Алмаз твоих драгоценных глаз (СИ) - "Мелани555" - Страница 26

Боже мой! Какая же я была глупая и недалекая, когда кляла судьбу за невзгоды, переживания и слезы неразделенной любви. И вот теперь Гейл меня любит!

Оказывается, нужно было просто потерпеть, заслужить и выстрадать свое счастье. И теперь, если исход будет тем же, я готова еще раз пройти через все те страдания и муки, что мне пришлось пережить, лишь бы вновь почувствовать вкус его поцелуя.

– Мадж? Ты собираешься вставать сегодня? В школу опоздаешь! – доносится из-за двери встревоженный голос Мэри. Я вздыхаю и, нехотя, поднимаюсь с кровати. Умываюсь и надеваю привычное серое платье с белым кружевным воротничком и такими же манжетами; привычная белая лента стягивает волосы в низкий хвост. В следующий раз на встречу с Гейлом я распущу волосы – после тугой косы они будут еще более волнистыми. В это воскресенье у нас будет первое настоящее свидание, а не обычная прогулка по дистрикту, не просто же так любимый Охотник позвал меня на Луговину, я бы и так пришла, не сговариваясь. Теперь все будет по-другому…

– Мадж, спустишься ты сегодня или нет? – уже почти бранится Мэри, и я спешу открыть дверь, дабы не волновать ее еще больше.

Пожилая женщина моет плиту, натирая белое покрытие до блеска. Труженица наша! А я такая счастливая, что мне хочется целовать и обнимать весь мир. Подхожу к служанке и, обняв ее за талию, целую в морщинистую щеку. Не могу больше держать эту волнительную радость в себе: так хочется поделиться ею с кем-то близким и родным.

– Да что с тобой такое? – сокрушается она, уже накладывая мне в тарелку ароматную глазунью с зеленью. – Вчера была молчаливая и задумчивая, а сегодня тебя залпом из пушки поднять было невозможно, да еще и приласкаться решила.

– Ох, Мэри, я, наверное, скоро выйду замуж, – впервые озвученная фраза начинает греть и без того ликующее сердце. И сомнений быть не может, через неделю другую Гейл сделает мне предложение и попросит моей руки у папы, и если тот не даст согласие, я все равно стану его женой и уйду жить в Шлак, и… Звон бьющегося об пол фарфора заставляет меня вынырнуть из пучины блаженных грез.

– За этого шахтера? За Хоторна? – держась за сердце, переспрашивает служанка.

– За Гейла! – говорю я, убирая осколки и собирая на газету остатки моего завтрака. Интересно, что Мэри убивает сильнее: мое признание или то что, жаренные яйца придется отдать дворовой собаке?

– И с чего это ты решила, что он на тебе женится? Что между вами вчера такого произошло?

– Нет, нет, – вся кровь, которая во мне есть, приливает к лицу. – Нет, ничего, что выходит за рамки приличий. Гейл Хоторн – честный человек. Он вчера впервые поцеловал меня.

– Впервые? – моя нянечка качает головой. – После одного поцелуя свадьбы не играют.

– Ты ведь не знаешь, какая у нас любовь, – злюсь я.

– Ну, твою-то за километр видно. Даже страшно, – она сжимает мои руки в своих ладонях. – Одумайся, пока не поздно. Будешь страдать, плакать и жалеть. Подумай о матери и отце.

– Папа, – вскрикиваю я. Мы же собирались поговорить сегодня о месте бухгалтера для Гейла.

– Да куда ты, дуреха? Он давно на работе, – женщина качает головой, в глазах ее читается искренняя скорбь. Еще чуть-чуть и расплачется. Будто хоронит! – Говорила я твоему отцу: запретить тебе ходить на Луговину, но он слишком демократичен и либерален. Вот и допрыгались: дружба – дружбой…

– Глупости, – я резко выдергиваю ладони из морщинистых и намозоленных рук. – Ты понятия не имеешь, какой он!

Убегаю, наплевав на завтрак. Пусть Мэри думает, что хочет: я уже все решила. Все уроки только и думаю о Гейле и наших поцелуях, лишь краем уха слушая про закон преломления света и таблицу интегралов – как хорошо, что я читала про них раньше. В обеденный перерыв спешу в столовую: пропущенная утренняя трапеза напоминает о себе урчанием и болью в животе. Вспоминаю, что вчера не ужинала, и придвигаю к себе аппетитные макароны с подливкой, но неожиданно ощущаю спиной чей-то внимательный взгляд.

– Привет, Мадж, – раздается елейный голосок Делли Кортрайт, а затем появляется и она сама, без разрешения усаживаясь на рядом стоящий стул. Только ее и не хватало! Злюсь, но стараюсь улыбаться.

– Привет. Что нового?

‒ А…, – пожимает она плечами и машет рукой, будто пытается показать, что все пустое. – У тебя новости куда интереснее. Ты теперь встречаешься с Гейлом Хоторном?

‒ Да, ‒ меня переполняет гордость и желание поставить ее на место, тем более, я Гейла не у кого не отбивала. ‒ У нас любовь.

‒ Поздравляю, ‒ с удивительно искренней радостью в глазах улыбается мне девушка. Неужели, радуется? ‒ Завидую даже: отхватила такого красавчика. А вы уже с ним…?

‒ Мы не хотим торопиться, – покрываюсь пятнами до корней волос. Даже руки краснеют. Вот бесстыдница! Восстанавливаю дыхание, стараясь говорить спокойнее. – Пусть все развивается постепенно, ‒ честно озвучиваю свои мысли, и вдруг начинаю думать о том, что между мной и Гейлом это действительно может произойти. Но не завтра же, не в воскресенье, пожалуй, через несколько месяцев, и странный трепет, словно электрический ток, проходит по моей коже. Пульс учащается, а сознание будоражит первая, не до конца оформившая и почти безрассудная мысль: «А каково это?».

Чуть было не озвучиваю свой вопрос вслух. Вовремя останавливаюсь: еще чего? Свои ощущения с Делли я обсуждать не собираюсь: ей вовсе ни к чему знать, что мы с Гейлом целовались всего два раза.

‒ Ясно. Твое, конечно, дело, но позволь, дать совет. Этот шахтер не из тех, кто месяцами ходит, держась за ручку. Хочешь его удержать ‒ используй радикальные меры, иначе найдет другую более податливую.

– Я как-нибудь сама, ладно, – резко обрываю начавшуюся беседу и встаю из-за стола, направляясь в сторону кабинета истории, в котором меня, увы, оставляет прежняя удача.

– А теперь Мадж Андерси назовет нам имена всех президентов Панема, начиная с Темных Времен, – ехидно улыбаясь, говорит историчка. Видимо, все-таки заметила, что я ничего сегодня не записывала, раздумывая и одновременно стыдясь совета Делли. А я как назло не помню никого, кроме Кориолана Сноу, похоже, двойки по истории Панема сегодня избежать не удастся. – Останешься после уроков, – поджав недовольно губы, сухо заканчивает она, а я проклинаю всех президентов.

После целого часа неудачных попыток разбирательств в политике меня наконец, отпускают, взяв честное слово, что к следующему понедельнику, я вызубрю всех глав государства в хронологическом порядке. Даю обещание без всяких угрызений совести: поскорее бы вернуться домой и поговорить с папой.

Вбегаю по лестнице, не обращая внимание на окликающую меня Мэри, и громко стучу в плотную дверь папиного кабинета. Сегодня ему не удастся меня выставить. Я буду ждать его хоть до глубокой ночи, и как бы много не было работы, мэру Андерси придется меня выслушать. Толкаю дверь и захожу одновременно со сдержанным: «Войдите!».

‒ А это ты, малышка? ‒ неожиданно теплый голос отца застает меня врасплох. ‒ Как хорошо, что ты пришла, ‒ отец отрывается от своих бумаг и даже встает с кресла, крепко прижимая меня к себе. ‒ Прости, милая, в последнее время я мало времени уделяю тебе. Работа, работа…‒ берет меня за руку и усаживает на стул, стоящий напротив его письменного стола. ‒ Нам нужно поговорить.

‒ Правда? ‒ сердце затопляет сумасшедшая радость. Я тоже кое-что хочу тебе рассказать. Можно, я начну первой?

‒ Конечно.

‒ Ты уже нашел человека на место Макконари?

‒ Нет. А у тебя кто-то появился на примете? ‒ сердце в груди отрывается от сосудов и подпрыгивает глубоко вверх. Сегодня, не смотря на историю, определенно отличный день. Если папа возьмет на работу Гейла, мы сможем видеться гораздо чаще. В мэрии рабочий день до половины шестого, да и я бы могла приходить к нему время от времени, и он бы давал мне «уроки поцелуев» не только по воскресеньям, и бежать бы не пришлось.