачущей маленькой девочки почти сразу же испарились, но этого мгновения ясности оказалось достаточно, чтобы солдат сорвался с места, и побежал в этом направлении.

— Девочка, убегай отсюда…. Девочка! — не составило труда отыскать никуда не убегающий силуэт ребёнка, что постепенно сформировался в тихо плачущее дитя, которое, видимо, в отчаянии сдалось, не зная куда податься после потери взрослых. Ещё не почерневшая душа бойца прониклась подсознательным состраданием к невинному человеку, из — за чего солдат решил уберечь её от неминуемой гибели во время штурма. — Эй… тебе нужно спрятаться на время, пока всё не утихнет, и тебя… гкХАХ!

Внезапно прилетевшая прямо в глаз стрела, разрезала едкий дым, пустив изящные завихрения на долю секунды, тогда как тело лаксоского штурмовика рухнуло замертво, всё с той же протянутой рукой, которой не хватило всего пары сантиметров, чтобы достигнуть плеча рыдающей на земле девочки.

— Занять позиции! Цельсь! — командир колхидского подразделения лучников уже вовсю выстраивал оборону в черте города. Им не удалось поспеть вовремя, так что в данный момент предстояло завязать городские бои насмерть, за право владения южным сектором.

Выходящие на временные позиции лучники уже принялись за дело со всей тщательностью, то и дело на их глаза попадались рассеянные отряды по пять — семь человек, что безостановочно перемещались в погоне за убегающими жителями, на крики которых и ориентировались в дыму наши отряды дальнего боя.

Преимущество высоты было как нельзя кстати, покуда огонь не добрался до колхидцев, они с крыш продолжали уничтожать врагов внизу, и прикрывать наземные силы королевского полка, которые методично зачищали знакомые переулки парами, беря на себя всю вражескую мощь и внимание, тогда как мирные жители могли отдаться скорейшему отступлению в тыл.

— Руби их малой! Руби так, чтоб больше не встали!!! — сражаясь в узком переулке, наставник то и дело сменял своего напарника, что горел яростным желанием прогнать бездушных захватчиков, секунду назад ещё насилующих девушку — подростка, побросав своё оружие в руки самому «праведному» из товарищей, череп которого разлетелся по стенам в первую очередь, от удара ребром щита наставника, с разбега влетевшего в группу врагов.

— АААА СУКИ! СДОХНИТЕ! СДОХНИТЕ!! — повторял молодой, раз за разом вонзая клинок в горло трепыхающегося на земле полу — трупа, глаза которого, казалось, были вот — вот готовы выскочить из орбит. Наставник же, тем временем, быстро подавил излишние эмоции, вернувшись к пострадавшей, начав оказывать ей элементарную помощь, попутно оглядываясь на странным образом затихшие улицы.

Мирмир был достаточно расторопен, дабы не отставать от своего напарника, что нёс на руках маленькую девчушку, подобранную в районе боевых действий. Особый случай позволял идти на экстренные меры, бросив зачистку, двое разыскивали кого угодно, дабы передать им малолетку, а самим поскорее вернуться в строй.

— Возьмите девочку! — пытаясь уже насильно всучить малышку в руки молодой парочке, что в страхе отпрянула от него в сторону, словно от какой — то чумы, заставив даже безразличие Филиппа к остальным людям с досадой сплюнуть, при виде этих сплошь эгоистичных, и заботящихся о других только тогда, когда им это выгодно.

— Стоять мразь! — тут внезапно Мирмир обнажил свой сверкающий клинок, направив его острие, вместе с грозными словами в спину желающему уже скрыться прочь, парню — Ты сука, сейчас же возьмёшь девочку к себе, и отведёшь в безопасное место, или я, мать твою, заставлю тебя бежать на передовую с голой задницей! Я клянусь!! — рыцарь уже вновь собрался удивиться поведению своего напарника, но не успел, ибо из его рук буквально выхватила малышку, испугавшаяся угроз, девушка.

— Пойдём. — поторопила она своего спутника, который всё ещё стоял в ступоре, находясь под пристальным взглядом Мирмира.

Глава 47.

— А ты ничего, мне понравилось, тот салага чуть в штаны не наложил! — искренне смеясь в столь неблагоприятной обстановке, Филипп немного разрядил царившую вокруг атмосферу сильнейшего беспокойства, Мирмир ощутил, как рука наставника одобрительно хлопает его по плечу.

— Ладно вам… что теперь — то? — оборвав необъяснимый задор наставника, парень вернул меч обратно в ножны, оглядевшись вокруг на наличие каких — либо угроз, что странно, в дыму пожарища словно всё стихло, кроме редкого треска пламени, что то и дело выбрасывало, то тут, то там снопы мгновенно тлеющих искр. Врага не было поблизости, по крайней мере сейчас, и беря во внимание неопытность Мирмира, то право продумать дальнейшие действия он целиком и полностью предоставил Рыцарю. Если бы Филипп сказал ему отступать к замку, он бы сию же секунду это и сделал, не подвергая слова напарника сомнениям, Филипп сейчас был немного старше, и куда более опытнее, вследствие чего тот лучше знал, каким образом будет легче всего остаться в живых.

Сам Рыцарь сейчас также обдумывал различные варианты действий, спасение девчушки помогло им беспрепятственно отделиться от основной группы, а теперь же успешно сбросив груз, они с напарником находились в относительном тылу, а значит, могли как отступить, скрывшись в каком — нибудь подвале, не обременённые ничем, кроме как ожиданием исхода всего этого, или же вернуться к своим, в лучшем случае отбив стену, и получив пару лёгких ранений продвинуться по службе, но это мало вероятно при текущем раскладе сил. Как бы не была сильна дисциплина в солдате, когда он оказывается вдали от заварухи, способный уже самостоятельно мыслить и взвешивать то или иное решение, в таком случае, естественно, произойдёт выбор пути наименьшего сопротивления, ведь пока что, этим двоим ещё было что терять, и на тот свет попасть они не стремились, сколь бы не были оправданы риски.

— Уходим. Найдём укрытие и пересидим этот ад, там уже разберёмся, как быть. — рассчитывая на своего напарника, Филипп направился с ним следом за убегающими жителями, если у них получится смешаться с толпой, что было относительно не сложно осуществить в данной неразберихе, дальше уже не возникнет труда отыскать надёжное и безопасное место.

Тем временем, пока силуэты бойцов растворялись в тумане войны, у его источников бушевали крики и звон стальных клинков, что разносились на многие метры вокруг, поглощая слух свидетелей в полной мере, с головой погружая в чувство стремительно проносящейся жизни. В глазах колхидских воинов по — прежнему горела воля к победе, даже беря в расчёт явное превосходство в числе со стороны противника, им удалось нейтрализовать большинство рассеянных групп, превратив те в кровавое месиво, стараниями молодых и горячих сердец новобранцев, что горели праведным гневом, безостановочно преследуя, и не жалея сил на убийство вторженцев. Наставники не могли предотвратить жажду крови своих напарников, ведь она, по большей части, и помогала им сражаться, при этом действительно побеждая, сводя чувство страха к минимуму, гнев был грозным оружием, редко выходящий за рамки требуемого количества, солдаты сами не понимали, как с каждым убийством набирались ценного опыта, прошло всего каких — то несколько минут, а их руки уже были по запястье испачканы в алой крови, марая до этого чистые рукава и одежду.