Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 91

— Где выход?

— Там… внизу…

— Понял, мы там заходили.

«Только бы с Олугдом все было в порядке», — вспомнил о другом неопытном льоре Раджед. Снаружи могла придавить магия или случайный обломок, сорвавшийся с вершины башни.

Путь лежал через перекореженные лестницы, залы и длинные переходы, пол и потолок кое-где почти поменялись местами, а башню все сотрясало в агонии.

— Прыгай!

— Я… Я боюсь! Я так низко еще не спускался! — всхлипывал без слез Инаи, однако же шел. Нытик нытиком, но действовал правильно, команды понимал, не впадая в панику. Только стушевался перед рухнувшей лестницей. Янтарный-то чародей легким леопардом скользнул вниз, даже не заметив высоты.

— Прыгай! И с открытыми глазами! Быстро! — приказал Раджед, а уж отдавать убедительно приказы он научился. Инаи, который до того пугливо зажмурился, послушался и двинулся вперед неуклюжим воздушным шариком. Издав неопределенное «ух!», он благополучно приземлился, отряхивая колени.

Оставалось совсем недалеко до заветного освобождения из каменного плена. Твердыня, что долгие годы давала защиту, в считанные секунды превращалась в смертоносную западню. Чем выше башня, тем страшнее падать. Чем больше камней, тем тяжелее придавит.

Однако же льорам повезло, они вырвались вперед по галерее со стрельчатыми потолками, в конце которой уже маячил заветный выход. Тут и там валялись раздробленные статуи прекрасных русалок, они проводили хозяина башни прощальными застывшими взглядами каменных глаз. И звон расколотых сонных миров затих навсегда, погребенный под окончательно обвалившейся башней, которая еще раз вздрогнула напоследок и замерла бесформенной грудой камней, слившись с гористым пейзажем льората.

Инаи и Раджед застыли на краю локальной катастрофы. Раджед все еще крепко сжимал вспотевшую руку мальчишки, однако быстро пришел в себя, вспоминая об Олугде. Однако опасения не оправдались: возле развалин их уже встречали крайне обеспокоенные товарищи.

— Вы в порядке? — спросил Раджед, внимательно рассматривая Олугда и Сарнибу.

— Да! — кивнул малахитовый льор. — Как только башня начала рушится, ее защитные чары свернулись. Так что мы только немного замерзли. Что ж, — он улыбнулся. — Кажется, в моей башне прибавится народу.

Однако Инаи ничего не слышал, глядя неподвижно на обломки, бесконечно повторяя:

— Все разрушилось… Все пошло прахом.

— Не ной. Ты хотя бы сохранил талисман! — обнадеживающе хлопнул его по плечу Олугд, хотя сам лишился и дома, и камня. Как заметил Раджед, цирконовый чародей научился не только жить без реликвии, но и использовать магию. Однако Инаи волновали вовсе не его разрушенные шедевры, он порывисто обернулся, решительно сдвигая светлые брови:

— Да не в том дело! У меня в четырех деревнях еще ячед живой был! Они теперь окаменеют!

Остальные льоры удивились, переглянувшись. Раджед-то считал, что этот медлительный потомок древнего рода печется только о своем комфорте, однако оказалось, что только в его владениях неведомой силой уцелели последние живые люди Эйлиса. Он искреннее переживал за их судьбу, как хороший и добрый правитель.

— Мы заберем в малахитовую башню, — заверил Сарнибу. — Показывай дорогу к этим деревням.

— Как ты сохранил их? Как? — оживился Олугд, в его глазах зажегся ненормальный блеск.

— Не знаю… Это от родителей осталась магия, — по-старому невнятно пробормотал Инаи. — Ячед… Они все в полудреме, как и я, зато живые, а не каменные.

— Значит, это реально, — восхищенно воскликнул Олугд, озаренной новой надеждой. Разубеждать его никто не решился, хотя и Сарнибу, и Раджед понимали: одно дело не дать окаменеть, а другое — вернуть к жизни то, что уже застыло.

Еще около двух часов потратили, чтобы перенести в малахитовую башню обнаружившийся в полуразваленных домишках ячед. Раджед с огромным удивлением рассматривал живых людей Эйлиса, словно никогда их не встречал. Впрочем, не встречал, почти не видел вблизи, только теперь замечая, как бедно жил простой народ, как убоги и тесны их жилища. Домотканые серые рубахи да штаны, одинаковые у женщин и мужчин угнетали единообразием, точно тюремная форма. А они — властители мира, чародеи — не позволяли народу развиваться, получать знания, учиться, строить города, как на Земле.

Почему? Чего так боялись предки? Обычных людей? Запугивали их громадами недоступных башен, жестоко подавляли малейшие искры недовольства, выстраивали мифы. Раджед после всех впечатлений слишком долгого дня отчетливо ощутил еще одну загадку, которая касалась истории его мира. Когда возникли династии льоров? И что было до них? Если у королей и простых людей рождались дети — Нармо тому подтверждение — значит, они принадлежали к одному виду, к единому человеческому роду. Раджед мысленно отметил еще один неразгаданный вопрос, пока переносил в портал одного за другим полусонных людей.

В малахитовой башне они очнулись, безвольные тела зашевелились, точно выходя из анабиоза.

— Вот так дела! Сколько нас здесь теперь! — радовался Сарнибу, который измучился от одиночества. Он с наслаждением размещал в самые лучшие покои разбуженных непонимающе озиравшихся людей, хлопотал над ними, как заботливая наседка. Непостижимым образом усилилась и магия его талисмана, что отчетливо ощутил Раджед, который предпочитал оставаться в стороне от мелких повседневных забот.

Инаи же с радостью присоединился к Сарнибу, забывая о пережитых невзгодах и ужасах. Он знакомился со своими подданными, торопливо и сбивчиво рассказывал им кратко обо всем произошедшем, хотя сам толком ничего не понимал.

— Сколько я спал? — то и дело спрашивал ячед, растирая плечи и ноги. Всего насчитали человек двадцать. Женщины, мужчины, дети — совершенно разные, не отобранные по какому-то особому принципу. Один даже оказался вороватым и попытался стащить позолоченную подзорную трубу со столика в библиотеке, однако магия тут же сигнализировала об этом. Остальные же вели себя прилично и только испуганно жались друг к другу, собираясь в кружок посреди обширного зала.

— Льоры! Господа льоры! Помилуйте! — испуганно шептались скептики.

— В каком году вы заснули? — спросил Раджед.

— В год красного янтаря, — тут же отчеканил воришка, без зазрений совести крутя в руках подзорную трубу, будто ему другой заботы не нашлось в такой момент. Сарнибу же призадумался:

— Прошло почти сто лет, вы просто спали. И даже не менялись! Но и не окаменели.

— Это точно ключ! Это разгадка! — взволнованно твердил Олугд, распевая, точно священный гимн, одно имя: — Юмги! Это разгадка! Я узнаю, в чем дело. Инаи, отдохни, но потом пойдем вместе в библиотеку!

— Я пока пойду, — кратко попрощался Раджед, у которого в ушах звенело от обилия голосов.

Он одичал, почти забыв, когда среди шумных балов выделялся ярче остальных. Те времена отзывались смутными образами, как из прошлой жизни.