Вторая и последующие жизни (сборник) (СИ) - Перемолотов Владимир Васильевич - Страница 36

— Шиврик!

— Шиврик!

— Шиврик!

— Шиврик!

— Шиврик!

А шиврик как угорелый от Степана к Илье, от дворника — к конюху. Туда-сюда, туда-сюда…

Но, как говорят немцы: «У всего на свете есть конец, и только у колбасы его два…» Наконец устал шиврик, упал на землю и встать не может. А когда Илья его лопатой сверху пристукнул, то и вовсе дергаться перестал. Посмотрели друзья друг на друга и призадумались — а чего они барыне говорить будут, как ответ держать? Горничная-то, стерва, сбежала и дело вроде как её не касается, а они крайние. Решили друзья от греха подальше закопать шиврик, будто и не было его.

Подхватили его на лопату, которой Степан зимой снег сгребает, с осторожностью, отнесли за дорогу, к лесу и там прикопали.

Обратно идут — разговаривают: вот бы такую штуку врагам подкинуть. Например, тому же Пьерке-приказчику или Кузьме-шорнику… Только вот дорого это — шиврик-то прикупить.

Идут довольные, друг друга по плечам хлопают, обнимаются, в вечной дружбе клянутся. Видят у дороги мешок лежит. Степан горловину развязал и встал столбом, офонарел то есть. От радости.

— Что там? — спрашивает Илья. Ему-то не видно — у Степана спина широкая еле в дверь конюшни проходит, а Илье интересно.

— Да чо там?

Подвинулся Степан, чтоб друг с ним порадовался нежданному их счастью. Тот как увидел, так и обмер. Только на одно слово у них духу и хватило.

— ШИВРИКИ!

По первому образованию я — технарь. Инженер-ремонтник. Ремонтировать должен был сельскохозяйственную технику.

Трактора у нас вообще-то хорошие, но вот только ремонтировать их приходилось часто. Поэтому хотелось бы ремонтировать их где-нибудь на Кубе или в Никарагуа. Но чтоб такое произошло, их туда еще следовало продать. Только вот по моим наблюдением не справлялся «Тракторэкспорт» с этой задачей. И решили мы с приятелем помочь им. Написать рекламный ролик…

Занимается утро…

За кадром кричат петухи. В кадре — восход солнца над колхозными гаражами. Из дверей нарядной избы выходит небольшая толпа хорошо одетых людей. Только по разводным ключам, торчащих из-за голенищ хромовых сапог в них можно опознать механизаторов.

Механизаторы расходятся к своим машинам. Крупно — повороты ключей зажигания. Ревут двигатели разнообразной сельскохозяйственной техники. Крупно — бегущие по небритым щекам скупые мужские слезы. Это вместе с двигателями ревет от избытка чувств дед Филарет — колхозный сторож. ОН вспоминает колхозную же лошадь Серко, угнанную в 1918 году белоказаками.

Играет бодрая музыка.

Вся техника скрывается за горизонтом.

На крыльце правления остаются двое — молодой, но уже опытный механизатор Симеон и умудренный опытом председатель Пелагей. В петлице председательского пиджака — хризантема. Председатель ласково хлопает механизатора по плечу. Титры.

— Езжай, Симеон, да дальнюю делянку. Надобно пропахать межу от гаражей аж до самого Самоквакино!

Симеон шутливо козыряет, показывая, тем не менее, изрядную выправку.

Дружно кричат все лошадиные силы трактора. Железный конь дрожит и срывается с места. Панорамой — колхозные поля.

Симеон дергает за различные рычаги. Крупно — опускающийся лемех плуга. За трактором тянется борозда вспаханной земли.

На горизонте — легкая постройка. По фасаду надпись в старославянском стиле «ЧАЙНАЯ». В дверях половой с салфеткой через руку и прямым пробором. Он делает завлекающие движения всем телом. Трактор подкатывает к крыльцу и Симеон скрывается за дверью. Крупно — часы. Стремительное движение стрелок. Проходит три минуты.

Из дверей выходит Симеон. Галстук слегка развязан, лицо покраснело, шляпа на затылке.

Рев двигателя. За трактором тянется идеально прямая борозда.

Наплывом — отряд пионеров, идущий по краю дороги пересекающимся курсом. Все дети чисты, румяны и в меру упитанные. Они отдают пионерский салют трактору.

На горизонте легкая постройка самой современной архитектуры. На нём надпись «Столовая ┼2». Перед дверью — девушка в мини-юбке. Тракторист заходит внутрь. Крупно часы. Три минуты.

Симеон выходит из дверей. Рубаха его расстегнута, галстук торчит из рукава. Пошатываясь, он добирается до трактора, усаживается. Через окно влетает позабытая им шляпа и опускается ему на колени. Ревет мотор. За трактором тянется ровная, как по линейке проведенная борозда. Симеон в кабине начинает петь дикую песню пустыни.

Камера показывает трактор сзади. Из окна вылетает шляпа и немного полетав через другое окно оказывается опять в кабине. И так несколько раз. Словно устав от этого, камера показывает степь. В степи бегают суслики. Неспешно шествует колхозное стадо. За коровами едет пастух на мотоцикле «Ява». Рассыпая гербициды проносится самолет сельхозавиации. На гербицидной ленте сами собой проявляются буквы, буквы складываются в слова «Да здравствует XX съезд ВЛКСМ».

Миражом возникает на горизонте двухэтажное здание. Крышу венчает вывеска «Ресторан Межа». В дверях пара курящих сигары официантов в фирменных смокингах.

Трактор останавливается. Симеон вываливается под колеса. Поднимается, и, борясь с мировым тяготением, идет к двери мимо официантов.

Крупно часы. Три минуты.

Выходят двое, выносят Симеона, кладут его в кабину. Шляпа, как лягушка прыгает за ним, тоже запрыгивает в кабину. Трактор плавно трогает с места. Официанты смотрят в след трактору. Трактор удаляется. Симеон из окна кабины машет обеими руками. За трактором прямая как меридиан борозда.

Крупно — кабина трактора. Симеон спит, положив руки и голову на руль. Неожиданный толчок. В кадре все встаёт дыбом. Затемнение.

Крупно. Рядом с бороздой лежит Симеон. ОН спит. За кадром слышится постепенно затихающий шум мотора. Камера поворачивается. Вдалеке бодро дымя глушителем, движется трактор. Прямая борозда уходит к горизонту. На горизонте видны первые дома деревеньки Самоквакино…

Виртуальный мир. «Хороший? Плохой? Злой?»

Если поиграть с окружающими в ассоциации, то чаще всего со словом «будущее» будет ассоциироваться слово «прекрасное». Это закономерно. Большая часть из нас — оптимисты. Да и приучили нас к этому — все «прекрасное» обязательно потом, за горизонтом. Как пирожное после обеда. Таким образом, иначе чем «прекрасным» виртуальное будущее не представляется.

Оно вербует себе сторонников из настоящего, заманивая нас необычным, а совсем недавно даже вовсе нереальным.

Хотите пообщаться с ливерпудлийским докером? Легко!

Хотите экскурсию по Лувру? Еще легче!

Оно обещает свободу, которая собственно и есть иная ипостась информации и в первую очередь свободу общения.

А впереди маячат и вовсе с ног сшибающие перспективы: 3Д графика, интернет-секс…. Фантасты осваивают глубины виртуального мира, открывая нам то, от чего и вовсе захватывает дух. Каждому — по своему миру! Несколько терабайт на жестком диске, пара кусков «железа» и ты властелин своего мира! Царь, Бог и воинский начальник!

Новый мир — свобода, но и кабала. Он блестящ и опасен.

Однако, так ли оно прекрасно, то неизведанное, что готов нам подарить виртуальный мир?

…На старинных картах, в местах, где порядочные, внушающие доверие картографам путешественники еще не побывали, изготовители карт не смущаясь возможных упреков в недобросовестности писали «Терра инкогнита», а то и того проще — «Здесь обитают драконы». Не просто так писали, а чтоб не лезли без надобности.

Наш будущий виртуальный мир, если б его карта существовала, можно было бы украсить такими же надписями.

Ведь тот многолик. Он как огонь — может согреть, а может и сжечь. Как нож — может дать жизнь, так отнять её. Что-то он даёт человечеству, а что-то отбирает. Ведь не бывает так, чтоб что-то было дано нам безвозмездно и ничего не отобрано взамен. Даже самая красивая и добрая женщина, отдавая нам себя, отбирает у нас всех других женщин.