Замороженный мир - Емец Дмитрий - Страница 16

– Хотите начистоту? Пожалуйста! Мы засевали мир личинками эльбов потихоньку, без спешки, без резких скачков! Засевали просто потому, что нам за это платили псиосом. Но шныры своей новой закладкой спутали нам карты. А так, возможно, на наш век бы еще хватило спокойного старого миропорядка! Шныры сами во всем виноваты!

– Послушайте! – начал Долбушин, но Гай шагнул к нему и рукой прижал к стене:

– Поздно, Альберт! Новая закладка шныров делает этот мир непригодным для эльбов – слишком жарким, слишком светлым! Эльбы наказывают нас за это: нам уже перестали выдавать псиос, а без псиоса нет фортов.

– Но ведь и раньше…

– Раньше был этот посеребренный обломок! Без него инкубаторы не засеять новыми личинками! Скоро начнут умирать ведьмы и все, кто получил дар, присвоив себе чужие закладки! Только обломок уберегал их от гибели и от сумасшествия! – зашипел Гай каким-то не своим, песком пересыпающимся голосом.

За спиной у Гая мелькнуло белое вытянутое лицо Белдо. Сколько чужих закладок втянул в себя старичок, сколько чужих даров забрал – этого вообще не перечесть.

– Давайте все взвесим! – заблеял Дионисий Тигранович. – Допустим, рогрик выбирается из хранилища и взламывает границу между мирами. Болото прорывается, и у нас оказываются сразу миллионы эльбов. Единение миров в унисоне, так сказать, бьющихся сердец! Это прекрасно – но какие гарантии, что мы будем в выигрыше? Ведь эльбы… умоляю, простите, что я это говорю! – тут старичок прижал руки к груди. – Готовы что-то давать, лишь пока не могут получить это бесплатно! А тогда мы станем им не нужны!

Гай поднял на него пустой взгляд, и в его зрачках старичок увидел свое отражение. И почудилось ему, что если Гай захлопнет сейчас глаза, то и отражение будет захлопнуто и раздавлено, а с ним вместе и он сам.

– А тут вы ошибаетесь! Даже затопленный, этот мир будет еще долго сопротивляться. Тем эльбам, что прорвутся, будет здесь непросто. Чужая среда, солнечный свет, ветер, низкая влажность, эта новая закладка, наконец… Да, многое изменится, но что-то и останется. Не исключено, что взрослые эльбы вообще предпочтут остаться в болоте, а наш мир будет заселяться их личинками! И тут эльбам понадобимся мы! Так что с псиосом проблем не возникнет, это я вам обещаю!

Рука Гая давно уже отпустила Долбушина, а тот все еще стоял у стены. Вспоминал, как когда-то, еще юным шныром, проходил через тоннель. Какие убедительные, жуткие, убийственные видения! Сожмешься как зайчик, уткнешься в гриву пегу – одно спасение. А тут уже не пять минут, а целая вечность! И никаких тебе пегов, крыльями разрывающих паутину!.. Никакого спасения!

Родион сидел на брикете с прессованным сеном и вертел в руке смартфон Рузи, который недавно подарила толстячку мама. Смартфон был с хорошим процессором, отличной камерой, серьезной памятью, но вместе с тем и не из самых разрекламированных. Лучшего выбора сделать было невозможно. Мама у Рузи, знаток блинчиков, пирожков и супиков с протертым сыром, едва ли была одновременно и знатоком техники, но умела грамотно извлекать сведения с правильных интернет-форумов.

Сам счастливый собственник телефона пыхтел рядом, убирая денники. Если Рузе и не нравилось, что его смартфон в чужих руках, то он никак этого не выражал. Родион не относился к числу тех, кто с тобой сильно церемонится.

Дождавшись, пока Рузя, нагрузив в тачку смешанный с соломой навоз, скроется в воротах, Родион включил режим конфиденциальности и вышел на сайт знакомств. Он считал, что искренне презирает такие сайты, но вместе с тем его почему-то туда тянуло. Родион считал, что ходит туда, чтобы поиздеваться.

Вот и сейчас повод обнаружился почти сразу. С первой же фотографии на него смотрела красивая, как кукла, девушка в купальнике, снятая в обнимку с пальмой. Пальма обнималась очень умело. Те части тела, в которых девушка не совсем была уверена, были скрыты ее стволом. Удачные же части ненавязчиво выставлялись для демонстрации. Текст под фотографией дополнял ту информацию, которая не помещалась у девушки в глазах.

«Валерия, 23 года, занимаюсь духовным самосовершенствованием. Изучаю английский язык. Мечтаю объехать весь мир».

«Хороший вариант для делмэна. Тут сразу и ценник, и кодовые слова», – презрительно подумал Родион. А еще он подумал, что интересно было бы, напиши Валерия под фотографией «Мечтаю родить любимому человеку десять детей! Согласна переехать в тундру и питаться одной картошкой». Но, увы, переездом в тундру Валерия явно не грезила. Вместе с тем смотреть продолжительно на ее фотографию Родион не стал, зная, что, впечатленный тем, чего пальма все же не скрывала, будет весь день метать ножи в деревянный щит у ворот.

Он смахнул с экрана Валерию, и ее место сразу заняла вторая по рейтингу девушка. У этой было сложное лицо с опасным изломом бровей и тем выражением, что обещало непростой характер и фокусы, которых от Валерии вряд ли можно было ожидать. Было понятно, что своим «ндравом» она будет полоскать своего избранника как тряпочку и успокоится только на человеке сильном и жестком, который согнет ее в бараний рог. Тут она будет страдать, жаловаться, но внутренне останется довольна.

«Маргарита, 21 год, ищу своего Мастера», – прочитал Родион.

«Мастера» все-таки с большой буквы. Умница! Если ищешь мастера с маленькой – найдешь водопроводчика», – ехидно подумал Родион. И тут же поймал себя на мысли, что из двух девушек Валерия все же нравится ему больше. Ее не надо будет «мастерить». По ценностям она вполне уже сложилась. Обеспечь ей удовольствия, накорми, дай денег – и никаких сюрпризов можно не ожидать. Оттого и двойствен был Родион, что телом его тянуло к таким вот холеным Валериям, которых он презирал, а душой он простить себе этого не мог, потому что все-таки был шныр.

Смартфон Рузи завибрировал, и выползло оповещение мессенджера:

– На, держи! – Родион протянул смартфон Рузе. Пока Рузя подходил, успело выползти еще одно оповещение:

Рузя что-то напечатал, отвечая маме, потом выпрямился и, держа руку на пояснице, жалобно попросил у Родиона:

– Послушай… Научи меня драться!

Родион окинул его оценивающим взглядом.

– Бесполезняк! – сказал он.

– Ну хоть приемы какие-то! – взмолился Рузя.

– Да какие тебе приемы?! Это только новичкам кажется, что есть волшебные приемы, которыми можно всех ронять. Но это до первой больницы, как говорится. Бегай, приседай, отжимайся – больше толку будет.

– А приемы почему нельзя? – огорчился Рузя.

– А на что их вешать, твои приемы? Если жертвы резко агрессивными становятся, их сразу забивают. Так что лучше отжимайся!

– А ты мне помогать будешь?

– Отжиматься? – удивился Родион. – Нет, не буду. Ты уж сам как-нибудь. А мне пора колоть дрова.

– Какие дрова? – озадачился Рузя.

– Никакие. Нужно пробежаться! Из-за твоего смартфона я слишком глубоко нырнул в бездны порока. Ты Штопочку видел?

Рузя завертел головой с такой энергией, что его уши произвели ветер. Искомая девица Штопочка обнаружилась в небе над Копытово, где она тщетно пыталась подстеречь хотя бы одного берсерка. Берсерки узнавали ее издали и близко не совались. Штопочка и для берсерков была легендой, и они по-своему любили ее, никогда не пытаясь издали подбить из мощного арбалета. Если уж биться со Штопочкой, то только честно, один на один. И никак иначе. Берсерки-наездники – не простые топорники Тилля. Это элита, а элита не может без профессиональной чести.