Похищенная, или Красовица для Чудовища (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 54

Молодой человек притворил за собой дверь и сказал вместо приветствия:

— Я помогу тебе одеться.

Мишель приподнялась на постели, не выказав ни удивления, ни возмущения тем, что Донеган посмел явиться к ней на ночь глядя. Застал её в ночной рубашке и теперь самым бессовестным образом её разглядывает. Впрочем, он уже однажды видел её полураздетой, а до того и вовсе поймал в ванной под ненадёжным покровом из мыльной пены. Мишель флегматично рассудила, что среднего Донегана ей уже нечего стесняться и просто спросила:

— Зачем? — Откинувшись на подушки, она вяло наблюдала за тем, как Кейран, распахнув платяной шкаф, сдёргивает с вешалки первое попавшееся платье и выуживает сложенную вчетверо шёлковую шаль. — Кейран, послушай… Я сейчас не в том состоянии, чтобы отправляться с тобой на прогулку. К тому же Аэлин…

Мишель и сама не знала, зачем упомянула мисс Кунис. Стоило хотя бы одной мысли о ней просочиться в разум, и Мишель начинало грызть раскаянье. У неё ведь было столько поклонников… Но ей их оказалось мало, и она лишила Аэлин внимания жениха.

И вот теперь этот самый чужой жених, от которого Мишель, сколько ни пыталась, не могла отвести взгляда, приглушённо ругаясь, всё пытается отыскать митенки и шляпку.

— Куда вы их только деваете?!

Наконец, обнаружив всё, что ему было нужно, Кейран сбросил вещи на кровать и протянул Мишель руку, чтобы помочь подняться.

— Остальное потом соберут.

— Но что ты задумал?

Спорить у Мишель не было ни сил, ни желания. Она послушно облачилась в нижнее бельё, прежде велев Донегану отвернуться, а потом позволила ему затянуть корсет и надеть на неё лёгкое муслиновое платье.

— Так и будешь молчать? — обернувшись и встретившись с Кейраном взглядом, почувствовала, что начинает падать. В серую бездну глаз, медленно в ней растворяясь.

И ей уже не хочется вспоминать об Аэлин. Не хочется о чём-то спрашивать. Только смотреть в эти глаза цвета предрассветных сумерек, просто стоять вот так, замерев, в его присутствии.

— Поговорим по дороге. — Кейран набросил девушке на плечи шаль и быстро завязал ленты капора. — А сейчас надо уходить.

«Наверняка криво завязал», — подумалось Мишель, но она не стала задерживаться на этой мысли. Как и на кружевных митенках, которые Донеган попросту запихнул себе в карман, не желая больше тратить время на сборы.

— Уходить куда?

— Из этого дома.

— Но…

Пленница осеклась, когда её подхватили на руки и сказали, одной коротенькой фразой разом прогнав и слабость, и апатию:

— Я похищаю тебя, Мишель.

Сердце в груди забилось быстрее.

— Если это одна из ваших шуточек, мистер Донеган, то не самая удачная, — обхватив шею молодого человека руками, заметила пленница.

Старые половицы тоскливо скрипели под его тяжёлой поступью, и пусть каждый шаг приглушала ковровая дорожка, узор которой стёрло полуночной тьмой, Мишель они казались оглушительно громкими.

— Я вполне серьёзен и настроен более чем решительно, — без тени улыбки, которой обычно сопровождалась каждая его острота, заверил пленницу Кейран.

Мишель даже не стала спрашивать, куда он собрался её увезти, потому как была уверена: не успеют они добраться до лестницы, как откуда ни возьмись выскочит вездесущий Бартел. Или мистер Сагерт степенно выплывет из своего кабинета и, пока они будут спускаться, будет прожигать их взглядом. А может, дорогу им преградит преисполненная негодования мисс Чопорная Ледышка — Катрина. Или её кузина своими криками всех переполошит.

Мишель уже со счёту сбилась, сколько раз пыталась она выбраться из ненавистного дома. Долгое время не теряла надежды. Сначала та горела ярко, потом просто тлела, а с возвращением в поместье мистера Сагерта рассыпалась пеплом. Мишель устала надеяться, устала ждать чуда и почти смирилась с мыслью, что покинет Блэкстоун только тогда, когда это будет угодно Королю хлопка.

Она была благодарна Кейрану за это неожиданное проявление благородства, за искренний смелый порыв, но нисколько не сомневалась, что их путешествие закончится, даже не успев начаться. В доме или в лучшем случае у ворот, где ей представится возможность несколько коротких мгновений полюбоваться фрагментами свободы — проглядывавшей сквозь кованый узор ворот широкой дорогой.

Вот только какой в этом смысл? Лишь душу себе лишний раз разбередит.

— Кейран, это глупая затея, — напряжённо оглядываясь по сторонам, шепнула своему похитителю девушка.

— Глупо будет оставить тебя здесь и ждать, пока из-за магии вуду сойдёшь с ума.

— О чём это ты говоришь?!

От резкого контраста — из тёплого дома в прохладу ночи — у Мишель закружилась голова. А может, она кружилась из-за всего, что с ней происходило и что сейчас слышала.

— Отец хотел, чтобы ты забыла о безумствах Галена. О Блэкстоуне и о проклятии… Но цена у забвения слишком высока. Для тебя. А этого (чтобы ты расплачивалась) не хочу я.

— То есть… ты и правда похищаешь меня? — Мишель захлестнуло волнение, накрыла радость.

— А на что это, по-твоему, похоже, ангел?

Только сейчас пленница поняла, что действительно может стать свободной. И Галену, выдернув из вольта иголку, наконец подарит свободу.

Тем страшнее стало осознание, что самонадеянный план Кейрана вот-вот провалится. Девушка едва не застонала, когда увидела вырисовывающуюся в конце аллеи высокую мощную фигуру раба, и тут же мысленно отругала саму себя. Ведь знала же, что этим всё и закончится! Кто-то обязательно их заметит, попытается остановить. И даже если Кейран велит слуге убраться с дороги, ничто не помешает тому броситься в дом и разбудить хозяина. Да они даже до межи не успеют добраться, как их нагонят и приволокут обратно!

— Кейран…

— Успокойся, малышка, Адан нас не выдаст, — словно прочитав её мысли, мягко проговорил Донеган.

Только когда они поравнялись с темнокожим верзилой, пленница узнала в нём преданного слугу Катрины. Как и прежде невозмутимого, с лицом, лишённым всяких эмоций, смиренно державшего за повод вороную лошадь.

Кейран усадил на неё девушку, а сам, как днём ранее, когда Мишель была вне себе от страха, устроился сзади. Сейчас девушка если чего и боялась, так только того, что кто-то раньше времени обнаружит её пропажу. Ну а Кейрана… С ним, несмотря ни на что, Мишель чувствовала себя защищённой. От всех бед, от всего плохого.

И даже его звериная сущность, как ни странно, больше её не пугала.

— Соберёшь вещи мисс Беланже и привезёшь их на станцию в Торнхилл, — наказал молчаливому слуге Донеган.

Адан отпустил повод; тяжело переступая с ноги на ногу, подошёл к кованому ограждению. Проскрежетал засов, и лошадь, сорвавшись с места, вылетела в распахнувшиеся ворота.

— А если его поймают? — Мишель обернулась, с тревогой вглядываясь во тьму, стремительно поглощавшую сутулую фигуру великана. — Его ведь накажут!

— Не поймают. И, поверь, никто не узнает о его участии. А если даже узнают, Катрина не позволит обидеть своего голема. Ну а отец не сделает ничего, что бы расстроило его любимое сокровище, — в голосе молодого человека одновременно звучали и горечь, и насмешка.

— А вдруг кто-то услышит, как Адан возится у меня в комнате?

— Некому услышать, — привлекая девушку к себе поближе, обнимая и согревая, своим руками, своим дыханием, произнёс Кейран. — Домашние слуги ночами носа из комнат не показывают. У Бартела сегодня выходной. А что касается отца… Немного бурунданги в его любимый бурбон, и он не проснётся, даже если кто-то начнёт палить из пистолета у него под окнами. Комната Аэлин находится далеко от твоей, Катрина же часто мучается бессонницей и обычно принимает перед сном настойку лимонной мяты. Да даже если вдруг и проснётся, всё равно добудиться до отца не сможет.

— Мистер Сагерт тебя убьёт… — Мишель поёжилась, представив, какой окажется реакция хозяина Блэкстоуна.

А когда в поместье нагрянет Гален… Да он же с ума сойдёт от ярости!

— Точно убьют…