Сны Эйлиса (СИ) - "Сумеречный Эльф" - Страница 89

— Инаи, как бы так сделать, чтобы ты оказался там же. Или нет, лучше вот в этой болотистой… болотистом нечто! Кто бы мог подумать! Потомки древнейших фамилий беспомощны перед сыном ячеда!

Похоже, он намеревался утопить хозяина сонного талисмана в его же иллюзии. Зачем только создавать такие? Зачем видеть страшные сны и переносить их в реальность? Будто без них в ней мало горя.

— Ты не ячед, ты просто подлец! — проскрежетал яростно Раджед и обнаружил, что его голос не утратил былой силы и достигает ушей Нармо. Это укрепило уверенность в том, что иллюзия не влияла всецело на физический облик.

«А ведь какой силой надо обладать, чтобы сотворить почти настоящий мир! Я думал, что это просто иллюзии. Протяни руку — рассеются. Но нет! Я посреди одной из них! И она предельно реальна», — вдруг осознал Раджед. При всем его умении искажать пространство и заплетать хитрые узлы магии вокруг башни, он никогда бы не додумался до такого. А Инаи не нашел, как применить свой редкий дар на благо обороны. Вот выставил бы вокруг башни все свои творения, так поймал бы Нармо, как таракана в банку, в один из миров. Яшмовый чародей не слишком-то владел хитростями иллюзий, все больше полагаясь на силу и подлости.

— Актеры собрались! Отличная сцена в моем кукольном театре! Пожалуй, так и поступлю с оставшимися льорами! Я милосерден, разве нет? — скандировал Нармо. — Будете храниться у меня в сундуке в одном из этих забавных миров. Или даже в разных. Сарнибу разве только засушу в гербарий, все равно он почти расплющился под спудом своей библиотеки.

«Инаи! Немедленно направь силу своего талисмана! Ты сможешь! Это твой мир! Открой его для моего янтаря, чтобы я смог выбраться!» — направил мысленное послание Раджед. Телепатия им всем давалась с трудом, если говорили не с Сумеречным Эльфом, однако ситуация сложилась отчаянная. Нармо и правда вознамерился без магии раздавить врага, очевидно, чтобы еще больше поглумиться. Может, в конце концов, он собирался уничтожить весь иллюзорный мир, однако медлил, растягивал удовольствие монстра. Впрочем, они все слишком любили мучить более слабых.

Раджед перескакивал между кристаллов, проскальзывал под обрушенными природными колоннами, взбирался на завалы, чтобы едва не угодить под новые. Нармо громогласно смеялся, отчего почти лопались барабанные перепонки. Враг упивался своей силой, и Раджед в те пугающие отвратительные мгновения в полной мере вдруг понял, как чувствовала себя София на руднике. Совершенно беспомощная, один на один со страшной силой. Льор возненавидел себя за это, ярость жгла его настолько, что, казалось, расплавила бы камни.

Однако тут же Раджед осознал: это его талисман раскалился, принимая магию цаворитового чародея. Инаи улучил момент, чтобы передать свою силу, поделиться тайным кодом, на основе которого создал все эти ослепительные миры, полотна дерзкого художника.

Янтарный льор увидел ныне не линии, а именно множество сплетенных шифров, шестеренок — безусловно, это было не живое творение, однако невероятно реалистичное, как трехмерная фотография. Но Нармо не позволил в полной мере насладиться зрелищем. И вновь Раджед представил, что София тоже заметила красоту угасающих цветов на руднике, однако двинулась вперед, потому что превосходящая сила не оставляла ей иного выбора. Двигаться или умереть.

И чем же тогда он отличался от Нармо? Каким благородство так похвалялся? Раджед стиснул зубы и сжал кулаки, гнев разрывал нереальные небеса. Хотелось крепко врезать себе из прошлого, без лишних слов. За весь этот снобизм, самоуверенность, слепоту. Он-то считал себя непобедимым! Он-то провозгласил себя эталоном для подражания и обожания. Да с чего бы?

И лютая злоба на самого себя нашла выход, когда тело подкинуло вверх, выбрасывая из липкого киселя невидимой мембраны. Раджед вылетел на опешившего Нармо с десятью выброшенными вперед когтями. Магия пала, иллюзорный мир с прощальным звоном разбитого стекла затих на зелени каменных плит.

Однако яшмовый чародей не позволил застать себя врасплох. И с выучкой превосходного бойца ответил немедленной обороной и атакой: левой рукой с когтями прикрывал себя, как щитом, правой же нанес ответный удар.

«Вот такой поединок мне больше нравится!» — прошипел безмолвно Раджед, лишь на тонких губах отразилась почти победная улыбка. Он намеренно воскрешал и воскрешал это ощущение предельного понимания Софии на руднике, чтобы больше ненавидеть себя из прошлого, отчего ярость атак достигала предела. Но не переходила в неосторожное бешенство.

Нармо не сдавался, лишь скалился в ответ. Черными крыльями развевался его кожаный плащ, гулко цокали по полу подкованные железными пластинами сапоги. Но на подлые приемы бандита янтарный льор уже не повелся бы. И Нармо это знал, явно мысленно перебирая оставшиеся козыри. Он все подбирался к замершему Инаи, надеясь вновь повторить подлый трюк.

— Даже не пытайся! Ты забыл, что янтарь тоже управляет иллюзиями! — осадил его Раджед, подкрепляя слова аргументом в виде удара мечей сверху вниз.

— Не забыл. Когда я получу его, то обрету над ними власть, — усмехнулся в ответ Нармо, замахиваясь когтями.

Безумный бег поединка смешивал пространство стен и потолка. Сносились головы чудесных статуй и звенели битым стеклом бесконечные ненастоящие миры, которые рушились один за другим, не выдерживая столкновения с мощнейшей разрушительной магией.

Тишина застыла на вдохе, на кончиках алых лезвий, прочертивших замедлившееся пространство. Раджед, выгибаясь упругой струной, отклонился назад, отбивая снизу-вверх атаку, стремясь поддеть врага, прорвать оборону. Но Нармо метнулся стремительным коршуном куда-то в сторону. Раджед развернулся, чтобы достать врага. Однако оба обладали непревзойденным даром мгновенно перемещаться на короткие дистанции, отчего некоторым противникам казалось, будто льоры носят с собой какой-нибудь замаскированный портал. Однако все решали годы тренировок, концентрация и подчинение своей магии.

Вот Инаи использовал свой дар хаотично, не он вел магию, а она его. Фантазировал талисман, используя льора скорее как сосуд. Размякшее ленивое тело подходило только для дремотных мечтаний, не для битв. Но именно рядом с ним оказался враг. Нармо самодовольно застыл возле перепуганного цаворитового чародея, который попытался спрятаться за одной из полуразрушенных статуй.

— Дернешься — я перережу мальчишке глотку, — констатировал злодей, приставляя к шее побелевшего Инаи мерцавшие пурпурным сиянием лезвия. Раджед глухо зарычал, приняв боевую стойку, выбросив вперед все десять мечей, однако не посмел шелохнуться, словно лев, недовольно замерший перед огненным кольцом.

— Договоримся так: я забираю его талисман, твой талисман и портал в мир Земли — и Инаи остается жив. Насчет тебя я еще подумаю. Как сделка? О! Не отвечай, малыш Раджед! Я и так знаю: абсолютно невыгодная, — Нармо беззвучно рассмеялся, но глухо пространно добавил: — Такова и есть… роль зла. А вот когда ты успел нацепить маску добра? Кто тебе ее выдал? Может, Сумеречный Эльф? Конечно! Он рассказывает тебе такие сказки! Всем нам! Каждому умирающему миру! Вместо того, чтобы спасти, он заливает уши патокой утешительных историй о великом смысле и предназначении. Будто их можно на хлеб намазать.

— Заткнись, стервятник! Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о нем, — зло оборвал Раджед, судорожно прикидывая, как бы ему добраться до заложника.