Когда Ангелы Падают с Небес (СИ) - Железная Ирина - Страница 30

— Ты лжешь. Ты проклятая! УБИРАЙСЯ!!!

— Выбор. Твоя жизнь спротив… — Анна перевела взгляд на бледное лицо мальчика и продолжила — Раз… Два…

— Ты сдохнешь, ведьма! Сдохнешь, Падшая, я лично разотру твои косточки в прах, если ты сделаешь это! — кричал в бессилии и истерике хранитель.

Цепь полыхнула синим огнем, воздух в комнате задрожал. Цепь со свистом скользнула к хранителю, проскочила у него между ног, взвилась по корпусу к шее и сдавила его горло. Словно забирая его жизнь, она увидела, как поседели каштановые волосы молодого юноши, который в агонии и предсмертном страхе, даже скорее в ужасе схватился в огненную цепь, с красными глазами на выкате и захрипел.

Анна не могла расслышать, лишь видела его дергающиеся ноги. Шаг, второй, третий, четвертый и она уже почти рядом. Теперь она смогла расслышать это немощное и жалкое местоимение «его».

Анна расслабила цепь и мгновением позже совсем отпустила ангела. Ее взгляд теперь был уставлен в серый пол. Странный чувства смешались в ней. Она все же до последнего верила в благородство этого юнца. По щеке прокатилась ее алмазная слеза, которая сорвавшись с подбородка, не успела в падении набрать скорость и разлететься тысячами нано осколками слезы, как цепь взвизгнула, натянулась, и с неуловимым для глаз стремлением вонзилась гарпуном в тело больного малыша и выдернула его душу.

Кап.

Как звон церковного колокола в давящей комком тишине разбилась о пол слеза. И этот звук диким гулом нарастал в ушах, не желая стихать.

Хранитель, потерявший дар речи, жалкий, испуганный, молящийся о своей некчемной жизни и своих перьях.

— Почему? — еле слышно процедила Анна и поймав удивленный взгляд хранителя повторила свой вопрос, но уже громче — почему ты выбрал его?

— Потому что у меня еще будет много таких как он…

Ярость. Гнев. Ненависть. Обида. Отчаяние. Ее словно изнутри распирало от атомного взрыва чувств и эмоций. Все перемешалось. Она в одну секунду и ненавидела этого ангела, гневалась на его выбор, была в ярости от его отношения к подопечному, от обиды, что когда то принадлежала к таким же как и он, и отчаяние… отчаяние от того, что небесный свод с его детьми прогнил и так низко опустился. Если это ангелы настолько пали, то что остается человечеству, какая надежда на лучшее будущее? О чем они все?! И это не она Падшая, а эти крылатые создания, дети небесные, ангелы…

Коснувшись перстня, Анна избавила душу мальчика от дальнейшего действа и дождавшись пока та не исчезнет в темной дымке взяла в себя в руки, глубоко вдохнула, и резким движением руки воткнула золотой гарпун прямо в сердце хранителя. Брызнули алые брызги рубиновой крови. Хранитель попытался схватиться о гарпун, но сразу же сильно обжегся и только упал на пол рядом с кроватью.

— Но я же…

— Это был неправильный выбор.

— Ты солгала… — наивному удивлению хранителя не было предела.

— Я сказала, что если заберу твою жизнь я не трону твоего подопечного. Но не обмолвилась ни словом о том, что если ты предпочтешь его смерти своей, я не заберу в придачу и твою жизнь…

Анна жестким движением сорвала кулон крыльев с шеи хранителя.

— Здесь ведь и мои крылья, — сказала скорее сама себе в слух Анна и посмотрев на хранителя осознала, что последнего хрипа не будет, тот уже угас в сводах старого здания несколькими мгновениями ранее.

— Еще что-то терзает твое сердце? — звонкий голос безумного заставил Анну вздрогнуть. Черная тень стояла в дверях.

— Отнюдь, — сухо ответила девушка.

— Безумная… — улыбнулся кривой ухмылкой жнец.

— Это твое прозвище. Мне больше нравится… — Анна с противным хлюпающим звуком вынула гарпун из тела мертвого хранителя и нещадно обмакнув рукав своего одеяния в ангельскую кровь, написала на языке ангелов: «I will come for everyone». Еще раз обмакнув рукав в кровь, Анна оставила подпись уже на другом языке — «Loca[i]».

[i] Loca (исп.) — Безумная, Сумасшедшая, Одержимая.

Она приняла в себе безумие.

В тот миг ничего ошеломляющего не произошло. Краски не меркли, никакие струны не лопали, с треском ничего не надламливалось. А вот реальность… будто перестала существовать. Исчезла цель. Действие, ради действия. Течение в течении. Менялись картинки, менялись лица. Жнец ее направлял к тем лицам, которые успел увидеть в ее сознании и она безжалостно карала каждого. Никто не мог от нее скрыться.

Уже при виде нее, хранители сломя голову пытались бежать, бросая подопечных. Она скрывалась в тени, вырастала за их спинами и как только они материализовывали свои белоснежные крылья, хватала за них, и возвращала на землю, обвивала цепью, сжигала в синем пламени, рвала их перья, ломала крылья и обрывала их. В ней горела злоба, и с каждым разом все более неисчерпаемой становилась сила.

Порой встречались и Боевые, которые неслись к ней молниями, но их копья и стрелы пронзали темную дымку ее покрывала, которое уже уносило за очередным хранителем.

Сорванные крылья она цепляла к саванну и они мелодично звенели возвещая ее приход.

Останови ее сейчас на минуту, она не смогла бы даже ответить сколько времени прошло, скольких она уже убила, для чего она это делает… Забыто было все. Лица, имена, чувства, события… Безумие щедро дарило сладкие моменты покоя, но лишь пока была насыщена жажда возмездия, жажда убийства, жажда воздаяния, жажды смерти… Теперь она служила только для этого. Но очередная жертва падала перед ней с гаснущим светом, и она сжимала очередной кулон, и сосущая пустота внутри нарастала снова и требовала продолжать, идти дальше…

Она материализовалась в непроглядной чаще дендрария, в одну из прекрасных ночей полной луны. В большой беседке у самого озера, рядом с мощеным пирсом находилось девять хранителей разного пола и разных возрастов.

Стараясь не шуметь, она вышла на выложенную плитами дорожку и остановилась. Из ее руки, одним за одним стали опадать крылья-кулоны прежних хранителей.

Звон метала о камень привлекли к ней внимание. Молчание. Тишина. Она кожей чувствовала их трепет. Быть может они еще отрицали, но в глубине уже знали, что их участь предрешена.

Анна слегка развела ладони в сторону. За ее спиной из тени деревьев вышли людские души, которых она уже забрала.

На лицах хранителей словно стерли улыбки, бокалы с нектаром уже поставили на скатерть.

— Разбирайте… — прошипела она.

Души за ее спиной с жутким воем и с обезобразившимися от скитания лицами как свора собак бросилась к беседке хранителей.

Цепь вилась и играла, гарпун отблескивал в свете лунного серебра. Растрепанные волосы спадали на глаза…

Беседка с искрами и шипением, как одна большая спичка полыхнула синим пламенем, как черти из табакерки хранители посыпались градом прочь. Обезображенные души хватали их за что могли ухватить, падали вниз, подними полыхала и разверзалась земля диаметром с небольшой колодец.

Они вопили от ужаса.

Трое погибли мгновенно, они погибли пронзенные одним выпадом. Цепь резко повело в сторону и скользящими звеньями их тела разорвало на части. Еще двое были пойманы, обвязаны цепью и когда цепь добралась до их шей, просто пережала и перерезала их. Головы полетели на землю.

Следующим выпадом она пронзило бедро пожилой хранительницы, когда та уже пыталась лететь прочь, и Анна с дикой силой одернула цепь. Тело хранительницы не смогло противиться мощному порыву, понеслось вниз, и ее голова разбилась с брызгами серого вещества о мощеную плитами дорожку. Оставшиеся трое уже взмывали в небо.

Гарпун словно взвизгнул от нетерпения и метнулся ввысь. В ту же секунду три огненных молнии пронзили небосвод. Концы ударили у ног Анны. Она увидела, что в землю вонзились три золотых гарпуна, от которых уходило в небо три цепочки. Через несколько секунд, почти синхронно, тела оставшихся хранителей, пронзенные, с мертвыми стеклянными лицами, обрушились рядом с ней на землю. Еще несколько мгновений спустя, словно легкая ленточка, серпантином, опустилась с неба цепочка, у которой в одном звене брало начало три новых плети. Цепь полыхнула синими пламенем, три гарпуна вырвались из тел. Три цепи завертелись и соединились снова в одну. Гарпун вспыхнул, и вместо трех снова образовался один.